И только потом моргнул.
— Я тебя понял! — воскликнул Лисандер.
Она переливчато рассмеялась — опять же, колокольчиками. — Тебе помог Флаш. Он — Адепт среди единорогов. Весь Табун им гордится. — Белла пошла шагом, оставляя мужчину с мальчиком позади.
— Адепт среди единорогов?
Бубенцы мелодично зазвенели вновь.
— Клип попросил меня разъяснить тебе устройство нашего мира. — Так он теперь переводил их трели. Очевидно было, что дальнейшее сопротивление принятию магии бессмысленно; её наличие объясняло происходившее лучше всего. — Изначально существовало два мира: в одном процветала магия, в другом — наука. Мы, единороги, жили среди чудес Фазы, а рабы с гражданами — под выстроенными с помощью науки куполами, ведь они успели загрязнить воздух и разрушить землю. Многие из нас обладали отражениями, но навещать друг друга мы не могли.
— Если я тебя правильно понял, — вставил Лисандер. — Ты была единорогом, а какой-то человек с Протона — твоим двойником?
— Нет, просто лошадь, — хихикнула Белла. — Я не превращаюсь в человека; таково было моё желание. Мы, единороги, обычно учимся изменять обличье дважды, и я выбрала сойку с кошкой. Клип умеет оборачиваться человеком и ястребом. Поэтому мы скачем вместе и летаем вместе, но когда вместе посещаем Протон, он становится мужчиной, а я — кобылой. Мне там не нравится, предпочитаю пастись на родных лугах.
— Измерения совместились, и теперь под куполами — Протон, а земли снаружи принадлежат Фазе?
— Верно, по общему соглашению. Когда гражданин покидает купол, он принимает обличье одного из местных. Если он адепт, то обладает большей властью и остаётся человеком. Но протонцы редко уходят за пределы привычного мира, и мы тоже. У многих из нас в любом случае нет двойников, что ещё легче. Всё не так уж и изменилось после слияния, кроме того, что к власти пришёл адепт Стайл.
— Кто?
— Адепты наделены более мощной магией. В большинстве своём, они люди, но Красный Адепты — тролль, а Адепт-Единорог — полукровка. Голубой Адепт всегда поддерживает единорогов, оборотней и вампиров, так что…
— Но ты упомянула Адепта Стайла.
— Он был Голубым Адептом, но обменялся местами со Стайлом, и теперь он — Гражданин Голубой, а Стайл — Адепт.
— О… значит, дедушка Нипи…
— Верно, — прозвенела она. — Нейса, сестра Клипа, ожеребилась кобылкой Флетой, которая спарилась с сыном Голубого по имени Маш, ровотом…
— С кем?
— На Протоне много ровотов, — терпеливо пояснила Белла. — Они подобны големам, но сотворены из металла. Нипи — их дитя, и она…
— Подожди! Подожди! Я совсем запутался. Я думал, измерения разделились. Каким образом кобылка единорога могла спариться с роботом? Даже если это возможно физически, они находились в разных мирах!
— Маш пересёк границу и занял тело Бэйна здесь, и полюбил Флету. Флаш — их жеребёнок. Бэйн отправился на Протон и занял тело Маша, после чего женился на иномирянке Агапе, и у них тоже появилось дитя — Нипи. Но когда наступило слияние…
— Они стали одним и тем же! — осенило Лисандера. — Стайл с Голубым — один и тот же человек, и их сыновья — одна личность, и внуки тоже! Но… — Он прервался, потревоженный новой мыслью.
— Один ребёнок мужского пола, а другой — женского, — понимающе прозвенела Белла. — Мы тоже не верили, что подобное возможно, но так оно и есть. В своё время сие неверие сыграло критическую роль в победе Стайла.
— В чём именно он одержал победу? И какое отношение это имеет к слиянию измерений?
— Враждебные адепты получали всё большее влияние. Они вступили в сговор с враждебными гражданами, и Пурпурный Адепт решил убить Стайла, чтобы стать первым среди всех. Но Голубой призвал Платиновую Флейту и Клефа, дабы тот на ней сыграл, и они совместили оба мира при помощи музыки. Голубой со Стайлом слились и понравились друг другу, то же произошло с Флетой и Агапой, с Флашем и Нипи — со всем хорошим народом. Но плохие адепты с гражданами были злыми, каждый думал лишь о себе и не хотел делиться властью. Они сразу невзлюбили друг друга и стали сражаться с двойниками. К тому времени, как они договорились между собой, власть уже перешла в руки Стайла. Теперь наступил наш золотой век, поскольку Голубой и вся его семья любят и ценят весь мир. Никогда больше зло не завладеет нашими мирами.
— Но почему магия действует только здесь и больше нигде во всей галактике?
— Всё дело в фазите, — протренькали её колокольчики. — В магическом камне, надёжно укрытом под горами. Он — источник всей магии и энергии. Плохие граждане добывали его и продавали, таким образом уменьшая силу нашей магии. Их не заботило благополучие окружающих, не беспокоил даже загрязнённый воздух целой планеты. Но Стайл с Голубым остановили их, и теперь камень почти не покидает пределов нашего мира.
— Камень обеспечивает магию с энергией?
— Верно. Корабли Протона пользуются им, и ровоты, и машины, и он лучший в галактике. Граждане становились всё богаче и богаче, но мы исчезали. — Она издала возмущённую трель. — Больше этого не повторится!
Внезапно Белла остановилась.
— В чём дело? — спросил Лисандер.
— За нами шпионит гоблин! — звякнула она. — Спешись; я должна от него избавиться.
Лисандер быстро спрыгнул на землю. Обернувшись чёрной пантерой, его наставница скрылась в кустах.
После короткой, но яростной схватки оттуда выскочил низенький человечек и спрятался за стволом дерева. Пантера бросилась туда же, однако гоблин уже пропал.
Большая кошка вернулась, и вот уже перед ним снова стоит прекрасная кобыла.
— Нечего им тут делать, — непреклонно прозвенела она. — Это владения единорогов.
Лисандер опять залез к ней на спину, и они возобновили свою прогулку вокруг пасущегося табуна. К тому моменту, как они вернулись к мальчику с жеребцом, эти двое уже завершили беседу. Единорог вновь спокойно щипал травку, а парнишка играл с крошечными облаками, заставляя чёрное преследовать белое дикими зигзагами над самой землёй. Когда они, наконец, столкнулись, послышался тихий громовой раскат, сопровождаемый вспышкой молнии, и на траву пролилось примерно ведро воды.
Мальчик превратился в единорога.
— Благодарим тебя за помощь, Белла, — любезно сыграл он на роге. Оказывается, теперь Лисандер понимал всю музыкальную речь и знал, что не фантазирует.
— Всегда приятно помочь тебе, Адепт, — прозвенела кобыла. — Мы оба получили удовольствие от урока истории. Передай Леди, что мы по ней скучаем.
— Верно, я её подразню! — загорелся вновь появившийся на месте единорога мальчик. — Или я, — добавила Нипи. Перемены происходили мгновенно; Лисандер не мог подловить момента превращения. Что ещё считать магией, если не это?
Затем Нипи протянула ему руку. Лисандер взял её, зная, что последует дальше.
И впрямь, пейзаж изменился. Они стояли на краю лесной поляны, где лежало энное количество волков. При виде незваных гостей звери вскочили, втягивая ноздрями воздух — и вот уже около Лисандера вместо мальчика стоит волк.
— Не рвите его в клочья, братья! — прорычал Флаш; и тот его прекрасно понял. — Я показываю ему магию по просьбе Голубого.
К Лисандеру подошёл волк — и превратился в женщину, чей возраст он определить не смог. Не дитя, но и не старуха.