Когда мне нечем было заняться во время съемок в Австралии, я заходил в гости к художнику-постановщику Оливеру. Мы сотрудничали с ним много лет, и, к слову, он был одним из дизайнеров, помогавших спроектировать бронзовые головы животных для фильма «Доспехи Бога-3: миссия Зодиак». К сожалению, он скончался незадолго до премьеры, и я очень долго переживал эту утрату.
Оливер являлся заядлым коллекционером. Зайдя к нему домой, я сразу заметил его великолепное собрание чашек и спросил его, почему он их купил. Оливер рассказал мне много интересного о посуде, о ее истории, о различных марках, а также о том, что чашки из его коллекции уже считаются антикварными. Он поведал мне, почему современные английские блюдца плоские, а раньше были глубокими: в прежние времена чай пили из блюдец. Раньше на донышке чашек ничего не было написано, затем дно начали делать немного красноватым или же синеватым, а потом стали писать «Произведено в Англии». Если тебе попадется чашка с пятнышком на дне или кривизной, знай, что это старинная вещица. Если написано только «Англия», это тоже старинная, а если «Произведено в Англии» — значит, новая… Я моментально всем этим заинтересовался, а он, закончив свой рассказ, даже подарил мне несколько предметов из своей коллекции. С тех пор я увлекся темой посуды, стал искать знатоков в этой области, чтобы поучиться у них, а набравшись знаний, и сам занялся исследованием чашек и блюдец. Затем я начал их скупать. Обычные коллекционеры за десять лет могут собрать от силы десять-двадцать предметов, а я всего лишь за месяц приобрел тысячу двести штук. Нередко, завидев одну красивую чашку в каком-нибудь магазине, я тут же скупал там все. Вместе с этим я углублял и свои знания о них. Позже я отвез свою коллекцию в материковый Китай и отдал ее специалистам из города Исин, занимающимся производством эмалированной керамики. В ответ они изготовили для меня из исинской глины три-четыре чашки наподобие английского и немецкого образцов. Смотрятся они очень необычно.
Как-то раз в Америке я купил электрические фонари на сумму пять-шесть тысяч американских долларов. На меня смотрели, как на сумасшедшего, в то время в Штатах еще никто и знать не знал о том, кто такой Джеки Чан. Потом, когда я стал всемирно известным, мне нравилось выпускать специальные линейки продуктов в сотрудничестве с известными марками: красное вино, автомобили премиум-класса, очки, одежда… Когда в продаже появлялась ограниченная серия вещей с моим именем, она неизменно пользовалась популярностью. А это значит, что вскоре эти вещи становились настоящей редкостью. И поэтому я часто беспокоился, что всю коллекцию могут слишком быстро распродать, и скупал оставшиеся товары. Однажды я проделал подобное с красным вином: в результате я выкупил его за цену, в несколько раз превышавшую его первоначальную стоимость. Также мне очень нравилась модель солнцезащитных очков «летучая мышь», эту серию я впервые придумал в сотрудничестве с двумя известными компаниями. Когда же мне захотелось повторно выпустить серию, мои партнеры не смогли договориться, после чего произошел конфликт, и дальнейшее производство очков стало невозможным. Поэтому я выкупил все оставшиеся в продаже очки, и теперь эта модель есть только у меня. Сегодня это поистине эксклюзивная вещица.
Мои коллекции: вина и чашки с блюдцами.
Вспоминая сейчас о том, как я совершал покупки, я понимаю, что это реакция на былую нищету. Это своеобразная попытка компенсировать все годы моей бедности. Из-за этого мне хотелось иметь все и сразу, я был готов скупить все на свете, покупать все в огромных количествах. Если я приобретал вино, то я выносил целый погреб в винодельне. Иногда я покупал вино не для того, чтобы его выпить, а просто чтобы пополнить свою энотеку. Заполнив же ее, я ничего там больше не трогал и не брал оттуда вина, покупая для употребления другие бутылки. Был такой период, когда мне понравилось покупать книги, и я забил ими все шкафы в доме. Во время ремонта я приобретал заграничные книги по отделке и обустройству квартиры, каждую в трех экземплярах: одну ставил на полку, вторую читал сам, а третью отдавал дизайнеру — так нам с ним было легче общаться на эту тему. Не стоит забывать, что иностранные издания всегда стоили довольно дорого.
По правде говоря, я почти ничего не прочитал из того, что приобрел, и эта библиотека по большей части была нужна только для красоты. Как-то раз, когда я ждал в гости журналистов, я попросил снять с полок несколько изданий и вложить в них закладки — как будто я читаю все эти книги. Я боялся, что посторонние могут догадаться, что книги служат у меня лишь элементом декора.
Однажды телекомпания TVB устраивала торжество. В то время я как раз вел переговоры о сотрудничестве с Джонни То, и он сообщил мне, что собирается присутствовать на этом мероприятии. Я не был приглашен на банкет, и так как мне не хотелось добавлять лишних хлопот организаторам, я пришел туда без спроса, стараясь оставаться незамеченным. Когда я увидел, где сидит Джонни, то, пригнувшись, быстро проскользнул к нему и тихонько, сидя на корточках, договорился о том, где мы встретимся с ним чуть позже. После чего я встал и собрался уходить. И тут меня заметили стоявшие на сцене люди: «О! Да это Джеки Чан! Раз ты здесь, Джеки, поддержи нас!» Так как я не совсем понимал, что происходит вокруг, я выпрямился и поднял руку, чтобы поздороваться со всеми, а ведущий на сцене сразу же воскликнул: «Отлично! Джеки Чан дает пятьсот тысяч!» Я впал в ступор. Какие еще пятьсот тысяч? В то время это была довольно крупная сумма. Решив, что это, должно быть, какая-то шутка, я еще раз перекинулся парой слов с Джонни и уже пошел к выходу, как вдруг услышал со сцены «Раз! Два! Три! Спасибо, Джеки!» Я оказался в довольно неловком положении, но было уже слишком поздно что-либо делать, поэтому я попросту ушел, попросив привезти купленную вещь мне в офис. Потом я даже жаловался Джонни То: смотри, к чему привела наша встреча, я потерял пятьсот тысяч. Уже после того как мне доставили мое приобретение, я увидел, что купил картину Сюй Бэйхуна, огромное полотно с изображением лошади. Вот что значит судьба!
Сегодня многие, кто видит эту картину у меня дома, говорят, что она очень дорого стоит, а я и понятия не имею, во сколько она оценивается. Кто-то считает, что в несколько десятков миллионов, кто-то — в несколько сотен миллионов. Но мне это все совершенно безразлично. Позже в рамках одного благотворительного мероприятия я даже хотел выставить ее на продажу на аукционе, но Джейси не позволил мне этого сделать. Он сказал: «Пап, мне не нужны твои деньги, оставь мне только эту картину, и все». И я согласился.
Мне очень нравится коллекционировать антиквариат, но у меня совершенно нет времени лично ходить на аукционы, поэтому я всегда прошу своих друзей посещать их вместо меня. Однажды даже из-за этого произошел забавный случай, который мне до сих пор припоминают. Уже не помню, что это был за аукцион, но я попросил своего друга пойти туда вместо меня. Он позвонил и сообщил, что на продажу выставлен стол из сандалового дерева, инкрустированный самшитом и покрытый текстом «Тысячесловия». Начальная цена — пятьсот тысяч. Я подумал: «Какая удача! Такая замечательная вещь — и за такие смешные деньги!» И я сказал другу, чтобы он сразу поднял цену до одного миллиона. Когда он предложил такую сумму, никто не стал перебивать у него этот лот, и вещь стала моей. Как же я тогда был доволен! Даже похвастался тем, кто находился рядом со мной: «Ну не молодец ли я, отхватил стол из сандала всего за миллион!» Оставалось позаботиться о транспортировке моего приобретения, и я набрал номер своего гонконгского офиса, чтобы попросить их заняться этим делом: нанять рабочих и аккуратно доставить покупку ко мне домой. Трубку сняла одна из сотрудниц, которую звали Мэгги:
— Не нужно нанимать никаких рабочих, я уже все сделала, столик стоит у вашего окна.
— То есть? Ты в одиночку перенесла стол? И даже разместила его у моего окна? — опешил я.
— Ну да! — ответила она.
Как выяснилось позже, речь шла о маленьком столике на низких ножках для печки-лежанки, который могла поднять одной рукой даже девушка. Неудивительно, что никто не стал предлагать больше миллиона…
Часто мой нетерпеливый характер и моя любовь к покупкам становились причиной того, что я совершал подобные глупые ошибки и становился предметом насмешек.
Теперь я сильно изменился. В моем доме в Гонконге уже слишком много всего, а также есть несколько складов, заполненных вещами, которые уже стали для меня обузой. Если бы вы пришли взглянуть на это, вас бы сильно напугало это зрелище. Теперь я открыл свой музей в Шанхае (Галерея фильмов Джеки Чана) и перевез туда сорок семь контейнеров, набитых реквизитом из всех своих картин за несколько десятков лет. Прежде чем отправить эти артефакты в музей, мне пришлось заплатить за ремонт всех тех вещей, которые успели сломаться, в том числе велосипедов, мотоциклов, автомобилей, шлемов, очков и многого другого. Кроме того, мне еще надо найти место, чтобы построить музей «Мир Джеки Чана». Я хочу поместить туда все свои коллекции, пусть они радуют глаз посетителей. Те старинные дома, которые я в свое время приобрел (не считая тех четырех, что я уже подарил Сингапуру), я оставил на родине в Китае.
В общем, раньше я все хотел скупить, а сейчас я хочу все раздать. Все эти вещи, как уже говорил мой сын, ему не нужны, он хочет лишь ту картину Сюй Бэйхуна. Что ж, я не против. А вообще, десять с лишним лет назад я уже передал половину имущества в свой благотворительный фонд.
В этом плане я считаю себя счастливчиком. Когда я стал знаменитым, у меня получилось создать отличную семью. Джейси уже сам может зарабатывать деньги, Джоан — тоже довольно обеспеченный человек, так что ни ей, ни сыну мои деньги особо не нужны. Сегодня мне достаточно той суммы, которой хватает на расходы фирмы и на семейные траты, а все остальное можно смело раздавать. Я столько раз наблюдал скандалы на почве передела имущества после смерти богачей: матери судятся с собственными сыновьями, братья — с сестрами. Я сделаю все, чтобы такого не было в моей семье. Больше всего на свете я хочу, чтобы после моей смерти на моем счету не осталось ни цента.
Последние несколько лет Джеки стал все больше и больше времени проводить в Пекине. Многие спрашивают его: «Что ты там потерял? Смог да пробки». А Джеки отвечает на это: «Я посетил немало мест с отличной экологией: восхитительные горы, замечательные реки… но я везде чувствую себя одиноким. А в Пекине у меня так много друзей, что и пробки, и смог мне в радость».
29 июля 2013 года Джеки пригласил своих пекинских приятелей в ресторан, после чего все отправились к нему в офис поболтать. Джеки стал рассказывать о том, как в молодости он сильно пристрастился к азартным играм, а позже — когда разбогател и ставки выросли — он обнаружил, что совершенно не создан для того, чтобы играть на деньги. Поначалу он ходил играть с друзьями. Тогда, играя между собой, с коллегами-каскадерами, они делали незначительные ставки. Но потом, когда за один вечер стало возможным проиграть несколько миллионов или даже несколько десятков миллионов, им стало как-то неудобно выигрывать друг у друга. Когда Джеки видел, что у него на руках хорошие карты, а другой игрок оказывался близок к провалу, он сразу же вскакивал и предупреждал товарища: «Не делай таких больших ставок, мне сегодня везет». Открыв карты, все убеждались в том, что если бы противник поставил сумму, которую хотел, то он совершенно точно понес бы большие потери.
Помолчав немного, Джеки добавил: «Вот только другие без какого-либо зазрения совести выигрывали у меня». А его жена Джоан, сидевшая рядом, сразу же поддразнила его: «Да это потому, что ты такой: простак с набитыми карманами. Кого же им обыгрывать, если не тебя». Я сидела рядом и смотрела на эту пару: они вместе уже несколько десятков лет, а их глаза по-прежнему искрятся от счастья. Есть чему позавидовать! Вот я и решила использовать эту фразу Джоан в качестве заголовка к этой главе.
Несомненно, у Джеки навалом денег, но простак ли он? По моим собственным наблюдениям, сделанным за три года, могу с полной уверенностью дать положительный ответ. Только эта его недалекость проистекает из чрезмерного доверия к окружающим и из его наивной любви к жизни. Эта черта вообще свойственна людям, родившимся под знаком Овна, а у него она проявилась особенно ярко.
Если вам предложат подписать пустой контракт, не зная его условий, станете ли вы это делать? Уверена, что все единогласно ответят «нет». А вот Джеки однажды совершил такой глупый поступок.
Ему было чуть больше двадцати, он тогда еще работал с режиссером Ло Вэем в качестве постановщика боев и одновременно с этим начинал исполнять главные мужские роли.
Интересно, что гонорар за исполнение главной мужской роли составлял всего три тысячи гонконгских долларов, в то время как за постановку боев ему полагалось двенадцать тысяч, из них, правда, восемь необходимо было еще выплатить двум ассистентам режиссера. Однажды, придя в офис, Джеки увидел сидевшего там старого управляющего. Тот выглядел очень грустно, и Джеки спросил у него, в чем дело. Мужчина объяснил, что в силу возраста он собирается уйти на пенсию и вернуться в свое селение, и перед этим он хотел потребовать у компании выплатить ему некоторую сумму денег, как бы в качестве пенсионного пособия за его многолетнюю преданную службу. Но ему отказали, и управляющий был очень огорчен. При виде его страданий у Джеки сжалось сердце, но он знал, что положение компании и правда было весьма шатким, для съемок фильмов им даже приходилось занимать деньги под высокие проценты. Подумав, Джеки сказал ему: «У меня есть всего лишь три тысячи на моем банковском счету, но я их вам дам». Старик пришел в замешательство, стал отказываться, но Джеки настоял на своем, и тот принял деньги. К тому времени Джеки был знаком с ним не больше года; ежедневно при встрече в офисе они немного болтали, иногда старик рассказывал Джеки парочку анекдотов — на этом их отношения заканчивались.
После того как Джеки сыграл в трех фильмах подряд («Змея в тени орла», «Пьяный мастер», «Немного кунг-фу»), он стал известен на весь Гонконг. У всех трех картин были необычайно высокие кассовые сборы для того времени, и благодаря этому Джеки хотели заполучить сразу несколько различных кинокомпаний. Увидев в нем потенциал, режиссер Ло Вэй пожелал продлить с ним контракт, повысив ему гонорар до пятидесяти тысяч гонконгских долларов за фильм. В конце концов они сошлись на таком условии: если Джеки решит нарушить договор и покинуть компанию, он будет обязан выплатить неустойку в размере ста тысяч гонконгских долларов.
Режиссер Ло Вэй вынул незаполненный бланк договора и попросил Джеки поставить свою подпись: «Я только что вернулся из-за границы и не успел еще подготовить контракт. Подпиши здесь, а я потом доведу текст до ума и передам тебе твою копию». Недолго думая Джеки взял ручку и поставил свою подпись, доверчиво посчитав, что человек из старшего поколения не станет его обманывать.
Дальнейшее развитие событий не предвидел никто. Кинокомпания Golden Harvest предложила Джеки почти два с половиной миллиона гонконгских долларов за фильм, а вскоре увеличила эту сумму чуть ли не в два раза. Для Джеки, который получал в ту пору всего лишь несколько тысяч долларов за картину, это был заоблачный гонорар. Но если он подпишет контракт с новой компанией, ему нужно будет расторгнуть контракт со старой. Джеки предстояло решить дилемму: с одной стороны, сумма денег, которую он не ожидал заработать и за всю свою жизнь; с другой стороны — долгие годы отношений, связывающих его с Ло Вэем.
Многие друзья уговаривали его не упускать такую возможность, ведь слава актера — явление преходящее, и нужно зарабатывать тогда, когда выпадает такой шанс, о чем тут можно раздумывать?! Джеки был всего лишь двадцатилетним парнем, который хотел быть уверен в завтрашнем дне. После долгих раздумий он наконец принял решение заключить договор с компанией Golden Harvest.
Узнав об этом, Ло Вэй обвинил Джеки в нарушении договора, что было вполне ожидаемо. Но неустойка, которую он потребовал с нарушителя, составляла уже не сто тысяч гонконгских долларов, а десять миллионов!
Оказывается, Ло Вэй изменил условия того пустого договора. Эта новость стала для Джеки настоящим ударом: человек, которому он безоговорочно доверял, совершил такую подлость за его спиной. Десять миллионов долларов! Новый контракт еще не был заключен, но даже после его подписания Джеки не был в состоянии выплатить такую значительную сумму. Но сам факт того, что его обманул человек, которому он верил, ранил его намного сильнее, нежели потеря денег.
И вот, когда Джеки оказался в этой безвыходной ситуации, к нему подошел тот самый пожилой управляющий. Старик сообщил ему, что он все еще занимается приходами и расходами фирмы и что Ло Вэй действительно изменил договор. В те времена все контракты писались вручную кистью, а их составление как раз входило в обязанности управляющего. Ему-то Ло Вэй и приказал добавить косую черточку над иероглифом «десять» так, чтобы получился иероглиф «тысяча». Так сумма в договоре выросла со ста тысяч до десяти миллионов.
Затем старик сказал Джеки: «Не переживай, если он подаст на тебя в суд и у тебя из-за этого будут какие-либо проблемы, я помогу тебе. Обещаю выступить свидетелем».
Можно сказать, что дуракам всегда везет или что благие поступки всегда вознаграждаются, но в итоге дело с выплатой десяти миллионов так ничем и не кончилось. И именно благодаря этому происшествию Джеки окончательно решился сотрудничать с компанией Golden Harvest, что ознаменовало начало новой эры фильмов с Джеки Чаном.
На этом месте я хотела бы слегка отклониться от темы.
Если потребуется придумать прозвище для Джеки, то отличным вариантом стало бы «Самый гетеросексуальный мужчина на всем белом свете». Почему так? Он с огромным почтением относится ко всем представительницам женского пола и всегда окружает их заботой. Будь то его старая знакомая, с которой он проработал уже несколько десятилетий, или новые подруги — он в одинаковой степени любезен со всеми. Но также не будет преувеличением сказать, что он в упор не замечает мужчин. Во время перерывов или отдыха он заговорит с мужчинами, только если в комнате не окажется ни одной женщины. Если в ходе интервью ему потребуется рассказать отдельно обо всех сидящих в ряд коллегах, то по привычке он пропустит представителя мужского пола и перейдет к девушке. Как-то раз — в ту пору, когда мы занимались продвижением фильма «Доспехи Бога-3: миссия Зодиак» — мы сопровождали Джеки на фотосессию для журнала. В качестве представителей нашей компании там присутствовали двое ребят, я и еще одна девушка. После того, как многочасовая съемка наконец-то закончилась, Джеки пригласил меня и вторую девушку в ресторан, а те двое парней были безжалостно позабыты в студии. Джеки всегда обедает в большой компании — от десяти до нескольких десятков человек. Обычно он ест в отдельной комнате, а его гости — целая группа людей — снаружи. В ходе трапезы позвонили те двое ребят, которые рассказали, как они расстроились, когда увидели, как стремительно удаляется наша машина. На самом деле это вовсе не значит, что Джеки не уважает мужчин. Когда шла подготовка к путешествию в честь окончания работ над фильмом «Доспехи Бога-3: миссия Зодиак», он специально напомнил мне, чтобы я пригласила в поездку парня, который монтировал трейлер. Работа работой, а в жизни у Джеки есть огромное количество друзей, просто он привык считать, что мужчинам не требуется забота, а вот девушек нужно окружить максимальным вниманием. Поэтому мы и нарекли его «Самым гетеросексуальным мужчиной на всем белом свете». Но именно он как-то раз оказался в весьма щекотливом положении.
Когда Джеки было где-то около двадцати лет, дела в Гонконге шли у него неважно, и он решил отправиться в Канберру к родителям. Денег было немного, так что он купил самый дешевый авиабилет. Самолет следовал с пересадкой в Индонезии, при этом нужно было переждать там одну ночь и только на следующий день вылетать в Австралию. Это была первая самостоятельная поездка Джеки за границу — раньше рядом с ним всегда были коллеги, а в этот раз он был совершенно один, да еще и почти не владел английским. Он попросил друзей заказать ему авиабилет, узнал, что конечный пункт назначения — Канберра, и сел в самолет. Выглядел тогда Джеки, по его собственному мнению, «очень привлекательно: с длинными волосами и в просторной ватной куртке».
Джеки летел эконом-классом. Положив свой чемодан на багажную полку, он продолжал держать в руках шар для боулинга весом в семь с половиной килограммов, который также вез с собой… В самолете потребовалось заполнить въездную анкету, но Джеки не очень-то умел писать по-английски и не понял, что нужно делать. Тогда он приметил стюарда, который выглядел весьма дружелюбно, и попросил его подойти, затем жестами начал просить о помощи. Тот любезно согласился и, сев рядом, заполнил за него всю анкету. Джеки от всей души поблагодарил его. Через некоторое время стюард вновь подошел и вручил ему красиво упакованную бутылку шампанского в бумажном пакете. Джеки обрадовался — какого замечательного человека ему посчастливилось встретить.
Во время полета по громкой связи передали какое-то сообщение на английском, и поэтому Джеки мало что понял. К тому же он не разузнал заранее, что ему предстоит пересадка и остановка в Индонезии.
Вскоре он увидел, как все начали забирать свой багаж, и последовал их примеру. Затем, к его удивлению, все направились к выходу; вслед за остальными покинул самолет и Джеки. Сойдя с трапа, он замешкался, размышляя, куда же нужно идти. Как раз в этот момент из самолета вышел тот стюард, и Джеки отчаянно замахал руками, чтобы привлечь его внимание. Стюард подошел к нему и стал терпеливо разъяснять ситуацию: что это запланированный маршрут полета с остановкой на одну ночь в Индонезии и что авиакомпания предоставляет номер в гостинице. А затем он помог Джеки вызвать такси и объяснил водителю, как проехать к забронированному отелю. Джеки был преисполнен благодарности.
Номер оказался крохотным, но это не имело особого значения. Присев на подоконник, Джеки выглянул на улицу — за окном темным-темно, и от этого ему вдруг стало очень тоскливо и одиноко. Тут он услышал стук в дверь. Отворив, Джеки обнаружил, что это тот самый стюард. Удивившись, он пригласил гостя в свой номер — наконец-то будет с кем поговорить. Стюард вошел и начал задавать вопросы: как ему комната? Все ли в порядке? Английский у Джеки был довольно слабый, он ответил только «ОК», все хорошо. Затем они уселись и принялись болтать.
— Чем ты занимаешься?
— Я снимаюсь в фильмах.
— Ого! В кино снимаешься! Как здорово! А ты знаком с Джоном Чаном, Томми Тамом?
— Знаком…