Вертолет уже должен был оторваться от земли, когда по радио попросили задержаться. Скрипнув зубами, Машутин словно от нестерпимой боли, прикрыл глаза. Будто бы в насмешку, в голове пронеслось: «Виталька, это чудесно! Значит, мы весь год будем вместе!» Время заявки на вылет подходило к концу. Бросалин не спускал глаз с секундной стрелки…
Размахивая рукой, в которой было зажато что-то наподобие конверта, от диспетчерской бежал Кутузов. Он что-то крикнул. Из-за шума Машутин слов не расслышал, но понял вдруг: механик не мог бросить работу, он довел ее до конца, а в штаб за отпускными документами сбегать не успел, времени хватило только вот на это письмо, которое он просит сегодня же опустить в почтовый ящик.
…На свой аэродром сели в сумерках.
Машутин заторопился домой, но тут вспомнил про письмо. Пробежав глазами адрес, он как-то удивленно и горестно охнул:
— Ребята, да это же наш город, здесь живут его родители… Значит, не опоздай Кутузов получить документы, он смог бы полететь с нами…
С тех пор прошло немало времени. В который раз встречает Машутин Новый год и в кругу друзей, и на дежурстве, но едва пробьет двенадцать, он обязательно вспоминает тот суматошный день, письмо и мысленно произносит: «Где ты сейчас, солдат Кутузов? С Новым годом тебя, доброй души человек!»