— Прирезали? А, ты про бывшего лист-сержанта. Конечно помню, знатный мерзавец был. Правда, потом приходила бумага, что он каким-то чудом в живых оказался и поймали его в бегах уже рядом со столицей. Там же и четвертовали. Письмо приходило.
— Так вот. С ним еще молодой капитан был, который туда-сюда через границу с ним мотался. Я… Ярег?.. Черт, неразборчиво написано… А, Ягер, сын Ойстена. С той ночи числится пропавшим без вести, — клерк сунул бумажку в карман.
— И?
— Видели парня сегодня в порту. И осведомитель доложил, что он не просто вернулся, а работу в городе ищет.
— Беглый капитан? — полковник тут же растерял остатки дремоты. — А вот это интересно. Что может понадобится контрабандисту в Хапране, когда мы только-только порядок на границе навели… Так, занимательная новость… Знаешь что, умник. Раз ты за это зацепился, тебе клубок и распутывать. Берешь дежурный наряд, пусть вооружатся как следует. И в порт. Ищите мерзавца. Как спеленаете, к нам в подвал его. Но — не калечить! Меня дождетесь. Я сам хочу с мерзавцем побеседовать. Слишком много там было накручено вокруг его бывшего приятеля Вафместера и «сыроедов». Понял? Выполняй!
Ягер решил не мотаться на ночь глядя по округе и договорился о койке в таверне, где можно было заодно и поужинать. Чтобы не платить лишнее за стоянку, он перегнал баркас, пристроив его на границе старых кварталов, приткнув на обвалившуюся крышу нежилого дома. Любимое место, часто в подобных закоулках приходилось принимать и сбрасывать горячий товар. Благо, стропила надежные, лодку держат. Вернувшись в прокуренный зал таверны, юноша сел в углу и начал с удовольствием ужинать. Завтра с утра заглянет в ратушу, потолкается среди мелких чиновников. Монетку одному, другому — может что и выгорит. Крохотные быстрые лодки всегда пользовались спросом. Брали недорого, мотались из конца в конец по всему архипелагу. И почту довезти, и солдат до фактории. А то и просто груз какой для семьи мера нужно без лишних вопросов на ярмарку за звонкую монету побыстрее доставить. Так что обязательно надо лицом мелькнуть, о себе чуть-чуть напомнить.
Шум у входа заставил Ягера насторожиться. Ввалившиеся стражники замерли грудой, разглядывая притихших посетителей. Стоявший черным низкорослым столбом дознаватель неожиданно засуетился и двинулся в угол к контрабандисту. О-па, а ведь это уже куда как хуже. Это по его душу, не иначе.
Когда юноша только устраивался ужинать, он помянул недобрым словом демонов, которые оставили свободным лишь дальний угол. Четыре года тому назад была эпическая баталия между матросами с торговца и портовой охраной. Разошлись настолько, что вынесли угол таверны. Пришлось хозяину спешно заколачивать дыру. Теперь в углу зимой беспощадно сквозило, но зато знающие люди помнили о настоящей толщине стен именно рядом с этой лавкой. Кто знает, как судьба сложится.
— Ягер? Вставай и за нами, — скомандовал стоявший за плечом дознавателя стражник.
— С какой стати? — изобразил удивление капитан, демонстративно державший руки рядом с тарелкой. Лишние движения сейчас ни к чему. Вон, у одного арбалет взведенный опущен к полу. Да и еще трое увешаны железом как на распродаже. Только дернись, мигом на куски порубят. Уж слишком напряжены.
— Покомандуй еще! Сказано — встал и пошел! — солдат презрительно пнул ногой ножку стола. — На месте все разжуют, без лишних ушей.
— Про Вафместера расскажешь, — встрял в разговор довольный собой клерк. Похоже, дознавателя переполняло самомнение: еще бы, опасного преступника арестовывает. Старший над патрулем, шутка ли! Правда, плевать они хотели на канцелярскую крысу, вот и пытается последнее слово за собой оставить.
Прозвучавшая фамилия похоронила надежды Ягера легко отделаться. Будь к нему какие-нибудь вопросы про долгую отлучку или старые шашни с «сыроедами», он бы отболтался. Да и вообще, какой спрос с мелкого жулика, изредка летавшего через границу туда-обратно. Но вот беглый абордажник и вся авантюра со шпионскими играми на северах — это серьезно. А если всплыло еще, что Карл участвовал в нападении на королевский золотой галеон…
— Как скажете. За вами, значит, за вами, — Ягер начал подниматься, одновременно подцепляя ногой лавку. Резкий удар тяжелой доски в стену отозвался треском подгнивших досок. Тут же в лицо арбалетчику полетела миска с недоеденной похлебкой. И прежде чем патруль успел хоть как-то среагировать, юноша уже вломился в пробитую дыру, чтобы выпасть наружу, в ночь.
— Стой, гнида! — заорали в таверне, а на рухнувшего в грязь парня сверху навалился кто-то тяжелый, дыша в лицо смесью чеснока и сивухи:
— Держу, мерзавца! Как знал, что сю…
Ягер нащупал висевший сбоку нож и ударил клинком в чужую шею. Раз, другой, затем столкнул с себя обмякшее тело, вывернулся и на четвереньках бросился прочь от ярко освещенного пятна у стены. В грязь ударил арбалетный болт, а капитан уже бежал согнувшись, стараясь успеть в узкий проулок, через который можно было выбраться на другую улицу. Позади снова затрещали доски, послышалась ругань, но Ягер уже летел со всех ног, отрываясь от возможной погони. Хотя, в городе не спрятаться, возьмут за глотку к утру, как пить дать. Перекрыть ворота, запереть порт, вызвать служивых с собаками. Два-три часа и все. Абордажники все же не зря хлеб едят. И то, что каким-то чудом удалось выскользнуть из лап дознавателей — это лишь отсрочка. Которой надо воспользоваться как можно скорее. Будто знал, что баркас не следует в порту оставлять. Будто кто с небес подсказал. Хотя — какие небеса. Теперь у Ягера дороги в Королевство точно нет и не будет. За убийство стражника ждет лишь петля. Чтобы Карла на том свете демоны жрали! Подох давно, но даже мертвый умудряется гадить!
Через час Рампу доложили о бегстве подозреваемого. Выслушав доклад, командир полка шагнул к застывшему испуганно клерку и приложил разок, чтобы не прибить идиота, а лишь обозначить свое неудовольствие. Дождавшись, когда размазывавшего кровь из разбитого носа идиота уведут, Рамп чертыхнулся:
— Что за наваждение с лист-сержантом! И тогда постоянно какие-то неприятности происходили, и сейчас. Вроде вот хвостик, рядом! Руку протяни! Ага… Хлоп — и лишь вонь в ладони, как от лесного клопа. И очень мне вся эта возня не нравится… Город прочесать. Принести мне голову мерзавца. Но если сумеете живым взять — то месячное жалование в качестве премии, сразу! Хотя, где ночью контрабандиста отловить. Он уже наверняка давно паруса распускает и ветер ловит. Мерзавец…
Рядом с закрытыми воротами топтались закутанные в грязные шкуры воины. Вереница из вонючих тел тянулась вдоль дороги и терялась в серой хмари болот. Сотни голодных и злых лиц, обезображенных шрамами. Сотни рук, сжимающих оружие. И тихие шепотки, летящие над толпой:
— А вчера хотели Ржавые Топоры соседей за брюхо прихватить, в налет пошли. Почти триста бродяг по всем кочкам собрали!
— Триста? Триста — это сила! Этого хватит, чтобы любую деревню в ножи взять!
— Вот и они так думали. Только получили в ответ огонь и смерть… Гремело, на куски тела разрывало. Потом с проклятых камней сверху лодки опустились, гнали остатки Топоров, пока не перебили всех. Ни один не ушел… Даже ящеров не пожалели, все живое уничтожили.
— «Сыроеды»? Эти могут.
— Не, говорят, Хворости силу набрали. Все топи уже под ними, все болота на севере. И тут гарнизоны ставят. Куда в городишко не зайдешь, везде их гарнизоны стоят. Вот и сейчас — ворота на замок, ни лепешки гнилой кому, ни куска мяса. Лютуют, окаянные…
Скрипнула лестница и на помост над воротами поднялся совсем молодой охотник в кожаной накидке с коротким мечом в ножнах на поясе. Посмотрев на сгрудившихся внизу бродяг, огладил только начавший пробиваться пушок на щеках и звонко спросил:
— А что это вы тут собрались, вольные люди? Работу ищете?.. Так нет работы пока. На стройках рабов с северных кланов полно. На полях местные давно с утра уже заняты все. Выходит, зря вы тут ворота подпираете. Работяг у нас и без того хватает. С воинами пока проблема, воинов найти не можем. А работяг — как грязи…
Внизу заволновались:
— Так что, город закрыт будет? Каждую зиму ведь найм был!
— Так вы еще и убогие, что ли? Слышите плохо? Нет найма на зиму. С едой плохо, самим не хватает. Да еще банды какие-то повадились по кладовым шарить, приходится порядок наводить. На днях уже третью отправили кишки по канавам собирать. Досыта сталью накормили… Нет тут таких, кто за чужое готов голову потерять?
Из толпы высунулся самый сообразительный:
— Слышь, глашатай! Ты говоришь, воины нужны, воинов ищете! А условия какие? Кого воевать будем?
Важно подняв палец вверх, сторож громко произнес:
— Правильный вопрос! Вот это — правильный, дельный вопрос!.. Значит, так. Слушайте и другим передайте… Вожди Хворостей сумели договориться с соседями сверху и те дадут много кораблей. Огромных кораблей, каждый из которых легко поднимет на острова сотню конников с ящерами. Каждому воину, кто пойдет в набег, разрешено брать добычи, сколько сможет унести. Рабов, золота и утвари без счета. Все, что он дотащит обратно до корабля, будет опущено на болота. До начала похода кормежка из общего котла, шкуры для защиты от холода и топливо для костров. Каждой сотне будет выдана карта с отметками будущей охоты. На чужие территории не заходить, соседние отряды не грабить. Но у летунов добра столько, что хватит на всех и еще вашим внукам достанется… Так как, устраивают условия?
Бродяги забурлили. Обещание кормить, поить и вывезти на грабеж — о подобном раньше и не слышали. Все тот же сообразительный заверещал, опасаясь подвоха:
— А кто старшим будет в сотнях? Хворости своих поставят?
— Зачем? — удивился наниматель. — Ваши воины, ваши вожди. С них и спрос… Только дураков нет, на пустом месте жратву на вас тратить. Если вождей выберете, то и спрашивать они будут как следует. За неподчинению приказу — голова с плеч. За пьянку во время похода и убийство товарища — на корм болотным червям. За дезертирство до того, как домой с добычей вернетесь — смерть. Потому что набираем воинов, а не доходяг и голытьбу перекатную. Орду собираем. И никак иначе…
Растолкав азартно спорящих охотников за чужим добром, на пятачок перед воротами пробился здоровяк с топором в руках. Задрав голову, спросил, с вызовом разглядывая наглого молокососа:
— У меня две сотни отличных бойцов! Значит, сколько мне добычи?
— Сколько унесешь, — усмехнулся парень, свесившись вниз. — Только одного тебя на два отряда не хватит. Так что сына на вторую сотню ставь или кого из родственников. И еще раз — за своих вояк лично головой отвечаешь. Если думаешь, что сможете пить, есть и веселиться, а в поход не пойдете… Ну, тогда кишки в одну сторону, а кости в другую. Примеры вы уже видели. Так что, есть желающие настоящим делом заняться?
— Делом?.. А какую долю добычи твои вожди хотят получить? За корабли, за то, что нас поднимут наверх, а потом обратно вернут?
— Бесплатно. В этом году вожди хотят посмотреть, чего вы в деле стоите. Поэтому дают вам всем шанс. Берите, сколько сможете. Захватывайте полной мерой, без ограничений. Обычные воины на следующее лето уже будут за место в орде платить золотом. Так что — самое время проявить себя, как следует. Потому что лучшие из лучших в новый набег тоже бесплатно пойдут. А сейчас — приглашают каждого, кто готов себе имя заработать.
Вечером у стен города уже раскинулся лагерь, где бывшие безродные бродяги спешно сколачивали боевые сотни и выбирали вождей. Пример истребленных Ржавых Топоров показал, что времена дикой вольницы прошли. Настало другое время. Время, когда голодные и жадные до чужого добра головорезы будут высажены на чужие земли. Чтобы напомнить взлетевшим под небеса, кто здесь на самом деле хозяин.
— Я прочитал твой доклад. И решил чуть-чуть его подправить. Не возражаешь?