- Самое необходимое. Вот халат захвати.
- Это мамин.
- Все равно бери, сгодится наставнице.
- Какой наставнице?
- Твоей.
- А кто моя наставница?
- Мать Раиса.
- Боюсь я ее…
- А ты думала, все отец Елпидифор будет гладить тебя по головке?
Но Таня не послушалась, не взяла халат, не хотела обижать маму.
- А мать ты подготовила?
- Написала, что уезжаю на целину.
Действительно, еще накануне, сидя рядом с матерью за столом, Таня написала ей письмо, что уезжает на целину, в совхоз, хочет самостоятельно попробовать свои силы…
Письмо лежало у Тани в портфеле, и сейчас, перед уходом, она собиралась выложить его на стол.
- А деньги у тебя есть?
- Нет.
- А дома есть?
- Есть сколько-то.
- Возьми, а то мать не поверит, без денег далеко не уедешь.
Таня выдвинула ящик комода, деньги всегда лежали в одном месте.
Зинаида Васильевна заглянула одновременно с Таней:
- Сколько?
- Рублей сорок…
- Бери, а то не поверят, что уехала. Все бери.
- Я хотела маме оставить…
- Обойдется…
Таня достала деньги. Зинаида Васильевна тут же их отобрала.
- Сама передам… - Она не сказала кому.
Таня сложила пальто, платьица, белье, чулки…
- Документы не забудь, - напомнила Зинаида Васильевна. - Все, какие есть. Не оставляй ничего.
Паспорт, членские билеты ДОСОМ, ДОСААФ, комсомольский билет… Таня оглянулась. Зинаида Васильевна увязывала одежду в узелок. Нет, комсомольский билет Таня взять не решилась. Оглянулась еще раз. Подошла к этажерке с книгами, вытянула первую попавшуюся книжку, положила билет меж страниц, поставила книжку на место.
- Взяла документы? Крестись, и идем…
Обе перекрестились. Таня окинула комнату прощальным взглядом - ей захотелось заплакать, броситься на мамину кровать, - закрыла глаза, отвернулась и… ушла в странство.
Таня догадывалась, куда они едут, в автобусе добрались до Бескудникова, прошли в заросший репейником переулок, очутились у знакомого особнячка.
Встретил их истошный собачий лай…
В палисаднике скалил зубы привязанный к забору свирепый боксер с такой страшной мордой, что любой прохожий невольно остановился бы на почтительном расстоянии от забора.
Пес Зинаиду не испугал. Она уверенно двинулась к калитке, и тут же появился хозяин особнячка, очень похожий на своего пса: такая же ощеренная плоская рожа, расплюснутый нос и вытаращенные настороженные глазки.
Не успели, однако, они очутиться во дворе, как вновь затренькал звонок, и от пинка в спину Таня сразу очутилась в темной и тесной каморке.
В новом тайнике было далеко не так уютно, как у Зинаиды Васильевны, пахло пылью и куриным пометом, руки упирались в шершавые доски, не на что ни опереться, ни сесть.
Выпустили Таню оттуда только под вечер.
- Выходи! - коротко приказал хозяин.
Впустил в дом, ввел в комнату. Комната как комната: тахта, стол, стулья, на подоконниках герани и фуксии, а в углу высокий, до потолка, киот с темными иконами. За столом Елпидифор, Раиса и еще какой-то субъект, в скуфейке, с черной окладистой бородой.
- Что стоишь? - прошипела Раиса. - Кланяйся!
Таня поклонилась.