— Я никогда не презираю своих друзей, сударыня, и вам это известно не хуже меня.
— Мы вам это доказали, — заметил г-н де Ришелье.
— Я не осталась в долгу.
— О! Несомненно.
— Надеюсь впредь делать еще больше.
— Это будет слишком любезно.
— Скажем, сегодня я очень благодушно настроена.
— Что же вы нам пожалуете?
— Можно подумать, что я тетушка, оставившая завещание, и вы уже делите мое имущество.
— Хотел бы я взглянуть на это завещание, — заметил принц.
— Это очень бы вас позабавило, ваше высочество? Нет ничего проще.
— Ваше завещание? Сколько всего пришлось бы вам завещать!
— Ведь мне многих бы пришлось одарить.
— Ну, и что вы оставите мне? — вскричал господин герцог де Ришелье.
— Мое зеркало, господин герцог.
— А мне, сударыня?
— Вам, господин де Лозен, мои записные книжки.
— А мне вы что-нибудь откажете, любезная маркиза?
— Любезная госпожа де Сабран, я завещаю вам мою мартышку Артемиду, примерную вдову. Госпожа де Пленёф соблаговолит принять все мои благовония.
(Эта особа крайне в них нуждалась: от нее исходил неприятный запах.)
— А господину регенту?
— Мои укрепляющие капли.
— А кардиналу?
— Мой катехизис.
— А госпоже де Фаларис?
— Ах! Самую важную часть моего наследия: она должна будет полностью заменить меня во всем, а это нелегко.
— Вы меня пугаете, сударыня.
— О! Вы не из пугливых, госпожа герцогиня, и мне хотелось бы дать вам гораздо больше, чтобы праздник удался на славу.
— Ваши бриллианты, ваш жемчуг?
— Возможно.
— Ваш дом, ваши кареты?
— Нет, я оставлю кареты себе.
— После смерти?
— Да, для погребального кортежа.
— В таком случае я не понимаю…
— Подумайте хорошенько.
— Какую-нибудь любимую собачку? — предположил г-н де Носе.
— Ничего подобного.
— Любовника?
— Ими не бросаются; вы не даете нам времени об этом позаботиться и обзаводитесь ими сами.
— Мы следуем вашему примеру, сударыня, поскольку, слава Богу, вы меняете любовников быстрее нас; однако, если вам верить, последняя любовь всегда самая сильная.
— Только дурочки высказывают подобные соображения; раз на раз не приходится.
— Неужели? Объяснитесь.
— К чему объясняться? Разве вы не знаете это так же хорошо, как я? В первый раз мы влюбляемся из любопытства, во второй раз — от досады, в — третий из благодарности, а остальных любим по привычке.