— Алло? — В трубке раздался красивый девичий голос. Блин, я щас точно влюблюсь.
— Здравствуйте. У аппарата Елена? — Поинтресовался я.
— Да, а с кем я говорю?
— Вы на прошлой неделе дали мне записку, с просьбой, а точнее, с разрешением звонить после семи вечера. Меня зовут Евгений. — Чуть скорее, чем обычно проговорил я. Волнуюсь немного, с москвичками-красавицами я еще не знакомился.
— Ах Евгений. Здравствуйте. А я надеялась, что вы позвоните мне чуть пораньше. Например, в театр пригласите. — Весело хихикнули в трубке.
— С этим проблем никаких. У нас в Ташкенте ваша «Московская оперета» гастролирует. И у меня совершенно случайно есть два билета на «Сильву», на субботний вечер. Если у вас есть желание, я прямо сейчас еду в аэропорт, заказываю вам билет на утренний рейс, встречаю, везу к себе. Чтобы вы могли подготовиться, и мы вечером едем в наш Академический Театр, именно в нем идут спектакли. Наш театр опереты маловат. Не вмещает всех желающих. Так как, Елена? Гарантирую крайне вежливое и ответственное мое к вам отношение, честное военно-морское офицерское. — Несколько пафосно закончил я, практически не надеясь на положительный ответ. Впрочем, ничего страшного, главное, познакомился с барышней, а там и в Москве можно продолжить.
— Я согласна. Возьмите ручку и бумагу, я вам сейчас паспортные данные продиктую. — Совершенно неожиданно согласилась девушка.
Ох итить, не зря мне говорили, что все москвички авантюристки.
Забронировав для Елены место у окна в «большой тушке», то есть в Ту-154, я собрался было сгонять в аэропорт и сразу оплатить билет. Хорошо что сейчас кассы в аэропортах круглосуточно работают. Но не успел я завести свой «москвичек», как ко мне пожаловал участковый, для проверки хранения оружия. Мои ж винтовки в нашем охотобществе оформлены, и через районуую разрешиловку проведены.
— Алишер? Алик, чертяка! — надо же, участковый мой однокласник.
— Женька! Жменя, ты пропал когда-то… погоди, ты ж на той самой эскадре был! Живой, нашелся! — Меня стиснули в весьма плотных объятиях, я только крякнуть успел. Алишер всерьез штангой занимался, пока что-то себе в спине не повредил. И, судя по всему, силушка-то осталась.
— Поломаешь, поставь на место. — Еле сумел пискнуть я, выбираясь из приятельских объятий. — Мне еще билет ехать выкупать, в Ташкент.
— Тут рядышком. Сразу за углом, обернешься мигом. Пошли, я проверю твои стволы, и рассказывай. — Алик от души хлопнул меня по плечу.
Ну. Я не стал особо стесняться, и хлопнул ему так же.
— Потише, четряка, изувечишь. — Участковый несколько скособочился, и потер плечо под рубашкой. — Чуть погон не вколотил. Отъел харю-то на флотских харчах.
— И харю отъел, и тоже лейтенант, как и ты. Приехал только дом оформить, да вещи забрать с хранения. — тут я обратил внимание на заинтересованно подходящих стафов. — Сидеть!
— Ух какие! — Восхощенно пробасил Алик, и сграбастал ближайших псов в охапку. Те тоже только вякнули. — Красавчики! Щенки будут — мне парочку!
— Понял, обязательно. Ты первый, кстати, так что жди. — а что, у меня в своре две очень красивые и умные суки, щенятки должны быть заглядение. — вот, гляди. Винтовки, пистолеты.
Ну да. Я свои пистоли тоже в сейф убрал. А сам сейф и дом поставил на ментовской пульт охраны, пусть следят, когда я уезжать буду. Никифорыч, конечно, приглядит, но охрана ментовская лишней не будет точно.
— Тэкс, сейчас запишем. — Алишер распахнул блокнот, и быстро стал вписывать номера винтовок и пистолетов, а так же переписывать данные с разрешений на хранение-ношение. — Интересные у тебя машинки, ТАМ набрал?
— Ага. — Кивнул я, глядя на привычно выполняющего свою работу одноклассника.
За время наших бултыханий по иным мирам тут, в Союзе, много что произошло. В том числе то, что Язов вернул сталинскую систему регистрации оружия. То есть ружье покупается по охотничьему билету и паспорту, мелкашка просто по паспорту, а на серьезную винтовку надо оформлять разрешение в РОВД. Да еще выпускают гладкоствольные револьверы под укорочнный тридцать второй калибр. Их тоже по разрешениям продают. Причем разрешения получают все нормальные здоровые законопослушные граждане. Не сказать, что весь народ кинулся вооружаться, но кой-кто купил. Чабаны револьверы покупают поголовно, например. Все удобнее волка добрать, чем ножом. Да и с ружьем не надо постоянно таскаться.
Сейчас, как говорят, мелкой шпаны-гопоты вообще не осталось. Никому не охоту пулю получить, ведь прохожий тоже может вооруженный оказаться. Ибо за доказанное оказание помощи гражданину СССР невозможно возбудить уголовное дело, и никаких превышений самообороны нет. Вот вам и диктатор. Язов вообще сделал столько всего, что охренеть можно… например, восстановил сталинских золотодобытчиков-индивидуалистов, разрешив мыть золото любому совершеннолетнему гражданину СССР, и сдавать его (по весьма приличным расценкам) в госзолотоскупку. И артели вернул, и очень много чего еще. А кооперативы на госпредприятиях свернул в бараний рог вместе с учредившими их директорами и прочей номенклатурой. Вот так-то.
Попрощавшись с Аликом, свалившем на своем «запоре» по своим ментовским делам, я уселся в «москвичка», и порулил в аэропорт. Скорее бы делали интернет как у путинской России. Вот уж удобнейшая штука у них вышла.
Ранним утром следующего дня я стоял около самолетной стоянки, на которую должны были прикатить только что севший ТУ-154. Ну а чего? Раз мне всучили корочки «Смерша», навесив на меня всю ответственность как сотруднику этой организации, так почему б и не воспользоваться некоторыми послабухами которые она позволяет? Так что я аккуратно подошел к грустно слоняющемуся по территории аэровокзала офицеру транспортной милиции, показал свое удостоверение, и попросил оказать содейтсвие во встрече важной московской гости. Но тихонько, не привлекая внимания. И что самое главное, я словом не соврал. И даже полномочий не превысил. Ибо сотрудница аппарата маршала Язова в Ташкенте, пусть почти инкогнито… короче, тут я точно прав.
Пока самолет подъехал в стоянке, пока подрулили трапы, ко мне подошел страший смены транспортников.
— Капитан Чингизидов. — Коротко бросил к околышу фуражки руку высокий смуглый парень, лет на пять меня старше.
— Лейтенант фон Жменев. — Вообще-то, первым должен был представляться я. Как младший по званию, но… короче, неофициально, звания «Смерша» выше обычных на два разряда. Примерно как обстояло дело с НКВД в начале той войны. — Вы на самом деле потомок Чингизидов, товарищ капитан?
У узбеков фамилии говорят о многом, и взять и вписать в паспорт такую, да еще вырасти с ней до капитана МВД — это говорит о многом. В том числе о серьезных связях, мы ж не Китай, где бывшего императора председатель Мао сделал обычным гражданином, как и его многочисленную родню. Пусть и после отсидки. Иметь в предках царственных особ и не бояться этого — яйца должны быть из чистого вольфрама.
— Да. По линии Улугбека, товарищ лейтенант. — Капитан бросил взгляд на окрывающиеся двери лайнера. — Есть ли здесь что-то, что должен знать простой капитан транспортной милиции?
На трап вышла симпатичная стюардесса, и улыбаясь, провожала пассажиров «тушки». Моя гостья вышла одиннадцатой. О чем-то тепло переговорила с провожающей, обе девушки весело засмеялись, и Елена пошла было вниз, как проказливый ветерок с далеких гор взметнул подол ее легкого платья вверх, обнажив ноги девушки на всю длину. Впрочем, Елена тут же привела одежду в порядок, прихлопнув хулиганистый подол свободной от ноши рукой.
— Только то, что у нашей гостьи потрясные по красоте ноги. — Сглотнув, прошептал я, полуобернувшись к капитану. — Извините, товарищ капитан, служба.
— Да уж, сложная у вас служба, товарищ лейтенант. — Тоже сглотнул слюну Чингизидов. Пожал мне руку и свалил в сторону башни аэропорта.
— Здравствуйте, Елена. Позвольте ваш багаж. — Я подхватил небольшой чемодан девушки, и пошел рядышком. Сумочку я, естесственно, сам брать не стал, а платье в плиэтиленовом чехле не отдала уже Елена. — Как долетели?
— Отлично! Даже поспала неплохо. Как тут у вас тепло, спасибо что предупредили. И горы какие красивые. — Елена весело улыбнулась, оглядываясь на снежные шапки Большого Чимгана. — А на лыжах там можно кататься?
— Да, у нас очень неплохой горнолыжный курорт. Правда, с гостинницами там не как в европах, в основном дикарями приходится, но горы шикарны. И подъемниками трассы обеспечены.
— Ой, да бог бы с ней, той Европой. Мы люди не выездные на нынешнее время, да и нас и здесь неплохо кормят. — Звонко засмеялась девушка, тряхнув тяжелой копной каштановых волос, сколотых широкой яркой заколкой в роскошный хвост, опускающийся здорово ниже лопаток. — Кстати, мне бы часы перевести, я ж через три часовых пояса перескочила.
— Большая у нас страна. Ничего, внедрим новые корабли, стратосферные, и будем гонять в театр во Владивосток. Ну, а если восстановим нормальные отношения с Китаем, то и в Пекин или Шанхай. Так, вот мой пепелац, прошу садиться. — Я открыл заднюю дверцу «москвича», и положил чемодан на заднее сидение..
— Одну минутку. — Елена положила чехол с платьем на спинку переднего, и пробежалась до ларька, торгующего минералкой и прочим мороженным. Вернулась оттуда с двумя бутылками пепси-колы, и протянула их мне. — Откройте. Надо выпить на брудершафт, а то выкаем как на приеме в посольстве Ватикана.
Послушно свернув крышкечки с бутылок (Елена удивленно подняла брови. Елки, прокололся, надо ж их не руками открывать, а ключом специальным), протянул одну из них девушке.
Та лихо переплела руку с моей, глотнула из горлышка, после чего, дождавшись моего глотка, звонко чмокнула меня в охотно мною подставленные губы.
— Ну вот, Жень, так-то лучше. А хорошее у вас пепси делают. Пожалуй лучше московского. — Лена снова приложилась к бутылочке.
А я полюбовался тем, как вкусно та пьет. Аж глаза зажмурила от удовольствия.
— У нас вода лучше, как я слышал. От воды очень много зависит. — Дождавшись, когда Лена выкинет опустевшую бутылку в урну, после чего усядется в машину, я завел свой тарантасик, и неторопливо тронулся на выход из города. Хотя… — Не устала? Хочешь Ташкент посмотреть, покататься?