— Ваше решение окончательное? — спросила судья с едва заметным неодобрением в голосе.
Мужчина и женщина, стоящие перед ней, одновременно кивнули. Они вообще все делали слаженно: мужчина отодвинул стул, когда женщина садилась, она поправила ему воротник рубашки. Словно не разводиться пришли, а заключать брак.
— Окончательное и бесповоротное, — сказал мужчина.
— Дети выросли, а мы поняли, что нас больше ничего вместе не держит, — уточнила женщина.
Судья вздохнула. Она была женщина немолодая и многое повидавшая:
— И вы, очевидно, торопитесь?
— Конечно, — сказал мужчина.
— Что за вопрос… — закончила женщина.
— Произошла маленькая накладка, — сказала судья. — Ваши документы были случайно отправлены в Екатеринбург. Канцелярская ошибка, простите. Будете ждать, пока их отправят обратно?
— Господи! — возмутился мужчина. — Да распечатайте их заново! Середина двадцать первого века, а вы тут бюрократию разводите!
— Это не бюрократия, — строго сказала судья. — Нужны оригиналы документов, таков порядок делопроизводства. У нас все хранится восемьдесят лет, в бумажном виде, в архиве… Можете дождаться возвращения документов, это недолго, неделя-другая. Или… поскольку наша ошибка… могу выписать вам бесплатные билеты в Екатеринбург и обратно. Вечером сядете на поезд, утром будете там. В местном суде и получите развод.
Мужчина и женщина растерянно переглянулись.
— А на самолет? — уточнил мужчина.
— В рамках моих полномочий — только поезд, — ответила судья. — Или ждите в Москве.
— Ночь туда, ночь обратно… — женщина заколебалась. — Как можно случайно отправить бумаги в другой город?
— Голубушка! — судья сняла очки и укоризненно посмотрела на нее. — Это человеческий фактор. Скажите спасибо, что не в Томск надо ехать.
На Курский вокзал они приехали за полчаса до отхода поезда. В руках у мужчины был маленький чемоданчик, у женщины — сумка.
— Могли все сложить в один чемодан, — сказал мужчина, пока они шли к путям. — На колесиках.
— Поздно, — сухо ответила женщина.
— Я ничего такого не имел в виду, — сказал мужчина с обидой. — Мы разводимся, но к чему устраивать сцены? Давай хоть сумку понесу.
Женщина подумала, покачала головой и перехватила сумку поудобнее.
Вагон был новым, с купе на двоих, мультимедийным терминалом вместо окна. Мужчина с любопытством огляделся.
— Хорошо хоть купе на двоих. Сто лет на поездах не ездил.
— Двадцать, — ответила женщина. — Мы с тобой ездили в Ялту, в свадебное путешествие. Как раз мост открыли.
— Верно, — кивнул мужчина. — Коснулся экрана — приветственная надпись исчезла, он превратился в «окно». Мужчина провел пальцем по экрану, вид начал меняться — теперь «окно» смотрело вперед, назад, сменилось время суток, время года.
— Игрушки это все, — сказала женщина. — Слышала я про такое. Едешь ночью и зимой, а в окне — вид летнего утра. Или вообще другая дорога. А по большому счету — ничего не изменилось.
— Ну как же не изменилось? — проводница остановилась у дверей купе. — Раньше вы бы сутки с лишним ехали. Сейчас одну ночь в пути. Да и не во времени дело. Железная дорога — она для чего?
— Для перемещения людей и грузов, — серьезно ответил мужчина.
— Это если казенным языком. А на самом деле — мы соединяем все воедино. Страну, города, людей. И тут не время пути главное, а чтобы он был — путь.
Мужчина бросил чемоданчик на нижнюю полку. Поймал взгляд проводницы, пояснил:
— Жена… — мужчина осекся и продолжил: — Она любит на верхней полке. Что ночь в пути — хорошо. Но все равно, вы же понимаете, поезда — это такое ретро. Полки, столик, вареная курица, чай из титана… Стаканы в подстаканниках у вас есть?
— А как же, — улыбнулась проводница. — Традиция — она для того и существует, чтобы быть всегда. А подстаканники — это и вправду удобно. Чай будете?
— Будем, — ответила женщина.
Стемнело, и лишь россыпи огней плыли за окнами. Мужчина и женщина молча сидели рядом.
— А ты заметил — колеса стучат по-другому, — вдруг сказала женщина. — Раньше они как стучали? «Тра-та-та». Даже в книжках детских так писали. А сейчас «тра-та». И пауза. Долгая.
Вошла проводница с подносом — кипяток в граненых стаканах с мельхиоровыми подстаканниками, нарезанный лимон на блюдце, сахар-рафинад в бумажной упаковке на два кусочка, печенье.
— Это потому что рельсы сейчас бесшовные, — сказала она. — Раньше поезд стучал на стыках. Видите, не все у нас ретро!
— Да вы не обижайтесь, — сказал мужчина. — В этой неторопливости есть какая-то милая ностальгия.
— В неторопливости ничего плохого нет, — сказала проводница. — Мы привыкли жить быстро, а всегда ли это надо? Бежим в метро, спешим на самолет, принимаем решения и тут же выполняем. Вошли в самолет, вышли из самолета на другом конце света, через три часа улетели обратно. Были где-то, не были — непонятно. А поезд — он дает время подумать. Посмотреть на мир, на себя, друг на друга.
— А если не хочется смотреть? — спросила женщина раздраженно.
— Тогда можно слушать, — проводница улыбнулась и вышла.
В купе повисла тягучая тишина. Потом перестукнули колеса — «тра-та», и снова наступила тишина.
— А в Крым мы тогда хорошо съездили, — сказал мужчина.
Женщина помолчала, потом улыбнулась.