Прошёлся по квартире, заглянул в ванную, в туалет, на кухню. Везде царила чистота, не было видно ни пылинки. Спец постарался. Заглянул в тумбочку, глянул на пачки пятитысячных, и… выругался.
— Спец, сигареты забыли! Дома нихрена нет, так что, принеси с работы, пожалуйста. И зажигалку, и телефон заодно…
— Сделано. — И на столе оказалось всё запрошенное. Закурив, я вышел на лоджию, раздвинул окна. В уши ворвался шум вечернего проспекта, гул, а иногда и рёв машин. Я смотрел на эту бесконечную кавалькаду, причём мчащуюся в обе стороны и в который раз недоумевал.
Мля, ну ладно, был бы центр города, но здесь — то, в спальном районе, на самой окраине, куда и откуда может ехать столько машин? В той стороне, по проспекту всего по два дома с каждой стороны, поворот вдоль залива, ещё два дома и соседний проспект идущий параллельно этому! А за ним железная дорога и переезда там нет! Нет ни торговых центров, ни ночных клубов, ни ресторанов, ни… да нихрена там нет, кроме нескольких жилых домов! Неужели действительно, люди тупо ездят по кругу, типа катаются? Впрочем, ну их нах…
— Спец, ты можешь как — то отфильтровывать шум? Чтобы не слышать вот такого, — я кивком показал на ревущий мотоцикл пролетавший по проспекту. Как обычно, чертовски захотелось, чтобы этот урод закувыркался, чтоб размазался по асфальту, чтобы только брызги по сторонам. И пусть в гипсе полежит пару месяцев, может будет время подумать о том, что люди по вечерам, вообще — то отдыхают после работы. И дети спят. А после такого рёва, уверен, не одной мамаше приходится успокаивать проснувшегося ребёнка!
Хотя, сейчас ещё рановато, даже для детей, чтобы укладывать их спать, так эти, долбодятлы и по ночам гоняют. С трудом подавил желание попросить Спеца, устроить ему пару — тройку весёлых месяцев в больничке. Бля, я люблю мотоциклы! В молодости сам гонял! Но вот так, чтобы с таким рёвом по городу, чтобы весь район слышал, что это чмо решило покататься? Убивать таких надо.
— Так нормально? — спросил Спец и гул проспекта вдруг стал значительно тише, теперь он не раздражал, — может вообще шум убрать?
— Не, не надо, совсем без звука слишком непривычно будет. Слушай, а как ты это сделал? Надеюсь не лишил меня слуха?
— Это был бы самый простой вариант, я так и хотел, да подумал, что ты можешь неправильно понять. Поэтому поставил фильтр. Силовое поле, оно не только приглушает звуки, но заодно и фильтрует воздух. Чтобы сажа от выхлопов этих… приспособлений для передвижения, не летела в квартиру.
Прогрессирует Спец, начинает отвечать шуткой на шутку. И отлично, так интереснее разговаривать, действительно, как с живым человеком. Не дураки были те, по чьей просьбе Искинам придали эмоции и способность шутить. Я затушил сигарету в пепельнице и вернулся в комнату.
— Так, Спец, давай проверим твои кулинарные способности. Сделай мне хороший шашлык из свинины и … Как у тебя продвигается сканирование местности?
— Просканировано примерно четыре тысячи километров во все стороны.
— Отлично, должно хватить. Найди мне где нибудь на юге помидоры, там уже наверняка есть. Но не на плантациях, не в стометровых теплицах а в маленьком огороде, те, которые человек выращивает не на продажу, а для себя. Чтобы имели и вкус и запах, как положено и разумеется не генномумифицированные.
— Модифицированные.
— Что?
— Они называются генномодифицированные.
— Да ты что? Никогда бы не подумал… Но ты же меня понял? Так же скопируй и огурец, только не горький, зелёный лук и укроп. Остальные травы мне по барабану. И давай всё это сюда. Помидор штук пять, если не крупные, и ещё пару — тройку зубчиков чеснока. И майонез, как на даче в холодильнике. Справишься?
— Кушать подано — голосом прожжёного халдея проговорил Спец и на столе возникла длинная. плоская тарелка с исходящими паром и обалденно пахнувшими кусками мяса, пакет майонеза и ещё одна тарелка с помидорами и зеленью.
— Ух ты… — я довольно потёр руки. — Значит так, помидоры нарезать, огурец, лук, укроп тоже, чеснок, измельчить. Всё перемешать, да, ещё горячий лаваш подкинь, а я руки мыть. Майонез и соль сам добавлю.
Рысью сбегал в ванную, вымыл руки, вернулся за стол. Выдавил в салат майонез, посолил, перемешал, добавил молотого чёрного перца. Отломил край горячего лаваша, взял вилку, наколол на неё кусок мяса и … задумался.
Нет, ребята, это неправильно. Есть на ужин свежайший шашлык, свежайшие овощи прямо с грядки, с горячим лавашом и без ста грамм? А отметить …хм… начало новой жизни и «знакомство» со Спецом? Без сотки это извращение. Но я как бы на работе. Да и себя слишком хорошо знаю, где сотка там и вторая, а там и до победного… Есть во мне такое, пить — так пить, а не пить, так вообще не пить, и нехрен рот пачкать. Поэтому и пью редко, пару — тройку раз в год. Рискнуть?
— Спец, ты говорил, что можешь снять похмелье?
— Ну да.
— То есть, если я сейчас переберу, то завтра я проснусь вовремя, как огурчик и без выхлопа?
— Точно так.
— Тогда дружище, сделай — ка ты мне графинчик водочки. Ноль пять, холодненькой, не палёной, чтоб сивухой не отдавала.
На столе возник заказанный графинчик, тут же запотевший. Я сходил на кухню за стопкой, и налив её обратился к Спецу.
— Так друг, теперь слушай меня внимательно и мотай на ус. — Я добавил в голос «сержантские» нотки, сохранившиеся ещё с армии, — как только я выпью эту стопку, все, слышишь, все мои команды и пожелания, если таковые последуют, не имеют силы. Это понятно?
— Так точно! — голосом усердного новобранца рявкнул Спец.
— Отставить шутки! Я вполне серьёзно. Исключение лишь для одной команды, а именно — повторить всё это — я обвёл рукой, с зажатой в ней стопкой, стол. — Понятно?
— Так точно! — уже не придуриваясь ответил Спец.
— Теперь слушай дальше. Если я всё выпью, и при этом останусь на ногах, твоё дело усыпить меня и положить на диван. Далее. Ровно в шесть утра, я должен проснуться, трезвый как стёклышко. И все мои команды вновь становяться обязательными. Вопросы?
— Никак нет, всё понятно!
— Тогда — твоё здоровье! — и я опрокинул первую.
Утром, открыв глаза, я слегка офигел. Почему я дома, сегодня ведь моя смена? Но потом, вспомнив, ЧТО было вчера, рывком принял сидячее положение. На столе, в «художественном беспорядке» стояли четыре тарелки, на одной осталось несколько застывших кусков мяса, на другой остатки овощного салата, ещё две были пустыми, клеёнка закапана соком этих салатов, два пустых графинчика и стопка. Валялись куски зачерствевшего лаваша. Как я ложился, не помню, значит вечер удался. А вообще — то, форму я потерял. Память у меня отшибло в начале второго графина, раньше держал больше. Возраст что ли сказывается? Или, просто пью редко? Я прислушался к внутренним ощущениям. Похмелья не было абсолютно, как будто и не пил.
— Спец, — позвал я, — ты здесь?
— Куда я денусь? — послышалось в ответ. — С добрым утром!
— И вам того же.
Что ж, всё в порядке. Ночь прошла, Спец никуда не делся, вчерашний день мне не приснился. Я направился в ванную, попутно глянув на часы в телефоне. Шесть — ноль — три. Нормально.
— Спец, ты можешь убрать со стола? — спросил я стоя под душем.
— Уже сделано, — послышалось в ответ.
— Я вчера не буянил? Не требовал продолжения банкета?
— Да нет. Ты требовал выудить из океанских глубин «Вирджинию» и забросить её на Луну. Ибо нех. Вернее, одну из вирджиний, ты говорил, что их в океане и не сосчитать.
Я вспомнил серию книг Влада Савина, «Морской Волк». «Вирджиния», это единственный тип американских подводных лодок, о котором я знаю, да и то, только благодаря «Морскому Волку».