Шамера понимающе кивнула; его крадущийся намёк на незаконное вторжение Керима сдул её оставшиеся сомнения, чтобы унизить брата Фогта. — Теперь я помню. Что я могу сделать для вас? Керим хочет что-то от меня? Он сказал, что хочет отдохнуть всю оставшуюся часть вечера, и я должна хорошо провести время. Но если он хочет, чтобы я пришла к нему сейчас, я просто счастлива пойти.
Опять же, было осторожное развлечение.
— Нет, леди, — ответил лорд Вен, изо всех сил пытаясь сохранить уклончивый тон. — Я не разговаривал с Керимом, так как я ушёл сегодня утром. Я просто хотел поговорить с тобой безмятежно.
— О, — ответила Шам с явным разочарованием. — Я думаю, что пока ты уверен, что Керим мне не нужен, я могу поговорить с тобой. Что ещё вам нужно?
Прежде чем у него появилась возможность снова говорить, она почувствовала лёгкое прикосновение к плечу. Шам повернулась и увидела, что за ней стоит камердинер Керима.
— Диксон! — воскликнула она, прежде чем объяснить собравшейся публике: — Диксон — слуга Керима.
Диксон прочистил горло, но оставил своё обычное спокойствие в стороне, когда кивнул на её обильный приём.
Шам заключила Диксона в объятия и спросила: — Керим бодрствует?
Диксон, который был явно обеспокоен всем вниманием, ответил: — Да, госпожа. Леди Тирра…
— Его мама, — прервала его Шам, словно давая новости группе непосвящённых людей.
— Да, госпожа, — терпеливо сказал Диксон. — Его мать нашла нового целителя с репутацией творить чудеса. Он сейчас прямо с ним.
На мгновение Шам подумала об этом. Казалось очевидным, что Диксон пришёл, чтобы спасти судебного пристава от шарлатана. Разумеется, слуга подумал, что это то, чем она была, в конце концов, она изображала любовницу. Хотя она отказалась от своего притворного поведения Диксону с ночи нападения демона, он не знал всего. Или может быть? Степень гнева испугала её.
Когда она говорила, она старалась не пропускать ничего более, чем владение любовницей, которая увидела, что её позиции угрожают. — Целитель его матери? Как долго этот человек будет с Керимом?
Диксон перешёл с одной ноги на другую и ответил: — С обеда.
Шам ярко улыбнулась. — Господа, вы извините меня, пожалуйста. Лорд Вен… э-э, Вен, нам придётся отложить наш разговор. Диксон…
— Слуга лорда Керима, — смеялся приёмный ребёнок Халвока, Сивен.
Шамера кивнула и продолжила драматично: — … пришёл за мной. Господин Керим нуждается во мне, и я должна идти.
После мимолётного реверанса она последовала за Диксоном. Как только они остались одни в клубе коридоров, она позволила осанке опасть и ринулась вдаль от приличного бега.
— Как он, плохо? — решительно спросила она.
— Довольно плохо. Я не знал, что происходит, пока я не привёз некоторые из одежд его светлости из патч-комнату. Видимо, кто-то из круга знакомых вашей милости обнаружил этого чудотворца. Сообщается, что он в состоянии позволить хромым идти снова. Леди Тирра уже приводила несколько таких шарлатанов, и большинство из них безвредны. Но это…
— Я тоже чудотворец, — мрачно сказала Шам. — Просто наблюдайте, как я чудесным образом заставляю целителя исчезать. Твоя милость тоже?
— Мать Керима? — невинно спросил Диксон.
Шам усмехнулась, несмотря на неотложность, которая заставила её бежать. — Тебе понравилось, не так ли? Да, мать Фогта.
Он покачал головой. — В той же комнате с частично разделённым мужчиной? Никогда.
— Как любой может любить леди Тирру когда-либо без отца брачного сына? — Спросила Шамера с изумлением.
Диксон снова покачал головой. — Иногда в жизни случаются странные вещи, что даже самый смелый бард осмелится обработать их в форме песни, опасаясь быть обсмеянным.
Шам бросила взгляд на лицо слуги. — Диксон! — удивлённо спросила она. — Да, вы можете, но улыбкой!
В истинной моде леди Шамеры она так быстро нажала на дверь Керима, что чуть не ударила по стене. Она поспешила к деревянному столу, где Керим лежал лицом вниз. Он не знал о её входе, когда голова покоилась в его объятиях — грязный маленький человек, который стоял рядом с ним, никуда не уходил.
Его рот раскрылся и раскрыл несколько почерневших зубов. Он начал возражать против того, что она ворвалась, но когда он ощутил чувственную природу любовницы, улыбка распространилась по его лицу, а не сопротивление.
— Керим! — позвала она, осторожно касаясь голых плеч сержанта. — Диксон сказал, что ты не хотел, чтобы тебя беспокоили, но я просто знала, что ты не возражаешь, если я скажу, что у леди Скай была самая интересная маленькая шляпа… — Керим повернулся к ней, и Шам вспенилась внутри безразличному выражению, с которым он их считал. Однако она смотрела, чтобы не показывать.
Нахмурившись, она повернулась к целителю. — Тебе нужно уйти сейчас. Мне нужно поговорить с Керимом, и мне не нравятся незнакомые люди, которые подслушивают мои личные разговоры.
Человек был полон негодования, которое затем перевесило его похотливость до полного размера. — Вы знаете, кто у вас есть до вас?
— Нет, — ответила она, положив руки на бёдра. — Мне всё равно, если вы сейчас уйдёте.
— Её милость… — начал мужчина.
— Диксон! — крикнула Шам, зная, что он напряжённо ждёт в коридоре, чтобы оценить ущерб.
Дверь открылась, и вошёл слуга с неуправляемым воздухом. Бывший солдат не показывал никаких признаков дикого пробега по фестивалям.
— Отведите его, — небрежно сказала Шам. — Тогда вы можете вернуться и избавиться от своих вещей.
— Да, госпожа, — замечательно ответил слуга, схватив мятежного человека с хваткой, свидетельствующей о его старых способностях. — Я немедленно вернусь.
Когда он ушёл, Шам поспешила и закрыла за собой дверь.
— Паршивая, грязная маленькая чума, — пробормотала она злобным тоном, хотя окружающая среда дала ей достаточно уважения, чтобы не использовать суровые выражения.
Она повернулась к жёсткому деревянному столу, где ещё лежал судебный пристав, и обнаружила, что он положил лицо на руки. Шам была осторожна, чтобы не тронуть его, когда она проверила спину на предмет повреждений. — Почему ты позволил ему это сделать?
Керим пожал плечами, потом хмыкнул. — Это не может повредить, и это делает мою мать счастливой.
Шам пробормотала что-то подходящее для глупости мужских образов, особенно для кибеллианских мужчин. Под его красивой коричневой кожей его мускулы, напряжённые годами борьбы, дёргались и затягивались. Тёмный пятнистый кровоподтёк поведал ей, что целитель Тиррана использовал маленькую деревянную колотушку, которая лежала на соседнем столе, но она не видела никаких пузырей, которые должны были бы быть при использовании железным прутом не предполагавшегося, что он был нагрет над большой свечой.
Шамера схватила одну из шпателей и нарисовала руну неудачи, которую она использовала, чтобы отомстить за Маура. Ей хотелось, чтобы она была достаточно сильна, чтобы добавить ещё один год к проклятию, и ей пришлось долго думать о том, чтобы дополнить персонажа, который ограничил количество урона, которое может вызвать заклинание.