Когда выезжали из комплекса, девчонка метнулась к окну, и долго глядела вслед машущей пожилой китаянке. А по ее щекам ручейками текли слезы.
— Это кто? — Спросил я, проводив взглядом исчезнувшую за поворотом женщину.
— Бабушка. Мать моего отца. — Тихо ответила княжна. И шмыгнула носом, растерев по лицу слезы.
— Так. Руки давай. — Я расстегнул ей браслеты, после чего сунул наручники девице. — На память. Чтобы в следующий раз сначала думала, потом делала. Хватит реветь, княжна. Жизнь продолжается.
Посольский чин обернулся с переднего сидения, и протянул девочке чистую полотняную салфетку.
— Итак, барышня. — Я дождался, когда девчонка прекратит всхлипывать, и более-менее приведет себя в порядок. Протянул стакан с газировкой, который девочка, стуча зубами о стекло, выпила. — Мы не одобряем деятельность, направленную на насильственное свержение власти. Исключения составляют только людоедствующие режимы, к которым КНР и КПК никак не могут быть отнесены. Но тебя передали мне, теперь ты на моей совести и под мою ответственность. Сразу скажу, что с маленькими девочками я обращаться не умею, и потому попрошу деда стать твоим опекуном. И да, мое имя Евгений, по отцу Эдуардович. Я барон фон Жменев, и лейтенант ВМФ Советского Союза.
— Линь Йен Суонь. — Девочка коротко поклонилась.
— Забыла добавить — наследная княжна Чжоу. Привыкай, тот мир сословный. И насчет бабушки — тебе запрета писать нет? Тогда… — Я вытащил из специального держателя папку с бумагой, ручку, и протянул девочке. — Пиши… ну, что жива-здорова, любишь и так далее. Извини заранее, но… Но все, что ты напишешь, проверит наш человек. Потом отправим твоей бабушке, это уже пусть товарищ посол решает, как. Пиши, времени у нас не будет, вылетаем сразу по прибытию в аэропорт.
Остаток пути до Шоуду, пекинского аэропорта, мы сидели молча. Девчонка исчиркала иероглифами уже три листа, и заканчивала четвертый. Я сидел, и, прикрыв глаза, думал. Водила и посольский молчали. Только еле слышно урчал мощный двигатель, и шуршала под колесами дорога.
Китайцы затеяли ну очень серьезную модернизацию, превращая свой аэропорт в мощнейшую воздушную гавань. Сейчас иностранных бортов становится все больше и больше, бизнесмены прут в Поднебесную как мухи, чуя нехилую прибыль. Да и туристов хватает, несмотря на все санкции Госдепа.
Нас пропустили прямо на летное поле, где уже ожидали Ил-86 Язова, и Ту-104 фельдегерей. Приданное княжны потащили в «тушку», а мы подошли к неторопливо прохаживающемуся около трапа Язову. Неподалеку замерли китайские чиновники.
— Товарищ маршал, лейтенант фон Жменев принял княжну на попечение. Прошу знакомиться — Линь Йен Суонь, наследная княжна династии Чжоу. — После моих рапортов о переводах эскадр через миры даже такая ахинея кажется привычной мелочью. Так что маршал кивнул сделавшей книксен девочке, и махнул рукой на трап.
Вылетели буквально через сорок минут, один борт за другим. И потопали до дома.
Линь тихой мышкой сидела около иллюминатора, глядя на прогплывающую снизу землю. Нет-нет, да утирала слезинки, которые порой катились по девичьему личику. Да уж, вот огреб проблем там где не ждал.
Маршал о чем-то негромко беседовал с Хронопуло, и четырьмя китайскими моряками в немалых чинах. Трое это комиссия, будут линкоры выбирать наименее побитые в тех вроде как игрушечных боях, а четвертый уже в подчиненных у нашего адмирала, будет формировать экипажи для эсминцев. И вроде как контроль, что я княжну вытащу отсюда, из этого мира.
— Линь, тебя как угораздило в контрреволюционеры попасть? — Я вот сейчас считаю… заваруха на Тяньаньмыне была четыре года назад. Линь тогда вообще соплюшкой была, и ей явно не до этих крутых дел было. Закончить школу в два раза быстрее и успешно сдать экзамены, это пахать надо. И талантом только тут никак не обойдешься.
— Два года назад погибли родители. Отец был крупным партийным чиновником. Ко мне пришли, и сказали, что это внутрипартийные разборки, и они были убиты по приказу компартии. Я рванула на одну из студенческих протестных акций. А там меня ждали. Флаги династии Чжоу, транспоранты, требующие воссаздания монархии, иностранные репортеры. — Девочка всхлипнула, провела руками по лицу, и зло продолжила. Кстати, по-русски она говорила практически идеально. Чуть-чуть с акцентом, но это даже ей шло. — Следователь рассказал мне, что это была запланированная провокация иностранных спецслужб, и запад раздувает из этого случая огромную волну. В общем, мне дали доучиться, но каждый шаг под контролем минимум двух конвоиров. Даже в туалет с ними ходила, и в баню. А неделю назад мне сказали, что принято решение о высылке меня из страны. Вот так.
Маршал помахал мне рукой, призывая к себе. Ну, такому начальству не отказывают. И извинившись перед девочкой, я подошел к столу Язова.
— Лейтенант, тут родилась идея. Спроси свою княжну, не против ли она того, чтобы вымпел ее династии был на эсминцах с китайскими экипажами? — Хронопуло захлопнул свой немаленький блокнот. Даже скорее, здоровенный гроссбух. — Это наилучший способ объяснить, как китайцы окажутся на царской службе. Тем более, что целая принцесса под боком.
— Сейчас спрошу, товарищ адмирал. Товарищ маршал, разрешите? — Я откланялся, и вернулся к подопечной. Скорее бы до деда добраться, он у меня истинный аристократ, вот пусть с принцессой нашей и возится.
— Линь, у тебя спрашивают разрешение на использование вымпела династии Чжоу на кораблях с экипажами из китайских добровольцев. — Ух, какие глаза у девчонки огроменные, оказывается.
— Я согласна. Но взамен, прошу вас не оставлять меня в том Китае. Я появилась из ниоткуда, за мной нет мощного и сильного рода. Меня или затравят морально, или отравят физически. Императрице Цыси я совершенно не нужна. — Девочка гордо выпрямилась, вскинул голову. А ничего так, девчонка гордая. И хорошенькая, надо сказать.
— Линь, ты под протекторатом рода фон Жменевых. А мы своих не бросаем. Пока поживешь в нашем замке в Финляндии, а дальше посмотрим. Так что за тобой есть семья, можешь не сомневаться. Но и сама будь готова нести ответсвенность. — Я улыбнулся, потрепал девочку по макушке, и потопал докладывать начальству.
А ведь из той моей, прямо скажем, безумной затеи, что-то вырисовывается.
Дальнейший перелет был обыденно-спокойным. Ровный гул мощной техники, пара перехватчиков, висящие поодаль. Нас около границы встретили четыре Су-27 и два Ту-128. Чуть позади и левее висела фельдегерская «тушка». «Сушки» скоро отвалили, а вот барражирующие «тушки» проводят над до Алма-Аты. Там перехватчики от нас отцепятся, и вернуться в свои части.
Красивые машины эти барражирующие перехватчики, хорошо что их резать не стали. Язов вообще задробил порезки авиации, что затеял было Горбачев. И даже старичков Ту-16 штук пятьсот сохранил, а то уж больно резво их кромсать принялись, не хуже виноградников.
Линь Йен, кстати, все-таки разревелась, а меня от нее выгнали бортпроводницы. Маршал только хмыкнул на самоуправство девушек. Бортпроводницы о чем-то долго шептались с Линь Йен, успокаивая девочку. Потом увели ее в свой отсек, откуда моя подопечная вышла умытая, с легким макияжем, и с добротной тяжелой косой вместо простого хвоста. И уснула в своем кресле, проснувшись только в Алма-Ате.
— Ну вот, Линь. Это твоя комната. — Я обвел рукой большую ясную светлицу. Комната Линь расположена как раз над моей, рядом с более темной, выходящей на север комнатой Элизабет. Нравятся сестре полумрак и ночь, что поделать, лисица.
— Спасибо. — Скромно кивнула девочка, с любопытством рассматривая свое жилище.
— Бабушка твоя будет жить рядом, между тобой и моей сестрой. Скоро девушки вернутся с прогулся, и познакомитесь. — Сестра и Женька с подчиненными снова конную охмурительную прогулку устроили. Кстати. Зарубина-младшая уже сшила наряды по итальянским лекалам, и несколько девушек тоже. В дворянском обществе скандал, которым оно наслаждается. Даже в столичных «ведомостях» насчет нарядов финлядских дворянок прошлись, в одном и том же номере и ругают, и восхищаются.
Слуги вносили и ставили чемоданы, старшая горничная ломала голову, кого назначить в личную обслугу целой княжне. Старые солдаты опять с пониманием переглянулись, мол, барон вышел из спячки. Чего-то они совершенно не удивились, когда дед сказал, что он попечитель княжны Линь. Что-то уж слажено они ухмыльнулись, когда дед отвернулся. И что-то типа «еще одна внучка» буркнули. Далековато я был, не смог толком расслышать. Похоже, дед в свое время очень неплохо погулял.
Старый барон был здорово ошарашен, когда я представил ему девочку. И сказал, что принял от имени нашего рода ответственность за княжну Линь Йен Суонь, принцессу династии Чжоу. Так уж лучше, чем наследная княжна, звучит интереснее, смысл тот же. И что, как старшего в роду, прошу принять девочку под опеку нашего рода. Но дед настоящий аристократ и дворянин, его удивление длилось очень недолго.
Линь была принята в воспитанницы по всем правилам. Именно так, Линь сейчас его васал и воспитанница. Черта с два какая китайская императрица сможет ее выдернуть, даже если очень захочет. Хитрый момент — личный вассалитет вроде уже давно не применяется, но и официально не отменен. И теперь девочка в практически полной дедовой власти. Разве лично наш император не укажет деду, что с ней делать. Но такое уж точно будет вряд ли, у Николая своих проблем со своей семьей хватает, еще в чужие лезть.
А Линь добила и деда и меня. Ей в чемоданы уложели ее тренировочные шпаги, и кроме этого, три великолепных боевых клинка — китайский меч, вроде как итальянскую шпагу с пламенеющим лезвием, и такую же дагу. И эта девчонка встала на колени, склонила голову (я заметил, что Линь стала носить косу) протянула деду обнаженную шпагу, и сказала — «Моя жизнь и моя честь в ваших руках, старший рода».
Дед молча взял шпагу, какое-то время смотрел на нее, потом хлопнул девочку по плечу плашмя лезвием. — Без нужды не вынимай, без славы не вкладывай. Встань, княжна Суонь, принцесса Чжоу. Род баронов фон Жменевых принимает твой вассалитет и твое служение. Твоя кровь — наша кровь, твоя семья — наша семья.
Дед четко произнес слова старой присяги, принимая вассалитет княжны, и фактически забирая ее в наш род младшей ветвью. Вообще-то, такое бывало в стародавние времена. Сильные бароны брали принцесс под свое крыло. А мне, в исполнение его части присяги, пришлось мотануться в Китай. И вывести оттуда бабушку нашей княжны. Хитрая девчонка, все-таки. Эти китайские принцессы все-таки умеют расчитывать свою жизнь как шахматную партию.
Бабушка, кстати, после того, как я провел ее по Тропе, на меня как на Царя обезьян смотрит. Это мне Линь сказала. И еще сказала, что никогда не сможет предать свою новую семью.
Переход в иной мир бабушку Линь вообще добил, я в ее глазах теперь точно великий обезьян. Или кто там еще из китайских святых. Я в китайской мифологи вообще не разбираюсь.
— В общем, обустраивайся. — Я улыбнулся ей и пожилой китаянке.
Девчонка и ее бабушка коротко и глубоко поклонились. Вот уж не люблю политесы.
Сзади коротко кашлянули.
— Господин барон, вы позволите? — Глубокий голос старшей горничной заставил меня обернуться.
Это достойная дама стояла в пяти шагах от меня. За ее спиной насторожено переминались три девчонки годов пятнадцати-шестнадцати, явно из соседских деревень.
— Алевтина Ивановна, здравствуйте. Подобрали горничных княжне? — Я чуть поклонился нашей ревнительнице чистоты. Благодаря ее заботам, замок практически сиял.