Один взгляд на предполагаемую клиентку мигом заставил меня мысленно отправить весь свой свод правил в печь.
— Провалиться мне в Устье! — выдохнул я.
— Не богохульствуйте, господин чародей, — пожурила меня будущая нанимательница, сверкнув острыми зубками.
Ощутив некоторый дискомфорт, я сообразил, что забыл снова вдохнуть. Я давно не мальчишка, у которого дыхание замирает при взгляде на шикарные формы встречных женщин. Хотя формы и впрямь великолепны. Но дело было не только в пышной груди, узкой талии, стройных ножках, очаровательном личике или гриве пышных волос, в которых чередовались чёрные и белые пряди. Просто я всего лишь второй раз в жизни видел тёмную эльфийку. И первая была совсем не в моём вкусе, как-никак, ей было три тысячи лет, если, конечно, не приврала — может, и в сторону уменьшения.
Определять на вид возраст тёмных эльфов я не умел ввиду отсутствия опыта общения с ними. По меркам обычных эльфов, этой барышне я бы дал триста или четыреста. В общем, самый расцвет зрелой красоты.
— Дышите, господин чародей, дышите, вы мне ещё понадобитесь, — шепнула она, проходя мимо и на миг склонившись к самому моему уху.
— И когда же вы успели нанять этого… искателя? — с подозрением осведомилась комиссарша. — Мадам… кстати, как ваше имя и кто вы такая вообще?!
— Эрисса, — представилась эльфийка. — Это мой дом. А убитая — моя… подруга.
Я закашлялся, постаравшись скрыть невольный смешок. Подруга, конечно. В гости зашла, в бордель, и совершенно случайно оказалась изнасилована и убита. А сама хозяйка дома, наверняка, просто сдаёт комнаты внаём, и знать не знает, что в них творится, охотно верю.
— Эрисса, мы же не городская стража, — заметил я. — Не знаю уж, в чём тут интерес комиссариата, но вряд ли это касается вашего нелегального бизнеса.
Тёмная эльфийка улыбнулась и развела руками.
— Вы и сами всё прекрасно поняли, господин искатель. Позвольте уж женщине сохранить видимость приличий. Да, я хозяйка этого заведения. Но с утра уезжала по делам и не знаю, что произошло, и кто это сделал. К сожалению, охранники ходили со мной, всё равно в первой половине дня клиентов почти не бывает, тем более буйных. Лариель, — она кивнула на тело на кровати, — моя помощница… была. В моё отсутствие она встречала клиентов. Остальные девочки в такое время обычно спят в своих комнатах. Я их расспросила, никто ничего не видел и не слышал.
— Вот и вся помощь следствию, — буркнула Гвен. — Комиссариат с вами свяжется, если у нас появятся вопросы… или ответы.
— А ты так и не ответила, почему комиссариат заинтересовался этим делом, дорогуша, — напомнил я.
Похоже, «дорогушей» я назвал её напрасно. Напоминание о старых временах, которых я сам вовсе не помню, разозлило Гвендолин пуще прежнего.
— Пошёл ты, козлина! — рявкнула она. — Ты же искатель, вот и ищи ответы сам! Чудодей сраный!
Отвечать мне пришлось бы, обращаясь к захлопнувшейся за спиной женщины двери, так что я только пожал плечами.
— За что это она вас так не любит, господин чародей? — с ехидной улыбочкой осведомилась эльфийка.
— Не помню, — снова пожал плечами я. — Наверное, всё дело в сексуальной неудовлетворённости, вот она и злится.
— Мне это знакомо, — проворковала Эрисса.
Неужели? Или она имеет в виду клиентов этого заведения? Скорее всего, так и есть.
— Итак, Шейн… Могу я вас называть просто Шейн, господин чародей?
— Конечно, — кивнул я и попытался отступить от приблизившейся почти вплотную эльфийки, но упёрся в стену. — Эрисса… а почему вы решили меня нанять? Вы обо мне слышали раньше?
— А я вас ещё не наняла, — сверкнула острыми зубками эльфийка. — Просто помешала этой стерве вас выгнать. Но, думаю, мы договоримся. Мне действительно нужно, чтобы тот, кто это сделал, — она указала на кровать, — был наказан. А кто справиться лучше, чем вы? Я ведь и впрямь о вас слышала. Пару лет назад то дело с рогом Скакуна было у всех на слуху.
— Полтора года, — машинально поправил я.
При воспоминании о том времени привычно закололо в боку — в том самом месте, куда долбаный эльф всадил мне рог. Может на кого-то та история и произвела впечатление, а для меня она — сплошное разочарование. Всего лишь три идиота, купивших у кого-то чёртову штуковину, и принявшихся расправляться со своими врагами, пытаясь выдать смерти за нападения дикого Скакуна. И это в то время, когда до сезона Скачки ещё полгода.
Впрочем, отбившиеся от табуна Скакуны и впрямь могли появиться в любое время, даже затоптать или забодать кого-нибудь, но после этого они продолжали свою Скачку, а не начинали носиться по городу, расправляясь со всем подряд. К тому же, эти твари никогда не пытаются остаться незамеченными, да и трудновато им это сделать. А свидетели никаких Скакунов не видели.
Я-то подозревал, что это взбесился кто-то из полукровок, поставленных комиссарами под ярмо. Они не так приметны, иногда на вид издали и не отличишь от обыкновенных лошадей. Но и рога у них бывают редко. После долгой ругани в комиссариате и осмотра их конюшен, ни одной рогатой твари так и не нашлось. Имелись полукровки и в частном владении — нелегально, конечно, но обшарить все стойла в Спектре не представлялось возможным. Впрочем, как выяснилось, это стало бы пустой тратой времени. Всего лишь человеческая — то есть эльфийская — злобность и глупость, никакого отношения к Дикой Скачке.
Раненые рогом Скакуна обычно не выживают. Мне повезло, сила рога почти истощилась после полутора десятка убийств, но всё равно нейтрализация его воздействия стоила мне половины защитных Печатей, а в боку иногда колет до сих пор. Где эти идиоты раздобыли рог мне выяснить не удалось, не до того было.
— Интересный у тебя амулет, Шейн, — протянула эльфийка.
Я не успел возразить, как она проворно ухватила мой кулон и поднесла поближе к лицу, чтобы внимательней рассмотреть. Хм, вообще-то, в приличном обществе не принято хвататься за чужие амулеты, да здравомыслящие существа стараются этого и не делать — может так шарахнуть, что без руки останешься. Повезло ей, что это всего лишь побрякушка, доставшаяся мне от отца, а не одна из защитных Печатей. Впрочем, треугольная золотистая пластинка, закруглённая с одного края и с зелёным камешком в центре на Печать не очень-то походила.
— Семейная реликвия, — буркнул я, отбирая кулон и запихивая обратно под рубашку.
Пусть это и всего лишь побрякушка, но это единственное, что досталось мне от отца. Кроме привлекательности и обаяния, конечно, хотя тут, наверняка, имеется и заслуга матери. По словам отца, она была красивой и очаровательной женщиной, жаль, что я совсем её не помню. Дикий Табун затоптал её, когда я был ещё совсем малышом. Потом и отец, вздумавший из мести поохотиться на Скакунов, вместо этого стал одним из Наездников. Только обронённый им кулон и остался на том месте, истоптанном следами раздвоенных копыт.
Некоторые, никогда в глаза не видевшие ни одного Скакуна, называют их гон Дикой Охотой. Идиоты, охота предполагает, что Скакунами управляют Наездники. Если б это было так… Но Наездники всего лишь жертвы, поддавшиеся странной магии и умчавшиеся в неизвестность навстречу своей гибели на спине чудовища.
Откуда, куда и зачем мчатся Табуны никто выяснить не смог. Также непонятно, зачем этим тварям нужны наездники. Ясно только, что Скачка проходит не только через наш мир, но и многие другие. А эльфы, орки и особенно люди плохо переносят пересечение границ миров. Там, где пронеслась Дикая Скачка, часто остаются упавшие Наездники, мёртвые и умирающие. Некоторые из них странно одеты и имеют при себе непонятные вещицы, другие вообще существа неизвестных в нашем мире видов. Иногда за Табуном остаются и павшие Скакуны. Несколько проклятых тварей, должно быть, вырвавшихся из самого Устья, пали и от моей руки.
— Раз ты обо мне слышала, то должна знать — я редко подрабатываю охотником за головами, обычно у меня иная дичь.
— Мне не нужна голова этого мерзавца, — хищно усмехнулась тёмная эльфийка. — Лучше принеси мне его причиндалы. Можешь даже оставить его живым, пусть помучается.
Да уж, а дамочка очень кровожадна и жестока. Мне это нравиться, не люблю томных девиц, хлопающихся в обморок при виде пары капель крови и краснеющих, услышав грубое словцо.
Ладно, почему бы для разнообразия не поохотиться на двуногую сволочь, тем более, до очередного нашествия четвероногих тварей почти полгода, а за жратву и жильё надо чем-то платить.
— Будем считать, я нанят.
— Прекрасно, — Эрисса улыбнулась и плотоядно облизнула язычком сочные губы. — А для мотивации небольшой бонус в дополнении к гонорару…
Ловким привычным движением она расстегнула ремень моих штанов и опустилась на колени. Отступать мне было некуда — позади стена — да я и не собирался отказываться от такого бонуса. Не крутить шашни с клиентками? В Устье правила! Проклятье, да своим жарким ротиком и ловким язычком она могла убедить меня вовсе отказаться от денежного гонорара и, клянусь Истоком, это бы того стоило!
Ничто так не мотивирует мужчину к действиям, как женская ласка. Ну разве что обещание ещё более изощрённых ласк после завершения дела. И того и другого я от Эриссы получил в достатке. Не хватало только одной мелкой, но очень важной детали — хоть какой-нибудь зацепки.
Как найти в довольно-таки немаленьком городе одного-единственного орка, о котором только и известно, что он любитель хрупких молодых эльфиек? Хотя даже в этом он пока замечен всего единожды, по крайней мере, насколько известно мне.