— Вам следует позвонить сестре и поблагодарить ее, — сказал Олбрайт.
Ллойду это показалось хорошей идеей. Он позвонил ей в тот же вечер. Бет сказала, что очень его любит. Потом Ллойд повел Лори на прогулку к морю. Смотреть закат. Лори нашла мертвую рыбу и помочилась на нее. Им обоим было очень хорошо.
Шестое декабря этого года началось как обычно, с утренней прогулки на пляже. Потом они позавтракали: сухой корм для Лори, омлет с тостом для Ллойда. У него не было никакого предчувствия, что Бог уготовил и ему пулю 45 калибра. Ллойд посмотрел утреннюю передачу «Today», потом пошел в логово Мерин. Он решил пересчитать свои затраты: взял чеки из Фиш Хауза и автосалона в Сарасоте. Работа была непыльная. Никакого стресса или давления. И пусть счета были небольшими — ему хотелось немного поработать. Он понял, что стол Мерин нравится ему больше, чем его собственный. Еще ему нравилась и ее музыка. Всегда. Он подумал, что Мерин обрадовалась бы, узнав, что ее комнату используют.
Лори сидела рядом со стулом, задумчиво жуя игрушечного кролика, потом задремала. В пол-одиннадцатого, Ллойд сохранил свою работу и выключил компьютер.
— Время покушать, девочка.
Она последовала за ним на кухню и получила собачью жевательную палочку. Ллойд ел печенье с молоком, которые пришли этим утром в подарок о Бет. Они подгорели, но были съедобными.
Ллойд решил немного почитать, но услышал знакомый звук. Его издавала Лори за дверью. Ее поводок свисал с дверной ручки, и она дергала за металлическую пряжку, которая, в свою очередь, отлетала и стукалась об дверь. Ллойд посмотрел на часы: без пятнадцати двенадцать.
— Хорошо.
Он смотал поводок с дверной ручки, пристегнул Лори и сунул руку в карман, чтобы проверить, на месте ли бумажник. Они вышли на улицу. Светило яркое полуденное солнце. Он позволил ей бежать впереди. Когда они вышли на «шестимильную» дощатую тропу, Ллойд увидел Дона. Тот доставал с чердака свою коллекцию ужасных пластиковых декораций к празднику: сцена Рождества (святое), большой пластмассовый Санта (светское) и коллекцию гномов для лужайки, которые выглядели, как черти (таковыми они, по крайней мере, казались Ллойду). Скоро Дон будет рисковать жизнью, развешивая гирлянды и другие декорации, стоя на приставной лестнице. Раньше декорации Дона нагоняли на Ллойда тоску, но сегодня он над ними просто посмеялся: у старика был артрит, слабое зрение и больная спина, но он не сдавался, не изменял традиции.
Эвелин вышла на террасу. На ней был розовый халат с оторвавшимися местами пуговицами. Щеки были намазаны каким-то белым кремом, и волосы торчали во все стороны. Дон как-то сказал Ллойду, что его жена начала терять форму, и сегодня по ней это было видно.
— Вы его видели? — прокричала Эвелин с террасы своего дома.
Лори посмотрела в ее сторону и издала два приветственных лая.
— Кого? Дона?
— Нет, Джона Уэйна. Конечно Дона, кого еще?
— Не видел, — ответил Ллойд.
— Хорошо. Если увидите, передайте, чтобы он прекращал пердеть по округе и закончил, наконец, развешивать эти чертовы декорации. Гирлянды болтаются на ветру, а этот сумасшедший сидит, наверное, в гараже.
«Если так, то я его увижу, когда мы будем проходить мимо», подумал Ллойд. «Ничего ему не скажу». Эвелин перегнулась через перила.
— А что там у вас за красивая собачка? Как его зовут, напомните-ка.
— Лори, — ответил ей Ллойд в который раз.
— О черт, черт, черт, — закричала Эвелин с шекспировским азартом. — Как же я буду рада, когда это чертово Рождество закончится. Это тоже ему передайте.
Она выпрямилась (облегчение; Ллойд не думал, что сможет поймать ее, если она начнет падать) и пошла в дом. Лори поднялась на ноги и побрела по деревянному настилу, водя мордой в разные стороны — ловила запах жареного из Фиш Хауза. Ллойд развернулся и пошел следом за ней. Ему этот запах тоже очень нравился.
Канал извивался, как змея. С ним извивалась и дощатая шестимильная тропинка, лениво поворачивая — как бы обнимая — заросший густой травой берег канала. Лори притормозила: где-то за зарослями камыша пеликан нырнул под воду и вынырнул с рыбой, бьющейся и извивающейся в его клюве-мешке. Они продолжили путь. Через несколько шагов Лори опять остановилась около разросшегося куста высокой травы, выросшего между двумя поломанными дощечками тропы. Ллойд поднял ее, держа под живот. Она уже слишком большая, чтобы нести ее, как футбольный мяч.
Немного поодаль, прямо перед очередным поворотом, посреди дощатого настила росла карликовая пальма, образуя своими листьями подобие арки. Лори легко под ней проскользнула, остановилась и что-то нюхала. Ллойд нагнулся и последовал за ней, чтобы посмотреть, что она там нашла. Это была трость Дона Питчера. И, несмотря на то, что она была изготовлена из крепкого красного дерева, по ней, от резинового наконечника до самой середины, бежала трещина.
Ллойд поднял трость, внимательно осмотрел и заметил на ней три или четыре капли крови.
— Это не хорошо. Я думаю на лучше пойти в поли…
Но Лори уже рвалась дальше, в кусты, вырывая поводок из рук Ллойда. Она пропала под зеленой аркой, ручка поводка извивалась в руках ее хозяина, и в один момент он чуть ее не выпустил. Потом начался лай, не ее обычное двойное двоеное гавканье, а целая очередь глубоких громких звуков. Ллойд и подумать не мог, что она на такое способна. Перепуганный, он нырнул вслед за ней под пальму, отодвигая на листья и ветки треснутой тростью. Ветки отлетали назад, ударяя его по лбу и по щекам. На некоторых были капельки крови. На деревянных дощечках крови было куда больше. Лори выбралась из кустов на ту сторону и стояла теперь на берегу канала. Передние лапы ее были широко расставлены, задние — полусогнутые.
Она гавкала на аллигатора. Темно зеленый, с почти черной спиной. Это была взрослая крупная особь, как минимум десяти футов в длину. Он уставился на собаку Ллойда своими тусклыми стеклянными глазами. Аллигатор лежал на теле Дона Питчера. Его длинная голова с широкими ноздрями покоилась на его загорелой шее, короткие чешуйчатые лапы покровительственно подмяли под себя костлявые плечи Дона. Ллойд не видел живого аллигатора с тех пор, как они с Мерин ездили в заповедник «Сады и Джунгли» в Сарасоте много лет назад. Верхняя часть головы Дона почти отсутствовала. Ллойд мог видеть размозжжённую черепную коробку, которыя проглядывала через волосы его соседа. Густая кровь все еще не засохшая, блестела на его щеках. В ней было что-то, напоминавшее разваренные овсяные хлопья. Ллойд понял, что смотрел на мозги Дона Питчера. Этим он думал, возможно, всего несколько минут назад, и вдруг весь мир вокруг стал для него бессмысленным.
Ручка поводка выпала у Ллойда из рук и соскользнула с деревянной тропы в канал. Она продолжала лаять. Аллигатор рассматривал ее, не шевелясь. Он выглядел каким-то глупым и нелепым.
— Лори! Заткнись! Заткнись, черт тебя подери!
Он думал об Эвелин Питчер, стоящей на веранде, как актриса, только в фартуке. О черт, черт, черт! Лори прекратила лаять. Теперь она издавала рык, идущий откуда-то из глубины ее глотки. Казалось, она увеличилась в размерах, потому что ее темно-серая шерсть встала дыбом не только на спине, но и по всему телу.
Ллойд опустился на колени, не сводя глаз с крокодила, и опустил руку в воду, нащупывая поводок. Он быстро нашел его и крепко зажал в кулаке, потом аккуратно встал, все также не спуская глаз с крокодила, отдыхающего на теле Дона. Он потянул за поводок. Сначала ему казалось, что он тянет веревку, привязанную к столбу, глубоко вкопанному в землю — в таком напряжении была Лори — но потом она повернулась к нему. Когда она это сделала, аллигатор шлепнул хвостом по воде, подняв брызги и заставив деревянный настил трястись. Лори съежилась и прыгнула к ногам Ллойда.
Он наклонился и поднял ее, пристально глядя на крокодила. Лори тряслась, как будто через нее пустили электрический ток. Ее глаза были такими большими и круглыми, что можно было видеть белок, окружающий радужную оболочку. Ллойд оцепенел от вида аллигатора, сидящего верхом на теле его соседа. Когда он вернулся в чувство, его переполнял не страх, а что-то вроде защитной ярости. Он отстегнул поводок от ошейника Лори и бросил его под ноги.
— Беги домой. Слышишь? Беги домой. Я пойду следом за тобой.
Он наклонился, все еще не спуская глаз с аллигатора (который не спускал глаз с Ллойда). Он носил Лори, как футбольный мяч много раз, когда она была маленькой; сейчас он подтолкнул ее между своих широко расставленный ног, направляя ее назад, к карликовой пальме.
Не было времени смотреть, пошла она или нет. Аллигатор двинулся на Ллойда с удивительно большой скоростью, оттолкнув тело Дона своими коренастыми лапами. Он раскрыл пасть, демонстрируя свои зубы, напомнившие Ллойду грязный частокол. На его кожистом черно-розовом языке он заметил обрывки рубашки Дона.
Ллойд ударил его тростью, размахнувшись как следует. Удар пришелся в голову, чуть ниже глаза. Красное дерево раскололось, и щепки разлетелись в разные стороны. Аллигатор остановился на мгновение, как будто от удивления, и опять двинулся на старика. Ллойд слышал клацанье его зубов. Крокодил разинул пасть и поплыл вдоль деревянной тропы, поднимая со дна ил и какие-то серый щепки. Ллойд не знал, что делать, но какая-то часть внутри него заставила его действовать. Острым осколком трости Дона, оставшимся у него в руке, он ткнул в глаз — белесый кругляшек на голове аллигатора. Ухватившись обеими руками за рукоятку трости, он перенес на нее весь свой вес и толкнул вперед изо всех сил. Аллигатора сразу повело в сторону, и, перед тем как он пришел в себя, что-то начало трещать. Звук этот напоминал холостые выстрелы стартового пистолета. Часть старого деревянного настила резко просела, прижав аллигатора ко дну канала. Балансируя, он начал вертеть хвостом, пятиться и щелкать челюстями. Ллойд заколол его еще раз, не целясь, но зубец угодил точно в глаз. Аллигатор опять дал задний ход, и, если бы Ллойд сейчас не отпустил изогнутую ручку трости, то крокодил опрокинул бы его в воду.
Ллойд развернулся и нырнул под карликовую пальму, выставив руки перед собой. Он думал, что аллигатор может в любой момент схватить его сзади, или что он заплыл под деревянный настил и уже поджидал его около пальмы. Ллойд выбрался на ту сторону, весь вымазанный кровью Дона и своей, сочащейся из многочисленных ранок.
Лори не пошла домой. Она стояла в десяти футах от Ллойда и, когда увидела его, бросилась ему навстречу. Она прыгнула на него, сгруппировав задние конечности, и Ллойд поймал ее (как футбольный мяч). Он побежал, Лори вертелась, извивалась в его руках, неистово лизала его лицо. Но об этом он подумает позже.
Сойдя, наконец, с деревянного настила на гравийную тропинку, он обернулся, ожидая увидеть позади аллигатора, гонящегося за ним со зловещей, непредсказуемо большой скоростью. Он пробежал уже полпути до дома, как его ноги сдались. Он сел на землю и заплакал, вспоминая все случившееся. Лори продолжала лизать его лицо, ее дрожь унялась.
Когда Ллойд понял, что может идти дальше, он встал, взял Лори и нес ее до самого дома на руках. Дважды он останавливался, чувствуя, что вот-вот потеряет сознание.
Эвелин опять вышла на террасу.
— Знаете, если вы будете так носить собаку, она привыкнет и не захочет ходить пешком. Вы не видели Дона? Ему нужно закончить украшать дом к Рождеству.
Она что не видит кровь, — думал Ллойд, — или не хочет видеть?
— Произошла трагедия.