Виталий остановился и после секунды колебаний решительно свернул за угол. «Ладно. Штаб не убежит», - подумал он.
Во двор дома, где жил Васька, он зашел, когда уже порядком стемнело. В палисаднике на ближайшей к воротам скамейке Виталий увидел двоих. Около плотного человека в кепке притулилась хрупкая детская фигурка. Лиц нельзя было разобрать. В глубине двора под деревом вокруг дощатого стола сидели люди. Оттуда неслись возбужденные голоса и отчаянный стук костяшек, «Ну, лето началось, - подумал Виталий. - Это признак поточнее прилета грачей. Те еще иногда запаздывают».
Он приблизился к сидевшим на скамейке. В это время детский голос спросил:
- Вась, а Вась, а выше всего гора где?
- Где? - солидно переспросил чей-то ломкий голос. - В Африке.
- А-а…
Голос старшего из беседующих заставил Виталия насторожиться. Голос был знакомый и имя тоже.
Детский голос опять спросил:
- Вась, а Вась, сколько лет надо в Африке жить, чтобы негром стать?
- Чудила! - коротко усмехнулся старший. - Киляй спать.
Добродушно-умиротворенное настроение Васьки толкнуло Виталия на новое решение. Он подошел к скамейке и весело сказал:
- Привет, Вася.
Тот вытянул шею и, вглядевшись, неприязненно ответил:
- Здравствуйте.
- Как живешь? - спросил Виталий, присаживаясь на скамью и закуривая.
- Как желудь.
- Это как понять?
- Живу среди дубов и не знаю, какая свинья сожрет.
Виталий усмехнулся.
- Из желудя, между прочим, тоже дуб получается. С неважной перспективой живешь.
- Какая есть.
- Ты его отправь, а мы потолкуем.
Виталий похлопал мальчонку по плечу. Тот сидел, напряженно вслушиваясь в разговор. Виталий хотел было добавить, уже для мальчишки, что самая высокая гора не в Африке, а в Азии, и даже привести ее трудное название, но тут же раздумал: Васька был парень самолюбивый.
- Давай домой, - строго сказал Васька мальчонке. - Мне тоже пора.
- А поговорить? - спросил Виталий.
- Поговорим, когда повесточку пришлете, - насмешливо ответил Васька, поднимаясь со скамьи. - Как некоторым другим.
«На Люду намекает», - подумал Виталий.
- А без повесточки, по душам?
Голос Васьки напрягся от сдерживаемой злости:
- Душа у меня рваная. Интереса для вас не представляет.
Он поднялся со скамьи. За ним сорвался мальчонка, и они тут же растаяли в сгустившихся сумерках.
Виталий минуту еще сидел, раздосадованный неожиданным оборотом разговора. Потом он остервенело смял окурок о скамью, поднялся и огляделся.
Двор тонул во мраке. Только над столом, где играли в домино, тускло светила лампочка, спускавшаяся прямо с дерева. Видно, кто-то специально протянул сюда шнур от дома. Игра за столом продолжалась с прежним азартом, и голоса не утихали, они стали даже еще резче и неприятнее среди глубокой тишины темного двора.
«Вот оно, болото чертово», - зло подумал Виталий и направился к игравшим.
Он подошел, когда очередная игра закончилась и выигравший собирал деньги. Всего вокруг стола разместилось человек шесть молодых, рабочего вида парней. Все они явно были навеселе, хотя ни стаканов, ни бутылок видно не было, и отчаянно дымили.
- Прополоснем это дело, - хрипло сказал кто-то. - Потом я отыгрываться буду.
- Не за то отец бил, что играл, - ответил ему другой, - а за то, что отыгрывался.
Разговор щедро пересыпался отборной, но беззлобной руганью, которую воспринимали спокойно, как привычный эмоциональный довесок даже к самому дружескому разговору.
Появление постороннего человека не прошло незамеченным. Парни подозрительно покосились на Виталия, и один из них спросил:
- Нюхать пришел или играть?
- Меня отец бил за то, что играл, - ответил Виталий. - На деньги, конечно.
- А мы тебе штаны оставим, - насмешливо пообещал другой. - Не сомневайся.
- На интерес бы я сыграл, - лениво ответил Виталий, уже жалея, что в порыве досады подошел сюда.
- Интереса не получится, - мотнул головой парень. - Один попробовал. Его сделали… - и он бросил взгляд на опустевшую скамейку у ворот.