445 Можно мне было вступить на корабль и прославиться дома».
Так говорил он. Пророчеству вняв, веселились герои:
Рады все были домой возвратиться. Лишь Идмона участь
Скорбь вызывала. Уж солнце устойчивый день миновало,
Светлые пашни вновь покрылись тенью утесов,
450 Сумрак вечерний спешил сменить уходящее солнце.
Той порой они все, насыпав на бреге песчаном
Густо листву, возлегли по порядку близ моря седого.
Яства пред ними обильные с чудным вином появились,
Кравчие черпали щедро вино и кружки носили.
455 Пили они, и шумно вразброд меж собою болтали.
Юность ведет себя так, когда на пирах выпивает.
Радостно все веселятся, и нет своеволию места.
Лишь один Эсонид, свое волненье скрывая,
Полный тревоги лежал, печальному мужу подобно.
460 Это подметив, Ид упрекнул его голосом зычным:
«Друг Эсонид! Что за думу в душе обращаешь?
Нам поведай о ней! Неужели тебя подавляет
Страх, подступая? Страх пугает только трусливых.
Пусть он узнает копье мое буйное! Им я в сраженьях
465 Славу других на себя принимаю. Мне и не нужно,
Чтобы Зевес осенял мне копье губительной дланью.
Труд твой не завершен*, коль Ид идет за тобою,
Будь хоть противником бог. Таким меня из Арены
Ты с собою берешь борцом себе на подмогу».
470 Кончил. Руками обеими кубок держа пред собою,
Начал пить, не смешавши вино. Вином оросились
Губы и щеки в темном пушке. Кругом зашумели
Разом все. Поднялся Идмон и в лицо ему молвил:
«О безумец! До срока беду ты себе замышляешь.
475 Крепкое, видно, вино на беду тебе дерзкое сердце
Раздувает в груди, презирать богов побуждая?
Есть еще речи другие, благие, которыми можно
Друга взбодрить, а ты сказал нечестивое слово.
Есть преданье о тех, кто прежде с богами тягался:
480 Алоады то были, а с ними тебе не равняться
Мужеством. Их обоих смирили быстрые стрелы
Сына Лето, хоть и были оба они всемогущи».
Молвил. Ид Афареид в ответ заливается смехом
И, ему подмигнув, отвечает дерзостной речью:
485 «Ну-ка скорей возвести и мне своим прорицаньям
Гибель, подобную той от богов, что отец твой устроил
Алоадам, но помни сказать, избегнешь ли здравым
Рук моих, если тебя уличат в пророчестве лживом!»