Вот это да! Неужели все так просто?! Стоит только подать знак — и у меня появится союзница! Наверняка она здесь уже давно — и ее помощь будет просто неоценима! Я уже было решил надавить пальцами на ее руку, как вспомнил о Гарольде. Может, вначале увидеться с ним? Может, за то время, что я спал, произошла масса событий? И он более в курсе происходящего, чем раньше?
В последний момент я воздержался подавать сигнал, поступив вполне обоснованно. Если Рената готова мне помогать, то эта помощь может чуть подождать. Спешки нет. А уж с Гарольдом я обязательно вначале переговорю азбукой Морзе. И тогда призовем в свои ряды бедную рабыню. Вот только волновало количество наших рядов. Как там остальные ребята? Если всех продали, то куда они попали?
Тем временем Рената взяла меня за руку, и я послушно пошел у нее на поводу. Пройдя несколько коридоров, спустились на три этажа по широкой лестнице и двинулись куда-то вправо. Я старался фиксировать в памяти каждую деталь внутренней планировки, даже не придавая вначале внимания дизайну и оформлению. А когда присмотрелся, немало удивился. Все помещения были отделаны просто изумительно. С огромным вкусом, изяществом и даже по современной моде. По крайней мере, по моим понятиям. Вполне достаточный свет, изливаясь с люминесцентных потолков, освещал почти каждый уголок огромного здания. Все было чисто убрано, и, даже не сильно присматриваясь, я почему-то был уверен в полном отсутствии хоть малейшей пылинки. Ну совсем нельзя было сравнить с запущенным подвалом, в котором ко мне вернулась память. Неужели такая большая разница в уровнях жизни? И Цой Тан особенно на это обращал наше внимание. Не так уж все здесь просто и понятно, на этом острове беспредела, бесправия и рабовладения.
Судя по всему, даже рабы имели здесь право свободного передвижения. Нигде я не заметил ни охранников, ни хитроумных или секретных запоров. По пути нам попалось много разных людей: и свободных, и рабов, но в большинстве своем они различались лишь наличием или отсутствием кольца на шее да несущественными деталями в одежде. Каждый занимался своим делом, некоторые даже явно ничем не занимались, болтая и что-то между собой обсуждая. И последнее наблюдение не относилось только к свободным. Что особенно поразило, так это полное отсутствие оружия, по крайней мере видимого. Ясно, что подневольным людям его иметь было глупо — ну а остальным? Неужели в каждом квартале за всеми следили так тщательно?
А общее настроение так вообще поражало. Оно было благожелательным и миролюбивым. И это среди пиратов?! А в том, что и те здесь обитали, я убедился очень скоро. С одним из них мы разминулись почти в самом конце пути, и я его узнал — тот самый, который обыскивал нас при пленении. Он даже нечто пробулькал Ренате на местном языке, а та, хихикнув, что-то ответила. И одет он был прилично, и выражение лица казалось вполне веселым. Да и все встреченные нами выглядели сытыми и довольными. Прямо дом отдыха какой-то!
Гарольда мы нашли в одном из полностью укомплектованных спортивных залов нижнего яруса. Он стоял на кулаках и делал отжимания. И не просто делал, а по команде и под щелканье кнута. Правда, не по телу, а по воздуху. И щелкала этим кнутом стоящая к нам спиной женщина. Мне вначале показалось, что это моя мучительница-садистка. Но когда та повернулась, я чуть не ахнул. Нина! Наша поработительница! Она была в спортивном трико, поверх которого набросила длинный, до пола, плащ из тонкой ткани. В левой руке она сжимала уже знакомый мне пульт управления кольцом, на груди у нее висел секундомер. Громким голосом она отдавала команды, и те эхом разносились по пустому залу:
— Давай! Еще десять раз! Ну! — Щелчок кнута. — Быстрей! Еще быстрей! Время! — Она посмотрела на секундомер. — Неплохо, очень даже неплохо! Ты и здесь, оказывается, можешь себя показать! Может, и выживешь! Хотя в скорости ты слабоват… неповоротлив. А не будешь двигаться, сдохнешь за пять минут!
Рената остановилась метров за пять до них и замерла, крепко держа меня за руку. Широко открытыми глазами она с восторгом смотрела на Нину. Словно почувствовав этот взгляд, та резко повернулась и скривилась в гримасе презрения:
— А, уже привела! Видно, на сегодня сестричка уже натешилась!
Вот это да! Оказывается, садистка — это ее кузина?! Та самая, которую спас от жутких болей Гарольд? Значит, меня еще не продали? Да и Гарри здесь. Надо «переговорить» с ним как можно быстрее! Но что она имела в виду под словами «на сегодня»? Неужели и завтра подобное будет повторяться? Мой «брат» почувствовал что-то неладное и встал на ноги, грозно продолжая сжимать кулаки:
— Что вы с ним делали?! Я ведь предупреждал насчет него!!!
— Сядь на пол! — скомандовала Нина и нажала пальцем на пульт. В тот же момент Гарольд схватился за шею и медленно уселся на один из матов. Похоже, ему было больно, так как глаза горели холодной ненавистью и яростью. Не выпуская его из виду, капитан полуобернулась к нам: — Ну что уставилась? Пошла вон отсюда!
Рената вздрогнула, словно выходя из транса, и почему-то облизала пересохшие губы.
— Слушаюсь, госпожа! — Затем присела в реверансе, повернулась и быстро вышла из помещения.
Оставшись без опеки, я стал тревожно озираться, потом, как бы случайно, увидел Гарольда и, приседая и радостно мыча, поплелся к нему. Краем глаза я заметил, что Нина за мной пристально наблюдает. Мало того, кнут она повесила на пояс, и теперь в ее руке находился второй пультик. Полный контроль над нами сохранялся все время, и никуда от этого было не деться. Я присел возле «брата» на корточки, и тот меня успокаивающе стал похлопывать.
— Ну вот и с родней свиделся! — ехидно проговорила наша хозяюшка. — Если он для тебя будет лишним стимулом в желании победить, то я тебе его предоставлю! Мне не жалко! Но вот потом, если проиграешь, он уже никому не будет нужен. Кроме… очень уж специфических людей! Так что старайся! И на сегодня можешь отдыхать. А завтра в шесть утра прогуляемся на рынок — продадим твоих дружков. Может, и сами что купим полезного.
Гарольд решил выяснить как можно больше в моем присутствии. Поэтому пошел на явную конфронтацию.
— Так ты мне так и не сказала, кто этот Уке-Син. И почему я должен с ним драться?
— А потому, что он мне надоел! — разозлилась почему-то Нина и с раздражением сбросила со своих плеч накидку. — И очень давно надоел! А хорошего бойца очень трудно найти! Он всех разрывает на части.
— Как же ты связалась с ним? Неужели он привлекательней меня?
— Ха! Да ты по сравнению с ним выглядишь божественно!
— Может, он тебя прельстил своим аппаратом? Шлюшкам это нравится больше всего… — Не успел Гарольд это договорить, как опять схватился за шею. А Нина так вообще разъярилась:
— Закрой свой рот, ублюдок! Что ты можешь понимать в этой жизни? Откуда тебе знать, как мы живем! Откуда тебе знать, как жила я! Обсуждать меня надумал?! Да кто ты такой?! Если я тебя подпустила к своему телу, то только по необходимости! Хочу разозлить этим Уке-Сина! Пусть он понервничает. И тебя по этой же причине не продаю — иначе он бы тебя уже завтра топтал и рвал в самом рядовом и дешевом поединке. А чем дольше я буду тянуть время, тем больше у тебя будет против него шансов! Болван ты неотесанный! И аппарат у него действительно не в пример твоему посмешищу, намного больше. Как у самого настоящего мужика! Понял?!
— Да понял я, понял… — Гарольд пытался растереть шею ладонью. — Только хочу тебе сказать, что я никогда не притворяюсь. А вот ты… умеешь это делать просто превосходно!
— Я должна быть как скала! Меня никто не защитит, кроме меня самой! И для этого я не пожалею никого! — Но в последней фразе ее голос как-то странно дрогнул. Словно не заметив этого, она закончила разговор категорическим приказом: — Отдыхать! Если будет время, принесу фильм и покажу записи боев с участием Уке-Сина. Брата опекай сам. Пока что…
И, очень, ну очень соблазнительно виляя своей пикантной частью тела, вышла из зала. Наше с Гарольдом общение с помощью азбуки Морзе, невидимое для постороннего взгляда, становилось интенсивнее с каждой минутой. Направляясь в отведенные нам покои, мы даже позволяли себе отвлекаться на невинные шутки.
«Да, я думаю, такую деваху ты не скоро забудешь! — подкалывал я. — И как она исчерпывающе оценила твои достоинства!»
«Болтать она может что угодно! Но я-то уверен: ей действительно со мной очень понравилось! А сам-то где пропадал? Как я понял, тобой заинтересовалась ее кузина?»
«Ничего у нее не вышло! А уж тварь непревзойденная! Да и… красотка тоже… — Мне не хотелось пока жаловаться на избиение. — Когда очнулся, подумал, что нас уже всех пораспродали…»
«Завтра утром будут торги. Ребята уже на рынке. Там имеется специальное помещение, где могут их рассматривать и даже беседовать с ними все потенциальные покупатели. Только за одно это их гадюшник надо бы стереть с лица планеты! Но самое мерзкое — гладиаторские бои. Они проходят каждый день, а по воскресеньям самые кассовые и важные. Как правило, бои заканчиваются смертью проигравшего соперника, а то и самого победителя… если получил смертельную рану. Почему нас с тобой не продают? Насчет тебя я поставил условие — только вместе! Ну а я попал в раскрутку большого интереса. Хотят на мне заработать как можно больше. Тот самый портовый главарь, о котором говорили пираты, и есть Уке-Син. Представь себе, по рейтингу он занимает первое место на острове!»
«Он тоже раб?» — удивился я.
«Свободный! Но они имеют неоспоримое право участвовать в поединке. Особенно если ущемлена их честь или достоинство. Тогда они мстят обидчику, убивая его рабов. Если, конечно, имеют для этого силенку. А портовый хозяин, похоже, ее имеет даже в избытке. Как ты уже понял, он считает Нину своей женщиной, а слух о моей с ней близости разошелся мгновенно. Тот рассвирепел до невозможности и сразу вызвал на бой. Поединок в таком случае проводится на следующий же день. Но Нина объявила меня интимным рабом, а это дает отсрочку до воскресенья. Сегодня вторник, значит, у меня будет пять дней на подготовку. Но на эти дни тут же сделали заявки еще четыре противника. Думаю, что справлюсь с кем угодно. Ведь они совсем не знают, с кем связались. Карты свои пока тоже не раскрываю: на сегодняшних тестах работал вполсилы, а результаты Нине понравились».
«Слишком ты самоуверенный! — Мне не нравилась его бравада. — Попадется такой, как Роберт, и выберет ножи. Что тогда? Или еще хуже — такой, как я…»
«Да я тебя просто всегда жалел!»
«Еще скажи, как брата!»
«Конечно! А то ты сомневаешься? Но уже хорошо, что записи обещала показать. Тебя тоже перед экраном постараюсь усадить. Обязательно высмотрим его слабые места. И я ими воспользуюсь. А сейчас надо искать выход на волю! Может, за пять дней нам это и удастся».
«И помощников не помешало бы завербовать!» — Я кратко пересказал ему свои размышления по поводу Ренаты. И был удивлен его категорическим ответом:
«Нет! Не нравятся мне местные рабы! Слишком уж они довольны жизнью! Прямо счастливы оттого, что ходят с ошейниками. Не бывает так!»
«Так ведь мы на Земле! — напомнил я. — А здесь чего только не бывает. Может, они привыкли? Может, у них здесь такие обычаи? Может, им нравится? Не нам судить…»
«Вернее — не тебе! Ты ведь был без памяти, а мы здесь больше четырех месяцев крутимся. Кое-что себе уяснили. И самое главное — здесь ненавидят рабство, как и во всей Галактике. На остальных островах, по крайней мере. А на этом Хаосе явно что-то странное происходит. Ты за этой Ренатой присматривай, да и я понаблюдаю, если удастся. Но не раскрывайся. Лучше уж я попробую ее сагитировать. И насчет оператора у меня большие сомнения. Ведь информационные кристаллы могут содержать бесчисленное количество памяти. Ничего не стоит прокрутить запись назад, усилить звук и подслушать любое бормотание или мычание. Вот если бы нам удалось влезть в их компьютерные файлы! Сколько бы нужных сведений получили! Но тут вся надежда на Малыша, и мне кажется, зря он в визажисты подался. В парикмахерских из сплетен выловишь только пару крупиц информации. Тем более в самом начале работы. Если его еще допустят к этой работе…»
Мы как раз добрались до места назначения, и оно мне понравилось. Внушительный салон украшали по центру чудной работы ковер и на нем два вполне приличных дивана, сходящиеся под тупым углом. Между ними стоял журнальный столик, и чуть дальше — стойка с видеофонической аппаратурой. Справа у стены, за деревянной перегородкой, — небольшой бар с зеркалами. К сожалению, пустой до неприличия. У перегородки стояло пять высоких стульев. Больше ничего в салоне не было, и от этого создавалось ощущение приятного простора.
В спальне тоже ничего особо лишнего. Разве что две кровати казались слишком уж широкими. Гораздо большими, чем для одного человека. Раздвижной шкаф был совершенно пуст, и я невинно поинтересовался у Гарольда, куда подевались все его фраки и вечерние костюмы. А также по какому случаю такие привилегии. Или интимному рабу полагаются? Гарри мне просигналил, что и остальные рабы живут не хуже, а большинство даже лучше.
Ванная тоже поразила: емкость с джакузи, небольшая сауна, один простой душ и второй — с массажными струями. И все это в образцовом, идеальном состоянии. Так и создавалось впечатление, что все здесь просто помешаны на чистоте. Единственное, что настораживало, — полное отсутствие любых замков и ручек на всех дверях. Только выемка для пальца, и легким движением любая дверь убиралась в сторону в стенку. Ни тебе подпереть, ни забаррикадироваться, ни заклинить… Хотя заклинить, пожалуй, и можно было бы, но вот только чем?
Гарольд зашел за стойку бара, нажал на клавишу — и самое большое зеркало уехало в стенку. А за ним открылась панель с пультом и зевом небольшого вспомогательного лифта. Приговаривая про себя, а вернее, комментируя каждое свое движение, мой «брат» вывел на небольшой экран меню и стал читать: