— Так, так… — сказал он. — Шаврову П. Е… Все верно. Разыскала-таки… — Он нагнулся к Веньке и прошептал: — Он там, в сарае, поплавки навешивает. Ты пойди вручи. Он отказываться будет, так ты не отступай, упирайся.
— Почему отказываться? — удивился Венька.
— Будет. Такой человек…
В сарае возле растянутой сети стоял высокий парень лет тридцати. Он был до пояса голый, и на груди его Венька разглядел татуировку: кошка гонится за мышкой.
— Здравствуйте, вам письмо, — сказал Венька.
Парень взял конверт, мельком взглянул на него и сунул Веньке обратно.
— Ты почем знаешь, что мне?
— А вы — Шавров П. Е.?
— Ну?..
— Вот… письмо… — растерянно повторил Венька.
— А ты кто такой?
— Не знаю… — сказал Венька.
— Ты — почтальон?
— Нет, я только помогаю.
— А раз не почтальон, так и не суйся. Нет у меня никаких родственников и писать мне некому. И вообще катись отсюда.
— Но ведь вы — Шавров П. Е.? — недоумевал Венька.
— П. Е. или еще кто — не твое дело.
Венька, окончательно сбитый с толку, вышел из сарая.
— Не берет? — спросил Зыков.
— Нет.
Зыков шагнул к двери и негромко проговорил в темноту сарая:
— Пашка, ты чего над парнем выстраиваешь? Он дело делает… Бери письмо. Ну!
Шавров грохнул о землю связкой поплавков, подбежал к Зыкову.
— Ты мне кто, милиционер? — зло сказал он. — Твое дело — чтобы мотор был в порядке. А в мои дела не лезь!
— Я-то тебе никто, — усмехнулся Зыков. — А ты сам кто? Я вот бригаду соберу, разберемся с тобой за такие дела.
Шавров косо взглянул на ничего не понимавшего Веньку и пошел прочь от сарая. У Веньки пересохло во рту от неожиданной обиды. Его еще никогда так не встречали.
— Ты все-таки вручи, — сказал Зыков. — Понимаешь, важно это.
— Не буду, — угрюмо сказал Венька.
— Ну, как хочешь. Только дело тут вот в чем: есть у него в Ленинграде парнишка. Пять лет. Это он от него прячется и от жены, чтобы денег не посылать. Сам рассказывал — хвалился, что теперь его не сыскать. А она, видишь, разыскала… Надо бы в суд, а она по-доброму — письмо прислала.
Венька взглянул на Зыкова. Шутит? Нет, лицо Зыкова серьезно. «Как же так?.. Прячется… денег жалко… Почему?» Венька представил себе отца, который вдруг начал прятаться от него. А мать сидит за столом и пишет письма… Ерунда! Не может отец никуда прятаться, — и нет у него на груди никаких кошек!
Венька стиснул письмо во вдруг вспотевшем кулаке и побежал вслед за Шавровым.
Шаврова он застал в общежитии, одного.
— Получите письмо, пожалуйста, — сказал Венька.
Шавров неожиданно улыбнулся, подошел к двери и плотно прикрыл ее.
— А ты молодец, — проговорил он почти весело. — Настойчивый. Давай мы с тобой так сделаем: напишем на уведомлении «адресат выбыл». И делу конец. Будь другом…
— Нельзя это…
— Да ты не думай, что я за просто так, — Шавров подмигнул. — Держи. Твой будет.
На столе лежал охотничий нож-кинжал. Красные ножны, пластмассовая рукоятка. На лезвии — канавка. «Чтобы кровь стекала», — подумал Венька, холодея от мысли, что стоит только протянуть руку, и нож навсегда перейдет к нему.
Но Венька не протянул руки.
— Получите письмо, — умоляюще сказал он. — Мне ехать пора.
— Ладно, — Шавров спрятал нож в ящик стола. — Обожди минуту. — И вышел.
Прошло полчаса. Никто не приходил. Выйдя на крыльцо, Венька увидел кучку людей, собравшихся у лодок. Они готовились к выходу в море. Где-то среди них промелькнула белая мичманка Шаврова.
Венька спрыгнул с крыльца и побежал к берегу. Шавров был там.
— Получите письмо, — с отчаянием сказал Венька.