— Заслуги мои невелики, Кузьма Федотыч. Среди бела дня, на улице…
— Да, прямо осатанел зверюга вконец. На человека дуром попер.
Колокол ударил во второй раз.
— До свидания, Кузьма Федотыч. Пишите, если что… — Рязанов занес ногу на подножку.
— Всенепременнейше… Да, вы слыхали? Мельничиха-то повесилась.
— Что вы говорите?
— Как есть. Прямо на вожжах в конюшне. Ёську под стражу взяли. А все равно отпустим. Типичное самоубийство. Только с чего бы?
— И правда, с чего бы?
После третьего удара колокола паровоз со свистом выпустил пар и, кряхтя, натужно потащил состав, помалу набирая ход. Оставшийся в толпе провожающих исправник, нахмурившись, пошел к казенному возку. Из головы его не шла странная улыбка, сопровождавшая последнюю фразу охотника.