— Отлично, отлично. Слушай, этот заказ, который ты переправил от Степлтона из Далласа, — ты же не проставил на нем цену.
— Я знаю.
— А почему? Как же мы можем…
— Эд, у нас еще нет цены на эту обувь.
— Как это? Мы же уже три года выпускаем эту модель. Черт побери, Грифф, посмотри на артикул. Тринадцать, семьдесят, сорок два. Ты не хуже меня знаешь, что…
— Это не те туфли, Эд. Посмотри на заказ…
— Какого черта я буду смотреть на какой-то заказ? Это черные замшевые лодочки, и я прекрасно знаю…
— Эд, я знаю артикул. Ты только сейчас не кати на меня бочку, хорошо? Просто посмотри еще раз на этот чертов бланк с заказом. Если ты разбираешь почерк Канотти, то увидишь, что на передке туфли требовалось поместить маленький полумесяц из горного хрусталя. А это значит, что после того, как модель пройдет предварительную оценку, я должен буду согласовать ее с парнями, работающими по камням. А так, с кондачка, я просто не могу сказать, какую они назначат цену.
— Ну так почему же ты не придержал заказ? До тех пор, пока не определился с ценой?
— Я намеревался направить спецификацию «каменщикам» еще до того, как мы скроим эту модель. И ты мог бы повременить с определением цены до тех пор, пока мы не запустим дело. Послушай, Эд, это ведь разовый заказ, и цена на эти «хрустальные» туфельки может оказаться запредельной. С другой стороны, я не хочу, чтобы этот заказ валялся на моем столе. И мне не хочется, чтобы финансисты каждый день названивали мне и требовали представить мое подтверждение — получу я туфли или нет. А потом «Крайслер» взбесится, станет искать козла отпущения и наконец найдет на моем столе бланк с заказом, ожидающим утверждения цены. Нет уж, уволь меня от этого.
— Так что же мне-то теперь делать? — чуть ли не взмолился Познанский.
— Спрячь это письмо, Эд, а заказчику скажи, что мы работаем над его «хрустальными башмачками». Ему прекрасно известно, что у нас здесь фабрика, и он, черт его побери, знает, что мы должны сделать для него эти сраные туфли.
— А ты не смог бы назвать мне цену на них? — все с той же мольбой в голосе проговорил Познанский.
— Когда?
— Ну, я хотел бы еще сегодня утром.
— Сегодня утром Курц уходит, — ответил Грифф. — Так что мы, скорее всего, будем заняты.
— Ну да, я понимаю, что это мои проблемы. Но послушай, Грифф, — только это между нами, — у нас, в «Крайслере», большой переполох. Никто толком не знает, что собой представляет этот «Титаник», но Джорджия всегда была известна своими южными повстанцами и бунтовщиками. Ты только пойми меня правильно. Я думаю, что продажа «Кана» была лучшим, что могло произойти с этой компанией, но не забываю и про то, что потом нагрянут крутые парни, а мне не хочется, чтобы вслед за этим мне дали пинок под зад. Ты меня понимаешь?
— И что? — спросил Грифф.
— И что?! И что?! Да хватит, Грифф, не надо меня дурачить. Ты вообще-то знаешь, сколько людей оказались на улице после того, как «Титаник» встал у руля?
— Догадываюсь, — с улыбкой проговорил Грифф.
— Ах, ты догадываешься! Так вот, мне отсюда все видно. Курц — первый, кто уходит с твоей стороны, но здесь, в «Крайслере», они все падают, как дохлые мухи. Президент, вице-президент, даже… Ты знаешь, что Дэвиду Кану дали пинком под зад?
— Слышал, — все с той же улыбкой проговорил Грифф.
— И это председателю правления директоров! — чуть ли не завопил Познанский.
— Каны получают то, что заслужили, — обронил Грифф.
— Ладно, согласен. Но как насчет Мерсера? Ведь он-то не из Канов. Они ведь и его выперли, можешь ты в это поверить? Из консультантов по торговле — и в поле, торговать обувью. Нет, ты скажи мне…
— Проходимец был этот Мерсер, — сказал Грифф.
— Наш координатор по моде был проходимец? Ну хорошо, Адель была из Канов. А директор по рекламе? Или шеф отдела репродукции? Вот что я скажу тебе, Грифф: «Титаник» закручивает гайки. И на твоем месте я бы не стал посмеиваться над этим.
— Ну ладно, ладно, — сказал Грифф.
— Вот потому-то я и пылю по поводу всякой хреновины вроде этой идиотской цены на черные замшевые туфли с хрустальным полумесяцем на носке. Мне нужна цена на них, Грифф, и не позднее этого утра. Я не хочу, чтобы кто-то пнул меня под зад коленом.
— По-моему, ты уж слишком забеспокоился, — заметил Грифф.
— Да, черт побери, забеспокоился, — с горячностью проговорил Познанский. — Мне надо три голодных рта прокормить. И если уж Дэвида Кана вышвыривают, то и любого другого могут.
— Я пропою три хвалебных гимна «Титанику».
— Ну да, пока и тебе не дадут под жопу.
— Я непотопляем, — ответил Грифф.
— Будто я не знаю тебя, мерзавца. Ну так как насчет цены на эти туфли?
— Ну ладно, мы поработаем над этим. Сегодня во второй половине дня перезвоню.
— Отлично. А когда конкретно?
— Когда-нибудь. Извини, Эд, я сейчас занят. Продавай свои башмаки.
— Ладно, Грифф, привет. И спасибо тебе.
Повесив трубку, он с той же улыбкой на лице снова просмотрел список позвонивших. Курц пока так и не появился, и Грифф уже начал сомневаться, заявится ли он вообще. Или эта вонючка вознамерилась лишить их удовольствия поприсутствовать на дне ее казни? Он пожал плечами, скользнул взглядом по листку и позвонил Фазио из Ай-би-эм.
Фазио всегда отличался повышенной возбудимостью и, когда раздался звонок, похоже, был на грани кипения.
— Грифф? — переспросил он. — Грифф, да где тебя черти носят? О мой Бог, парень, ты же должен был…
— В чем дело, Фрэнк?
— Мы бьемся как рыба о лед, чтобы немедленно получить эти комиссионные. Мерфи отозвали с территории Иллинойса-Огайо восьмого… черт, дай посмотреть, где же это?..