— У меня кровать односпальная. Ты сильно против будешь, если мы ее поменяем на эту?
— Можно. Она удобная и привычная, — согласилась Маша.
— Завтра мы поедем тебя представлять, и я решу проблему с мебелью.
— Как?
— Маш, ты думаешь, я ни на что не способен?
— Не знаю. Андрей я тебя почти не знаю. Поэтому и спрашиваю, — неожиданно мягко ответила она. Он даже посмотрел на нее, чтоб убедиться, что с ним его Маша. Но это была она. С распущенными волосами, тонкими чертами лица и почему-то мягкой улыбкой, которая отчетливо была видна в свете бра. — Что ты так удивился?
— Никогда не видел тебя такой, — честно ответил он.
— Это все беременность. Эмоции часто выходят из-под контроля.
— Не надо их со мной контролировать.
— Я подумаю над этим, — сказала Маша.
— С мебелью решу вопрос. Друзьям позвоню. Они помогут, — ответил Андрей.
— У тебя много друзей?
— Много друзей не бывает. Есть много приятелей, а друзей мало.
— Я одиночка по жизни. Тяжело с людьми схожусь.
— Я заметил.
— Ты меня друзьям как представлять будешь? Или не будешь.
— Ты о чем, Маш? — не понял он.
— Я не вписываюсь в молодежные компании. Хочу сразу все прояснить.
— Ничего не понимаю. Как тебя представлять? Как почти жену. По клубам мне давно времени нет ходить. Да и какие клубы, когда у нас ребенок будет? Или ты думаешь, что я тебя стесняться буду? Хотя ты права, тебя лучше ни с кем не знакомить. А то позавидуют еще и уведут. Найдется, кто поуспешнее меня и ты решишь меня бросить.
— Не брошу, — смеясь, ответила Маша.
Андрей решил, что она просто оговорилась или ответила неосознанно, поэтому ничего уточнять не стал. Не могла она поменять к нему так резко отношение. Скорее всего, в ней говорили гормоны. Но ему нравилось, что она смеётся.
— У меня так и не получилось оживить картины. И птицы не оживляются, — немного грустно ответила она, закончив смяться.
— Получится. Теперь точно получится.
— Почему?
— Потому что я помогу.
— Это слишком самоуверенно.
— Нет. Я в себе уверен, — возразил Андрей.
— Это хорошо. Кто-то должен быть уверенным. Потому что мне этой уверенности не хватает, — она устало закрыла глаза. — Я на минутку.
— Отдыхай, — проводя по ее спине рукой, ответил он. Маша лишь прижалась к нему ближе.
Она спала уже через минуту крепким сном. Андрей только улыбнулся. Нужно было подумать о завтрашнем дне и все сделать так, чтоб он не принес никому разочарований.
— Ты боишься, — сказал Андрей, наблюдая, как Маша теребит ремешок сумки. Холодная, уверенная в себе Маша боялась. То и дело покусывала нижнюю губу, хмурила брови. Ему уже начало казаться, что она сейчас придумывает способы бегства. Забавная. Как будто он ее куда-нибудь отпустит.
— А ты разве нет? — спросила она, бросая на него быстрый взгляд.
— Нет. Чего мне бояться? Я выбор сделал. Менять его не собираюсь. Ни капли не сомневаюсь в нем. — ответил Андрей.
— Я рада, что ты не видишь всех нюансов, — начала она. Андрей не дал ей договорить. Остановился, притянул ее к себе, наклонился к ее губам и быстро поцеловал.
— Андрей! Что ты творишь?
— А на что это похоже? — посмеиваясь, спросил он. Взяв ее под руку, он повел Машу дальше.
— Ты хоть знаешь о правилах приличия? Поцелуи — это интимная вещь.
— В комнате, при закрытых дверях и под одеялом при выключенном свете? — спросил он.
— Необязательно при выключенном свете, — вспомнив о своем страхе темноты, ответила Маша. — Но, ты должен понимать, что такие вещи могут нанести вред репутации.
— И как? — спросил Андрей. Маша начала ему читать лекцию об этикете, репутации. Постепенно уходя в дебри веков. В теме она разбиралась. Главное, что отвлеклась и больше не накручивает себя. Андрей не боялся предстоящего разговора, он давно все решил. Оставалось только придумать, как донести до всех, что они теперь в одной команде. А корабль уплыл в долгосрочное плаванье и выхода с него нет. Надо было с Аней отдельно переговорить. Все ей объяснить. Сказать, что он ее не бросит и не предаст, как отец. Но не было времени. Можно было отложить знакомство, но тогда Маша могла сбежать, передумать, а терять ее он не хотел. Поэтому придется во всем разбираться одновременно. Заранее предупреждать, что он женится на Аниной учительнице, Андрей не стал. Подумал, что ему просто не поверят. Официально он с ней познакомился лишь несколько дней назад, на родительском собрании. Никто не знал, что они встречались раньше. А по телефону все это объяснять…
— Ты меня не слушаешь! — Маша нахмурила брови.
— Мне другие времена нравились, когда еще люди в шкурах ходили и с дубинами. Вот понравилась ему женщина. Он ее хвать дубиной по башке, на плечо и в пещеру. Там ей ребенка сделает, к костру посадит и благодать.
— Жуть какая. Двадцать первый век на дворе.
— Вот и я о том же. Двадцать первый век. А ты мне про открытые щиколотки рассказываешь, — сказал Андрей.