- Все, геноссе Коршунов. С завтрашнего дня я вам больше не помощник.
- Что?
- Точно. Думаешь, опять травить начал? Нет, браток. Самостоятельное задание. Ложусь на параллельный курс.
Сергей уже отучился задавать лишние вопросы, хотя и разбирало любопытство: что за задание получил Сашка? «Сам сейчас трепанет», - решил он, хитровато взглянув на приятеля. Саша подмигнул и понимающе хлопнул Сергея по плечу.
- И не рассчитывай. Когда надо, Лобанов - могила. Понятно?
Сергей не выдержал и рассмеялся: «Вот чертяка рыжий, до чего же проницательный». Но тут он вспомнил о Мите и уже другим, озабоченным тоном спросил:
- Ну как, Саша, привезли?
- Что за вопрос? Полный порядок, - весело отозвался тот. - Беседуют.
- До чего только добеседуются, - с тревогой заметил Сергей.
Действительно, в кабинете Зотова происходил трудный разговор.
Когда ввели Митю, Зотов что-то писал. Он мельком взглянул на мрачного, озлобленного парня и сказал:
- Присаживайтесь, Неверов. Я сейчас кончу, тогда поговорим, - и снова углубился в работу.
Зотов решил дать Мите время осмотреться, успокоиться и подумать, главное - подумать.
Несколько минут в кабинете царила тишина. Наконец Зотов поставил точку, перечитал написанное и, сняв очки, откинулся на спинку кресла.
- Ну, так как живешь, Митя? - просто спросил он.
- Живем, как все, - буркнул тот.
- Мать-то здорова?
- Меня сюда не чай пить привезли, чтобы о здоровье спрашивать, - сердито блеснул глазами Митя.
- Это верно, чай пить нам с тобой еще рано, - согласился Зотов и снова спросил: - Братишку твоего, кажись, Валеркой звать?
Митя не ответил.
- Видел я его недавно, - с явным удовольствием продолжал Зотов, игнорируя враждебное настроение Мити. - Добрый паренек. Только, по-моему, плохо за ним мать смотрит. Шубку ты ему купил знатную, а пуговицы оторваны, варежки рваные.
- Мать теперь за другим смотрит, - глухо ответил Митя. - Не до Валерки ей.
- Тоже слыхал, - вздохнул Зотов. - Один ты у него остался. Он тобой здорово гордится. И любит, видать. Я его спрашиваю: «У тебя отец есть?», а он отвечает: «Нет, у меня Митька». - «А мать, - спрашиваю, - есть?» - «Есть, - отвечает, - но заместо нее тоже Митька».
Зотов заметил, как у Мити вдруг потеплели глаза и он, словно испугавшись, поспешно отвернул голову.
- Вот жаль только, - огорченно продолжал Зотов, - если не удастся у парня жизнь, если не отплатит он тебе добром за добро.
- Это почему же?
- Плохой пример перед глазами имеет.
- Чей же такой?
- Да твой, Митя, твой.
Зотов почувствовал, как снова охватила его жалость к этому ершистому, вконец запутавшемуся парню. Первый раз он это ощутил сегодня днем, когда побывал дома у Мити, поговорил с Валеркой и соседями по квартире.
- Будем, Митя, говорить откровенно?
- Думаете, на простачка напали? - криво усмехнулся тот. - Я никого никогда не продавал. И вообще зря прицепились, я ничего не знаю.
- Первому верю, а второму нет, - покачал головой Зотов. - Но сейчас речь не о том. Скажи, правда, что ты с Зойкой порвал?
- Никому до этого дела нет, - отрезал Митя.
- Ты хочешь сказать, что это никого не касается?
- Вот именно.
- То есть никому от этого не стало ни лучше, ни хуже?
- Во-во.
- А это, брат, уже неверно.
- Как так? - Митя не понял и насторожился.
- От того, что ты спутался с Зойкой, стало хуже, по крайней мере, двоим, а лучше - тоже двоим, - убежденно ответил Зотов.
- Загадки загадываете, - не очень уверенно усмехнулся Митя.
Чем дальше продолжался этот странный для него разговор, тем яснее Митя чувствовал, как уплывает у него почва из-под ног. Еще в машине он приготовился к жестокому, злобному отпору и весь внутренне сжался в предчувствии недоброй схватки. Но этот человек сразу сбил его с толку. Митя не чувствовал враждебности в его тоне, а только искреннее участие. Митя убеждал себя, что это хитрая уловка, обычный прием, чтобы задобрить его и обмануть. Но до конца убедить себя в этом ему не удавалось. И еще Митю удивляла и беспокоила осведомленность этого человека. Откуда он все знает? И что еще он знает о Митиных делах?
- Загадки? - переспросил Зотов. - Вот уж нет. От того, что ты спутался с Зойкой, хуже стало двоим: тебе самому и Валерке. Что деньги у тебя появились, так то не большое счастье. А лучше стало тоже двоим: Зойке и… Папаше.