Но бывают истории, из-за которых начинаешь задумываться над собственным психическим здоровьем. А пережил бы ты такое?
Одна из историй запомнилась мне навсегда. Отец девушки, приветливый и добрый человек, совершенно неожиданно для всех, зарезал свою жену на кухне собственной квартиры. Когда его дочь и наша нынешняя пациентка вернулась домой, то застала его на месте преступления. Он погнался за ней с ножом в руке. Девушка чудом спаслась.
Страшно осознавать, что подобное могло случиться в нашем маленьком городке, где все друг друга знают.
Я мельком взглянул на фотографию девушки и, не удосужившись даже прочитать, как ее зовут, положил историю болезни обратно в металлический ящик хранилища. Хотелось больше не вспоминать об этом.
Выйдя из архива, я решил навестить заведующего стационарным отделением Льва Николаевича. Он хороший друг моего отца. Никогда не видел этого человека в плохом расположении духа. Он излучал тепло и доброту по отношению ко всем людям. Благодаря ему, мне удалось устроиться на работу.
Не успел дойти до нужного кабинета одного лестничного пролета, как столкнулся с заведующим. Он, как обычно одарил меня хитроватой, но теплой улыбкой.
– Владислав Андреевич.
Он в шутку называл меня так представительно, когда мы находились одни.
– Вы делаете поразительные успехи в работе! Да, да, я наслышан. Из вас выйдет замечательный главный врач-психиатр нашей больницы! – саркастически, но с предельно честным видом проговорил Лев Николаевич.
– Увы, но это вакантное место на данный момент занято, – с наигранным расстройством ответил я, пожимая плечами. Он же, добро улыбнулся в ответ.
– Я знаю, что ты хотел бы работать в нашем отделении, и поэтому каждый день приходишь сюда перечитывать истории болезней пациентов, – уже серьезно сказал Лев Николаевич с долькой сочувствия.
Я виновато опустил голову, ничего не ответив, но всем видом, показывая, что это правда.
– Послушай, Владик, – он положил мне руку на плечо, – работа в твоем отделении - это колоссальная практика. Пациентам стационара помочь проще, а вот помочь людям, которые действительно безумны и поэтому опасны для окружающих и себя самих, очень сложно.
У меня перед глазами промелькнул образ девушки с фотографии и тогда я подумал, что ей вряд ли можно помочь.
– И все-таки я точно знаю, что хочу работать в вашем отделении.
Я не мог отступиться. Это уже стало целью моей жизни.
– Как ты можешь отвечать так уверенно, до конца не разобравшись в себе самом?
– Что вы имеете в виду?
Мне стало интересно, к чему он клонит, зная его, как далеко не глупого человека с хорошо развитой интуицией.
– Недавно ты встречался с девушкой за воротами больницы. Небольшого роста, худощавого телосложения. Волосы такие черные и короткие, – провел руками по своей голове врач, пытаясь изобразить Вику. – Я сидел на лавочке, неподалеку от ворот, и невольно начал наблюдать за вами и заметил, что как только ты ее увидел, изменился в лице. Ты не то, что не любишь ее, она тебе даже не нравится. Зачем ты с ней встречаешься? Зачем мучаешь и себя и бедную девочку?
Лев Николаевич удивил меня таким признанием. Я не знал что ответить.
– Наверное, потому что нет другой, – сказал я первое, что пришло на ум. А как еще объяснить?
– Наверное? Видимо, есть над чем подумать, Владислав Андреевич?
Он расплылся в улыбке и, поднимаясь по лестнице, обернулся и подмигнул. Его ехидная улыбка выдавала то, что он попал в точку.
Покачав головой, я побрел в свое отделение.
На следующий день после работы решил зайти к Вике. Мы не виделись уже неделю, и она слезно просила прийти. Ее родители, вместе со старшим братом Ярославом уехали отдыхать на море, оставив ее присматривать за их трехэтажным частным домом, расположенным неподалеку от центра города. Викина мать работала в налоговой инспекции, проводила проверки бухгалтерской документации на предприятиях. Занятие, судя по всему, прибыльное. Родители не реже одного раза в три месяца ездили на отдых и часто за границу.
У отца была своя консалтинговая фирма, которая приносила неплохой доход. Достаток семьи заключался не только в шикарном доме и поездках, но и в подарках. Когда Вике исполнилось восемнадцать, родители подарили ей иномарку. Но Вика необычна не только внешним видом, но и характером. Она убеждена в том, что женщине не место за рулем. Машиной завладел Ярослав - разбалованный парень, не знающий страха.
Задумавшись, не замечая никого вокруг, я шел к ее дому по асфальтированному тротуару. Сумерки опускались на утопающий в зелени город. Прохладный свежий воздух наполнял легкие. Я дышал полной грудью, чувствуя прилив сил после долгого рабочего дня. Шелест листвы успокаивал натянутые нервы, помогая выкинуть из головы проблемы пациентов.
Прохожих становилось все меньше на моем пути. Но одиночеством я наслаждался недолго. Почувствовал прикосновение на плече. Обернулся.
Передо мной стояла сгорбленная старуха в черном оборванном платье. Ее дрожащая костлявая рука так и держала меня за плечо. Я растерялся. Своим видом она внушала отвращение и страх. А абсолютно белые глаза без зрачков поразили до потери речи.
– Ты остановишь апокалипсис, – хрипло прошипела она, опуская руку.
– Что? – переспросил я, теряясь в пространстве.
– Не торопись. Подождешь один день и будешь счастлив, – продолжила она. Кашлянула, отвернулась и поковыляла в обратном от меня направлении.
Я долго смотрел ей вслед, пока старуха не скрылась из вида. Оправившись от шока, побрел дальше. По пути старался рассуждать логически.
Что за один день? Какой апокалипсис? Какая-то сумасшедшая! Мне удалось выкинуть этот бред из головы, только когда подошел к дому Вики. Но мурашки изредка пробегали по коже.
Вика встретила меня, как всегда, оригинально. Прозрачное черное белье и высокие, до колена лаковые сапоги, такого же цвета. У Вики было столько белья, что я никогда не видел на ней два раза один и тот же комплект.
Она пальцем поманила меня к себе и облизнула губы. Я прижал ее хрупкое тело и поцеловал в шею. Девушка тяжело задышала и обхватила меня ногами, запуская руку в волосы.
Я отнес Вику на кровать и закрыл ее телом. Девушка срывала с меня одежду, прикрывая глаза и выгибаясь вперед.
Черные стринги упали на пол. Я провел рукой по ее бедру и вжался пальцами в кожу. Она вскрикнула, поглаживая себя по груди. Настал миг, когда я больше не мог ни о чем думать. Дикое желание слиться с ней завладело разумом.
Вика забросила ноги мне на плечи, толкая бедра вперед. Больше не мог терпеть. Кровать заскрипела от толчков.
Чувство опустошенности поселилось внутри. В последнее время я ловил себя на мысли, что после постели с Викой, я чувствовал отвращение, поэтому приходил так редко. Только для того, чтобы удовлетворить потребности. Это ненормально. Лев Николаевич прав. Хватит себя обманывать. Не осталось и толики любви. Единственное, что меня останавливало от кардинального решения - жалость.
Мы сидели на заставленной экзотическими цветами веранде и пили кофе.
– Посмотри, какое красивое!
Вика указывала на картинку из глянцевого журнала своими тонкими, с идеальным маникюром ноготками.