Вода в котле закипела. Сергей взял пачку соли, зачерпнул на глаз ложкой, бросил, помешал, зачерпнул воды, тщательно подул, осторожно попробовал — явно недосолил, набрал еще соли, поменьше, снова бросил, снова помешал, снова попробовал — еще чуть-чуть. Бросил щепотку, но пробовать уже не стал.
Сей взял второй пирожок.
— Разум — это очень уж редкое явление во вселенной, — продолжил он. — К тому же не имеющее природные корни. Ведь, как известно, разумным нельзя родиться — это, как я уже говорил, видно на примерах разных детей, воспитанных в силу разных обстоятельств среди волков или обезьян. Так что вряд ли разумом будут так раскидываться, транжирить, позволяя спокойно им умирать. Наверняка кто-то из более высших, говорящих на «ты» со временем и пространством, будет их вытаскивать.
Сей замолчал, задумчиво пережевывая пирожок.
— А если разум все же дается человеку, то разумно предположить, что дается кем-то посторонним. И, возможно, после смерти тела, этот кто-то посторонний, забирает себе его назад для каких-то других целей? Может, тело — это только начальная стадия развития разума? Что-то вроде ее колыбели? В которой разум начинает делать свои первые шаги? И разум может развиваться только в человеческом теле? Как некоторые мухи откладывают свои личинки в тела других животных для развития своего потомства?
Сей посмотрел на пустую бутылку из под смирновской водки и она тут же исчезла, а на ее месте возникла другая — Московская. Сергей от неожиданности вздрогнул.
— Слушай, — сказал он, — А можно сделать так, чтобы предметы не резко исчезали и появлялись, а постепенно. А то эта внезапность раздражает.
— Можно, — улыбнулся Сей. — Еще вопросы?
— Вроде все, — пожал плечами Сергей.
— Все? А не хочешь посмотреть, как ты появился в этом мире?
— Ах, да, — спохватился Сергей. Было бы любопытно.
Из ничего, из точки, среди мелких рыбешек, вдруг стало расти яйцо, словно плод какого-то растения, только кожура — прозрачная.
Вот оно выросло до определенных размеров. И в нем вдруг появился человек. И пузырь лопнул.
— Малыш не сразу тебя обнаружил, — прокомментировал Сей. — Ты ведь не сразу возник как объект — иначе бы сразу привлек внимание Малыша, а рос — что не противоречит законам природы. А про скорость роста Малыш скорее всего не додумал. А вот когда ты начал захлебываться…
Вечерело. Солнце давно скрылось, уха — наполовину съедена, костер догорал.
— Предлагаю здесь заночевать, — сказал Сей, вяло шевеля прутом затухающие угольки.
— Не возражаю, — ответил Сергей, задумчиво наблюдающий за редкими языками пламени и обдумывающий все услышанное и увиденное за сегодня.
Возле костра возникло два спальника, лежащие на толстых подстилках.
— Выбирай, — кивнул Сей, и Сергей молча полез в ближайший — голова раскалывалась и хотелось покоя.
Ранним утром, невидимый, Сергей наблюдал, как открылся шлюз и выплыли конвоиры с Элорой. Приковали ее к ближайшей скале напротив стеклянного бункера, в котором расположились зрители. Действие происходило внутри защищенного периметра, и хищники здесь могли появиться только мелкие, а значит — казнь будет долгой и мучительной.
Начальница конвоя, повинуясь жесту Королевы, прикрепила какую-то коробочку неподалеку от Элоры, нажала на что-то, и тот час океан заполнили крики умирающего тюленя. И Сергей тут же перенесся немного подальше, за порог видимости из бункера, превратился в полосатого крэга и, набирая скорость, рванул обратно.
У самой скалы он затормозил, боясь все тут разворошить (а заодно и смотровую площадку — было такое желание), медленно-медленно приблизился к скале. Зрители, ожидающие пиршества хищников, в ужасе замерли за стеклом, понимая, что эта защита перед стотонным зверем бессильна. Крэг моргнул своим гигантским глазом, в упор глядя на сирен, и они в панике бросились к выходам, надеясь затеряться в толще скал.
Одна только Королева, сильно побледнев, осталась сидеть на своем возвышении, неподвижно глядя в глаза гигантского хищника, один зрачок которого был больше сирены. Возможно что в это время где-то там в глубинах скалы уже запирались водонепроницаемые переборки, оставляя Королеву в изоляции.
Элора же, безвольно повисла на цепях, даже не пытаясь защититься, закрыться, зажмуриться в конце-концов.
Разинув свою пасть, крэг-Сергей попытался зубами порвать цепь, приблизившись вплотную к Элоре, и девушка, от такого близкого соседства, просто потеряла сознание. А он, к ужасу своему, понял, что просто не может дотянуться до такой маленькой для него цепочки, не повредив пленницу. В отчаянии он растерялся, не зная, что делать дальше. Превратиться в мелкого краба? — Нельзя, — сказал Малыш. — Сильно много свидетелей. — Но что тогда?! — обратился к нему Сергей. — Подскажи! — Заслони цепи от наблюдателей, и я их выдавлю.
И Сергей, чуть-чуть шевельнув хвостом, передвинул свою тушу, заслоняя Элору от единственного зрителя — Королевы, и цепи тут же, вместе с крепежом, вывалились из скалы. И неподвижная девушка, медленно опускаясь, вплыла в разинутую пасть крэга. Повернувшись к Королеве, чтобы та все прекрасно видела, Сергей медленно захлопнул пасть, придерживая Элору языком, чтобы она случайно не провалилась в гигантский пищевод, и, резко развернувшись, с трудом удержав себя от удара хвостом по бункеру, стал быстро набирать скорость, точно зная, куда ему надо доставить Элору — на всей планете Океана это было единственное место.
«Там дальше — периметр, — охладил его пыл Малыш. — Подстрелят. Перенести?»
«Давай!» — тут же крикнул Сергей, в рентгеновских лучах видя впереди электрические пушки и торпедные установки, которые в спешке разворачивались.
И тут же очутился на ферме Тао — совсем забрать Элору из этого мира он не мог — ее жизненный путь был уже предопределен, и нарушать его ему не позволяли, а поселить ее в отдалении — а кто будет защищать и кормить? Один раз защитил — это может быть воспринято как чудо, но вот если сто раз…
Сторожевые барракуды шарахнулись в разные стороны, не успев предупредить хозяйку. Вход в жилище сирены был свободен, но Элора ведь была без сознания, и как ее запихнуть внутрь Сергей сообразить пока не мог?
Сергей думал не долго — почему-то ему казалось, что все надо делать очень быстро. Открыв рот, он аккуратно вытолкал языком Элору на выступ в скале возле входа. Уложил девушку, чтобы она случайно не сползла.
«Малыш, — обратился он, — ты можешь озадачить барракуд, чтобы они сообщили Тао о гостье?»
«Могу, — отозвался Малыш, понимая его нехитрую задумку. — Как только крэг исчезнет».
И полосатый крэг тут же пропал для этого мира. Остался Сергей — снова в невидимом состоянии. Вися в воде возле несчастной девушки, он лихорадочно озирался — ну!.. ну же!!!..
Но вот наконец подплыли барракуды, неуверенно, с опаской, потыкались носами в Элору, и исчезли в жилище Тао.
Сергей ждал, со щемящей душу тоской глядя на тело Элоры. Ну давай же, выходи! — мысленно торопил он, не находя себе места и боясь оставить Элору одну.
И Тао выплыла… вооруженная до зубов. Так же как и барракуды, с опаской приблизилась к Элоре. Осмотрелась вокруг, разослав барракуд веером. Взялась за маску Элоры, приблизив к своему лицу, заглянула в шлем. Вздрогнула, явно озадаченная.
Сергей в нетерпении кружил вокруг них, не находя себе места. Я же знаю тебя! — лихорадочно проносились мысли, — Ты же — добрый человек! Ну давай же!.. Заноси!..
И Тао, словно услышав его, зацепила Элору за пояс и поволокла ко входу в свое жилье. И барракуды, сгрудившись, охраняли ее отход.
Сергей вздохнул с облегчением и, проникнув сквозь толщу скалы, оказался внутри знакомого ему жилища сирены.
Вынырнув, Тао подтянула тело девушки к краю. Вылезла сама, придерживая ее руками. Вытянула Элору на сухое место. Присела рядом, тяжело думая о чем-то. Резко дернула головой, словно прогоняя ненужные мысли. Подняла Элору, занесла внутрь, уложила на Сергеев диванчик. Потрогала пульс. Посмотрела зрачки, открыв ей веки. Снова вздохнула и вдруг с размаху шлепнула Элору по щеке. Голова девушки безвольно дернулась в сторону. Тао подождала немного и снова шлепнула Элору по щеке, на этот раз — по другой. Голова Элоры дернулась уже в другую сторону, и тут девушка судорожно втянула в себя воздух, выгибая спину и чуть приоткрывая глаза, в беспамятстве глядя перед собой. Судорожно выдохнула. Веки ее снова сомкнулись и Тао залепила пощечину в третий раз. Пощечина получилась звучной и правая сторона лица Элоры покраснела гораздо сильнее левой. И глаза ее снова открылись.
— Что это? — еле слышно вымолвила она. И — после паузы. — Где я?
— Привет, опальная советница, — криво усмехнулась Тао. — Рада приветствовать тебя в своих убогих хоромах.
Элора, трясясь, непонимающе посмотрела на сирену, резко осмотрелась вокруг, пытаясь приподняться.