— Говно вопрос.
Ира садится сзади, Оля на пассажирское. Открываю пиво, делаем каждый по паре глотков и трогаемся. Хата у меня и правда своя: дед с бабкой оставили в наследство. Кирпичная, хоть и небольшая, но добротная, шифером крытая, не более 20 лет назад построенная колхозом для моего покойного деда — почётного ассенизатора. Со всеми удобствами: газ, водопровод, канализация. Всё-таки не глухая деревня, а целый посёлок городского типа! Девки по дороге отхлёбывают пивко и молчат, магнитола орёт что-то из группы «Краски». Я уже слегка хмельной, смелости прибавилась. Глажу рукой олину голую коленку, она мягко убирает руку и смотрит на меня с говорящим взглядам: «ну не при людях же, не сейчас же». Я понимающе киваю и больше её не трогаю.
На улице уже смеркалось, когда мы подъехали к моим аппартаментам. Заходим внутрь. Типичное жилище холостяка: беспорядок, пыль, бычки на полу, но девкам вроде всё равно, они уже слегка под шафе. Пропускаю дам вперёд, по пути запускаю руку под ольгину юбку и мну маленькую упругую попку: на попке стринги. Оля убирает руку и шикает:
— Угомонись!
Ладно, ещё рано. Заходим в зал, раскладываю на журнальном столике нашу нехитрую снедь. Врубаю телевизор для фона, MTV. Пьём пиво. Оно скоро кончится, разговор не клеится. Надо что-то делать.
— Девчонки, а мож самогонки дерябнем, в картишки поиграем, да порнуху посмотрим?
— Можно, но только без самогона и порнухи. — Отвечает Оля.
— A у меня винишко ещё домашнее есть.
— Вина можно чуть-чуть. — Это уже Ира.
— Замётано!
Бегу в погреб, достаю 3-литровую банку настоянного на чёрной смородине и вишне самогона. Самогон тот хитрый, ещё от бабушки остался: сладкий как мёд, пьётся как красное вино, но алкоголя в нём около 50 %. Достаю из серванта фужеры и наливаю «вино» своим новым подругам.
— A себе? — Возникает вопрос у Иры.
— Я сладкое не люблю, лучше водочки себе налью.
И наливаю себе в кружку засахаренный и чуть перебродивший берёзовый сок из такой же банки, в нём от силы 5 %.
Достаю карты и начинаем резаться в «козла». Гостьи с удовольствием прихлёбывают моё винишко.
— Ммм, вкусненькое, сам делал?
— Нет, бабуля, царствие ей небесное, для себя готовила, она ведь крепкого не пила никогда.
— A рецепт остался?
— Неа.
Минут через 10, после 3-го фужера, Ирка засыпает в кресле, понурив голову и пустив розовую слюну. Оля тоже сильно пьяна, но ещё держится. Просовываю ей руку под майку, ноль реакции. Снимаю майку, расстегивю лифчик, мну маленькие титечки с тёмными сосками. Сосёмся уже давно, Олька явно возбуждена, тяжело дышит. Беру её на руки, кладу на кровать, задираю юбку, стягиваю стринги. Между ног у неё аккуратный тёмный треугольничек волос, срамные смуглые губки торчат сильно наружу и возбуждены, из щели течёт смазка. Жадно припадаю к ней ртом, залезаю внутрь языком, помогаю пальцами, сосу довольно крупный клитор. Никогда такой пизды не встречал: будто бордовая роза, настолько всё большое и набухшее! Достаю свой длинный, но не толстый прибор с большой пунцовой головкой. Наваливаюсь на девку и начинаю жёстко трахать, киска принимает меня на всю длину удивительно легко, с хлюпаньем и чавканьем. Долго не выдерживаю, вынимаю член и обильно кончаю на… живот и задранную юбку. Она мирно спит и улыбается. Вот ведь сучка! Сейчас я тебя разбужу! Переворачиваю и ставлю её раком, член и не думает падать. Вставляю сначала большой палец ей в пизду для смазки, потом засовываю в коричневый анус до упора, входит с натягом, но на всю длину. Внутри чисто и скользко, как-будто заранее готовилась. Ладно, проверим. Вожу головкой по сморщенному колечку, начинаю вводить. Она вяло стонет и вырывается. Куда там! Головка входит, а там уже дело техники. Начинаю наращивать амплитуду и скорость. Она уже не стоит раком, а просто лежит на животе, а я долблю её в жопу. Сопротивления уже нет, как и кала в заднице. Точно промывала! Сзади слышны какие-то шорохи. Оборачиваюсь и вижу, что Ирка приходит в себя. Взгляд отрешённый, видно что она ничего ещё не соображает, слюна стекает по подбородку. Ну что, надо распробовать и этот фрукт! Резко вынимаю член из растерзанной олькиной задницы, она громко охает. Подхожу к Ирке, беру за волосы, стягиваю с кресла, ставлю на колени, тыкаю членом в рот.
— Соси, сука!
Она нехотя приоткрывает губы, я запихиваю член, начинаю трахать её в рот. Свободной рукой залезаю ей под рубашку и достаю наружу её тяжёлые груди. Хороши! Большие, белые, с крупными розовыми сосками и, главное, ещё не кормившие никаких младенцев! Вынимаю член и кончаю на них. Ирка в трансе: глаза стеклянные, рот открыт, лицо и сиськи в сперме и слюне. Её начинает тошнить пивом вперемешку с настойкой.
— Это ты зря, в гостях себя так не ведут!
Даю ей хорошего леща, срываю с неё рубашку и вытираю ей образовавшуюся лужу. Хорошо, что почти не закусывали! Тащу её за волосы в санузел, зашвыриваю в ванну и поливаю холодной водой чтобы отмыть и привести в чувства. Стоит в ванне на коленях, дрожит и рыдает.
— Вставай, тошнотик ёбаный!
Встаёт, пошатываясь. Я стягиваю с неё джинсы вместе с трусами, кидаю их в стиралку. Теперь она стоит абсолютно голая, сиськи руками прикрыла, ноги сжаты. Между ног интимная стрижка а-ля «ирокез».
— Жопой повернись, руками в стену упрись, а то ёбнешься!
— Да пошёл ты!
Без лишних разговоров заламываю ей руку за спину и ставлю в ванне раком. Жопа у неё большая, белая, круглая и слегка прыщавая.
— Стой так и не рыпайся, а то зашибу!
Что-то бурчит, но слушается. Беру шланг душа, откучиваю лейку, настраиваю тёплую воду, кончик шланга вставляю ей в задницу.
— Aй, бля, больно же!
— Терпи, ёбта! Исус терпел и нам велел!
— Всё, пиздец, щас лопну!
— На толчок быстро прыгай!
Она неуклюже вылезает из ванны и влезает на белый трон, громко и долго опорожняет кишечник, матерится, я смываю унитаз.
— Ууу, пошёл на хер, козёл!
Хлещу её по щекам, пока кровь из носа не пошла, опять беру за волосы и ставлю в ванну раком, повторяю клизменную процедуру. В этот раз мощная струя из жопы вылетает прямо в позе раком, хорошо, что уже второй раз и жидкость практически чистая. Ирка молча рыдает, упёршись лбом в дно ванны. Решаю закрепить окончательное унижение водными процедурами, сказалось выпитое пиво. Целюсь своим шлангом в иркину голову и выпускаю в неё мощную струю мочи. Поворачиваю лицом к себе и заставляю выпить часть тёплой жидкости. Обмываю до конца сломленную жертву водой. Тут я замечаю под унитазом недопитую кем-то чекушку водки (холостяцкое жилище, как никак) и мне в голову приходит интересная мысль. Беру гель для душа, обильно намыливаю иркину задницу, особенно промеж булок, концентрируясь на колечке ануса, вставляя туда пальцы поочерёдно. Беру чекушку, обмазываю тем же гелем и начинаю вставлять Ирке в очко донышком вперёд, другой рукой держа её за шею. И вот крепость иркиного зада падает и бутылочка проскакивает внутрь, оставляя снаружи лишь горлышко. Ирка тяжело дышит, тужится, но чекушка засело крепко. Опять беру её за загривок и тащу в зал, к сестре. Та всё так же мирно спит на животе, ноги раздвинуты, попка оттопырена и раскрыта. Подвожу Ирку ссади, тыкаю лицом между ягодиц сестрёнки.
— Вылизывай давай. Да, так, язык в очко поглубже! Продолжай, пока не переебал по почкам со всей дури! Ноги раздвинь, да пошире!
Ирка старательно работает языком, что аж слёзы градом. Коленями на полу, широко расставив ноги. Подхожу к ней сзади и вставляю своего богатыря ей в пиздёнку и начинаю простые движения. Чекушка давит на член сверху, усиливая остроту ощущений. Я долго не выдерживаю и кончаю прямо внутрь. Потом любуюсь на картину: большая белая жопа, из очка торчит горлышко бутылки, ляжки широко раздвинуты, по ним стекает сперма из разъёбанной пизды. Оля тихо постанывает во сне, крутит своей маленькой смуглой попкой, в которой шурует язык кузины. Стояк не прошёл. Резким движением выдергиваю чекушку из задницы. Ирка дико орёт, Олька всё так же кайфует. Вставляю бутылку в иркину пизду, а свой член в слегка кровоточащий зад.
— Лижи давай, не останавливайся!
Продолжаю трахать разбитый зад, но хочется чего-то ещё. Выдёргиваю чекушку уже из пизды и несу её к иркиному лицу и олькиной попке. Отстраняю иркино раскрасневшееся лицо и любуюсь на хорошо смазанный открытый анус. Вставляю в него чекушку тем же способом, что и Ирке, входит легко. Укрепляюсь в мысли, что Ольга — опытная анальщица. Но не настолько, чтобы ничего не заметить. Оля начинает кряхтеть и ворочаться и мне в голову приходит ещё одна забавная затея. Заставляю Ирку лечь на спину и раскрыть рот, потом тормошу Олю и ставлю её на корточки так, чтобы горлышко, торчащее у неё из зада было точно над иркиным ртом.
— Пасть шире раскрой, корова, и чтоб ни капли не пролила!
Откручиваю пробку и тёплая водка льётся в жадный захлёбывающийся рот. Жалко, мало осталось, грамм 100 всего. Заставляю Ирку сосать торчащее горлышко всё в той же позе. Оля пока мало соображает, взгляд затуманен.