— Именно так, — подтвердила ненаследная принцесса. — Кажется, последнего рекордсмена прикончила тройная ловушка на десятом этаже.
— Минутку, — уцепился я. — Меня по-прежнему радует ваша манера рассказывать о померших искателях удачи и называть золотые монеты злом, но… вторую жертву нашли у входа в Тронный зал, так?
— Хочешь сказать, нелюдь — проводник или кто-то, кто мог воспользоваться его услугами, не вызывая подозрений? — подняла голову Шаэтиль.
— Зная Гила, могу сказать, что он скорее намекает на то, что мы должны пять тысяч этой самой нелюди, — нервно усмехнулся Рау.
Никто не упомянул, кем была эта жертва. Никто не опустил взгляда. Ни горя, ни равнодушия.
Ничего.
— Одно из двух, — я растерянно пожал плечами, загоняя нежелательные мысли поглубже. Потом, все морализаторство — потом. — Как бы то ни было, на проводников я полагаться не рискну, — добавил я и озорно подмигнул Раугилю. — Глядишь, пять тысяч сверх гонорара заработаю!
Принц презрительно фыркнул:
— Тиль права. Без проводника ты отсюда даже выбраться не сможешь. Даже я не могу, — тут его рука неосознанно поднялась, почти касаясь левого бока, где наверняка до сих пор оставался нанесенный одушевленной ловушкой шрам, свести который не удалось даже всей неубиваемости, свойственной хелльским Владыкам. — А я здесь вырос.
— Но… — начал было я.
— Вот что, — оборвала меня Шаэтиль. — После того, как притащишь нелюдь, живую или мертвую, — экспериментируй с Дворцом как Ильвен на душу положит. Но сейчас ты нужен живой и непокалеченный.
Шаэтиль выиграла.
Мой проводник, Эльтанн Даргил, оказался уже четвертым Ясновидящим, встреченным мной во Дворце. Оно, впрочем, и неудивительно — гадюке в гадюшнике самое место.
Что значил его титул, я позорнейшим образом забыл, — и тут же начал допытываться. Все равно движущаяся лента довезет меня до следующего лифта примерно через час.
— «Э» значит, что титул перешел ко мне по праву крови, — со всей терпеливостью, воспитанной сотнями гостей, которых надо было оттаскивать от ловушек и от которых постоянно сыпались замечания по поводу ограничения их действий, объяснял Даргил. — А «льтанн» — что я незаконнорожденный. Проще говоря, титул «Эльтанн» дается, когда знатный родитель желает приобщить ребенка ко Двору, но наследство оставить детям, рожденным в браке.
— А так созвучно с «Эльданна», — кажется, я все же не смог скрыть приличную долю разочарования. Я-то уж понадеялся, что круг знакомых среди владычествующей семейки Хеллы увеличивается.
— «Ль-д'анн'а» переводится примерно как «второй, кто защитит всех», — выделив древнехелльское слово странным напевным акцентом, сообщил проводник. — А «ль-т'анн» — «второй, кто защитит слабейших».
Дикая система, уже который раз приводившая меня в полную растерянность, снова помахала изуродованной мечом лапкой откуда-то из темных закоулков памяти. Я, выросший на Аррио, привык, что Владыки, Король и Его дети — это те, кто координирует действия, не принимая в них участия: если они погибнут — без лидеров мигом перегрызутся все Главные Дома, тут же вспомнят о своих корнях Младшие, а там уж планету захватит любой идиот, хоть немного владеющий магией. На Хелле сложилась несколько другая данность.
Вряд ли кто-то сможет объяснить, о чем думал Владыка Сиргаэль, когда проклинал своих потомков, душевно обещая им, что их династия будет ненавидеть Трон и никогда не сможет покинуть его, — да что за хмарь может твориться в голове у хладнокровной твари, выдернутой из Ада принцессой-самоучкой? — но факт остается фактом. Проклятие лишенного бессмертия демона не могут снять до сих пор. Хелльскую династию Владык невозможно истребить или свергнуть. Рано или поздно какой-нибудь живчик все равно вернется во Дворец.
Если уж и было на Хелле разумное существо, чью жизнь не ставили ни в грош, — то в его жилах точно текла проклятая королевская кровь. Здесь знатный человек — это прежде всего защитник, и только потом координатор, да и то народ еще подумает, стоит ли выполнять его приказы.
У моего проводника был оч-чень добрый родственничек — по крайней мере, даровав сыну титул, он фактически пополнил государственные запасы пушечного мяса.
— Он мог бы и не признавать меня, — вдруг произнес Даргил. — Только, как вы думаете, это бы что-нибудь изменило? — он повернулся ко мне, и в глазах, которые, казалось, не имели собственного цвета, пронеслась серовато-белая хелльская вьюга, — такая же, что порой мелькала на лице Раугиля и Шаэтиль.
Я предпочел промолчать.
Даргил оставил меня на здоровенной лестнице, спускающейся на Главную площадь, напоследок посоветовав не наступать на пятую снизу ступеньку ближе к левым перилам. Естественно, я тут же рванул туда, несмотря на то, что до злосчастных левых перил было добрых полкилометра.
Отсчитав пятую снизу ступеньку, я оглянулся на подозрительно улыбающихся дворцовых стражей и коснулся мраморной плиты кончиком лезвия недовольно заворчавшего меча.
Ничего не произошло.
До сих пор все ловушки, из которых меня терпеливо спасали проводники, срабатывали чуть ли не на воздушную волну, вызванную движением. Что за?..
Я рискнул надавить посильнее.
Ничего.
Раздраженно передернув плечами, я запихнул мигом успокоившийся меч в ножны и продолжил спуск, — но все же обойдя указанное место. Ну, Даргил… припомню еще! — успел подумать я, прежде чем третья снизу ступенька едва ощутимо накренилась под ногами.
Я рванулся назад.
Четвертая ступень накренилась в другую сторону.
Прыжок хорош даже по моим меркам — без разбега, даже без преобразования мышц — я приземлился уже на Главной площади Зельтийера. А по затылку, плавно спускаясь на позвоночник, прошел противный холодок от слишком близкого движения за спиной.
Первая ступень перевернулась прямо за мной — огромная мраморная плита совершенно беззвучно поднялась вертикально и как ни в чем ни бывало легла на место.
Оставшиеся за спиной дворцовые стражи смотрели на меня с чем-то, подозрительно напоминающим сочувствие. Что за?..
Додумать я уже не успел.
Невинная белокаменная плита площади повторила маневр ступени, на пару мгновений подарив мне ни с чем не сравнимое ощущение опоры, резко исчезнувшей из-под ног.
Мерзкая сырая духота мешалась с полным отсутствием света в густой коктейль, достойным дополнением к которому могли быть только отшибленные при падении ступни и пятая точка.
Я сел и потряс головой, сгоняя с губ солоноватый привкус. Под пальцами ощущался неровный камень, покрытый какой-то противной мягкой слизью; попытка вытянуть ноги привела к тому, что они незамедлительно уперлись в какое-то препятствие — не успев даже до конца разогнуться. Вставать я не рискнул — голова и без того гудела — вместо этого откинулся спиной на стену и начал преобразовывать глаза, чтобы хоть немного видеть в этой темнотище.
Итак, все-таки вляпался.
Дворцовые стражи — единственные свидетели, которых хоть как-то касается мое существование — не имеют права покинуть пост, пока их не сменят, а это еще часов пять-шесть. Вряд ли здесь хватит воздуха, чтобы дожить до прибытия помощи. Значит, придется выбираться самому.
Угу. Только и всего.
Видоизмененные по типу кошачьих глаза по-прежнему ничего не видели.
М-да. Провалить Заказ из-за того, что попал в ловушку в шаге от места обитания заказчика, — такого еще со мной не было, растерянно признал я, ощупывая стены вокруг себя.