— Мост, — повторил Пятьсот девятый. — Мост… через Рейн? Тогда это должна быть целая армия. Читай дальше, Лео! Должно быть еще что-то написано!
— Напечатано мелким шрифтом, я прочесть не могу.
— У кого-нибудь есть спички? — спросил в отчаянии Бергер.
— Есть, — ответил кто-то из темноты. — Здесь еще две.
— Поди сюда, Лео.
У дверей образовалась целая группа людей.
— Сахара дайте, — скулил Аммерс. — Я знаю, у вас есть сахар. Я все слышал. Я требую своей доли.
— Бергер, дай кусочек этому чертовому псу, — прошептал нетерпеливо Пятьсот девятый.
— Нет. — Бергер поискал глазами, обо что ему чиркнуть спичкой.
— Прикройте окна одеялами, куртками. Залезь в угол под одеяло, Лео. Скорей!
Он зажег спичку. Лебенталь стал читать быстро, насколько хватало сил. Это были традиционные попытки сокрытия фактов. Мост якобы значения не имеет; американцы, которых встретил мощный огонь, оказались отрезанными на достигнутом берегу. Мол, части, не взорвавшие мост, пойдут под трибунал…
Спичка погасла.
— Не взорвавшие мост, — проговорил Пятьсот девятый. — Значит, атаковали его целым. Знаете, что это означает? Стало быть, их застали врасплох…
— Это значит, что Западный вал прорван, — проговорил Бергер едва слышно, будто во сне. — Прорвали Западный вал. Они вырвались вперед! Это, видимо, целая армия. Парашютная часть десантировалась бы на том берегу Рейна.
— Бог мой, а мы ничего не знали! Мы-то думали, немцы еще удерживают часть Франции!
— Прочти это еще раз, Лео! — сказал Пятьсот девятый. — Нам надо точно знать, от какого это числа? Там указана дата?
Бергер зажег спичку.
— Выключите свет! — крикнул кто-то. Лебенталь уже читал.
— От какого числа? — прервал Пятьсот девятый.
— 11 марта 1945 года. А сегодня какое?
Никто не знал, был ли еще конец марта или уже наступил апрель. В Малом лагере они разучились считать. Однако знали, что 11 марта уже миновало некоторое время тому назад.
— Дайте мне посмотреть быстро, — сказал Пятьсот девятый.
Не обращая внимания на боли, он подполз к углу, где они держали одеяло. Лебенталь отошел в сторону. Пятьсот девятый бросил взгляд на листок бумаги и прочел. Узкий круг угасающей спички как раз осветил заголовок.
— Прикури сигарету, Бергер, быстро!
Бергер сделал это, пока тот стоял на коленях.
— Зачем ты сюда приполз? — спросил он и сунул ему в рот сигарету. Спичка погасла.
— Дай мне листок, — сказал Пятьсот девятый Лебенталю.
Тот исполнил просьбу. Пятьсот девятый сложил листок и положил под рубашку. Он ощущал листок собственной кожей. Потом он сделал затяжку.
— Вот, передай сигарету дальше.
— Есть здесь курящие? — спросил тот, кто дал спички.
— Ваша очередь тоже подойдет. Каждому по затяжке.
— Я не хочу курить, — простонал Аммерс. — Хочу сахара.
Пятьсот девятый вернулся ползком на свою кровать. Ему помогали Бергер и Лебенталь.
— Бергер, — прошептал он чуточку спустя. — Теперь ты в это веришь?
— Да.
— В то, что город бомбили, это все так?
— Да.
— А ты тоже, Лео?
— Да.
— Мы выберемся отсюда — мы должны…
— Все это мы обсудим завтра, — сказал Бергер. — А теперь спи.
У Пятьсот девятого кружилась голова. Он считал, что это от затяжки сигаретой. Маленькая красная точка света, прикрытая ладонью, бродила по бараку.
— Вот, — сказал Бергер. — Выпейте еще сахарной водички.
Пятьсот девятый выпил.