Впервые Корум видел Брата Елей, кричащего от боли. Лицо воина вспыхнуло. Древесный сок зашипел.
Воины, стоявшие рядом, в ужасе бросились врассыпную, Стараясь держаться подальше от своего обезумевшего от боли собрата. Тот с криками принялся метаться по зале, но вскоре рухнул, споткнувшись о мертвое тело такого же, как и он, воина. Оно тоже загорелось.
Корум выбранил себя за тупость, - чем еще, как не огнем, можно было испугать древесный народ. Он закричал воинам:
- Снимайте факелы! Они боятся огня! Снимайте со стен факелы!
Двери замка сильно выгнулись - еще немного, и они падут под ударами тяжелых таранов гулегов.
Те, у кого еще были силы двигаться, сорвали со стен факелы и бросились с ними на врага. Зала быстро наполнилась едким, пахнущим еловой смолой дымом.
Братья Елей стали отступать к окнам, но рыцари Туха-на-Гвидднью Гаранхир останавливали их, размахивая факелами. Вскоре с зелеными воинами было покончено. Их бурые тела полыхали на окровавленных каменных плитах.
В зале установилась тишина, нарушаемая мерными ударами тарана по двери. От Братьев Елей остались только серый пепел да сладковатый тошнотворный дым.
Вспыхнули стяги, и вскоре огонь перекинулся на деревянные брусья перекрытий. Защитники не замечали пламени. Собравшись у входа, они ждали гулегов.
У каждого из воинов, включая Корума и израненного кузнеца-сидхи Гоффанона, в руках были факелы.
Бронзовая дверь прогнулась, заскрипев петлями и засовами.
Меж дверью и стеной появилась щель.
Таран ударил еще раз. Двери вновь протяжно заскрипели.
Сквозь щель Корум видел Гейнора, командовавшего гулегами.
Еще удар. Один из засовов лопнул и отлетел в глубину залы, к ногам короля, рыдавшего на своем троне.
Еще удар. Лопнул второй запор. Одна из петель со звоном упала на пол, и дверь стала проседать вовнутрь.
Еще удар.
Бронзовые створы рухнули.
Гулеги изумленно замерли. Из дымной темени королевского замка Кэр-Гаранхира выбежали люди. Каждый из них держал в левой руке факел, а в правой - меч или топор. Люди шли в наступление. Вороной конь Гейнора попятился назад. От изумления Проклятый Принц едва не выронил из рук свой переливающийся меч. Навстречу ему бежали израненные, закопченные, ободранные люди, ведомые вадагом Корумом и сидхи Гоффаноном.
- Что? Вы еще живы?
Корум бежал прямо на Гейнора. Гейнор развернул коня и принялся протискиваться через плотные ряды гулегов.
- Вернись, Гейнор! Сразись со мной! Сразись со мной, Гейнор! - закричал Корум. Гейнор только засмеялся в ответ.
- Я не хочу возвращаться в Лимб. В этом же мире я смогу обрести смерть.
- Ты забываешь о том, что Фой Мьёр умирают. Что если ты переживешь их? Что если они исчезнут, а мир возродится?
Гейнор поскакал прочь. Вооруженные саблями и ножами гулеги нерешительно пошли вперед; их смущало пламя факелов, - в землях Фой Мьёр к огню не привыкли. Они понимали, что огонь не может сжечь их так, как он сжег Братьев Елей, и все же они боялись его и потому не спешили нападать. Гейнор, отъехав на безопасное расстояние, развернул коня и стал наблюдать за происходящим. На каждого из защитников Гаранхира приходилось по десятку гулегов, и все же мабдены стали теснить врагов назад. С воинственными криками и боевыми песнями люди размахивали факелами, тыча ими в лица полутрупов, которые визжа пытались укрыться от пламени.
Гоффанон уже не пел скорбных песен. Смеясь, он закричал Коруму:
- Они отступают! Они отступают! Смотри, Корум, они отступают!
Но Корум не чувствовал особой радости. Он понимал, что теперь их ждет встреча с самими Фой Мьёр.
Он услышал голос Гейнора:
- Балахр! Керенос! Гоим! - кричал Гейнор. - Время пришло! Время пришло!
Гейнор Проклятый направил коня к открытым воротам Кэр-Гаранхира.
- Арек! Бресс! Шренг! Время пришло! Время пришло!
С этими криками он выехал из крепости. Гулеги, решившие, что им отдан приказ к отступлению, понеслись вслед за ним.
Корум и Гоффанон, рыцари и воины Кэр-Гаранхира ответили на это дружным победным ревом.
- Пусть это наша последняя победа, дружище, - сказал Корум Гоффанону, - но я чувствую себя счастливым!
Они стали ждать Фой Мьёр.
Стало темнеть, но Фой Мьёр все не появлялись. Их туманное прибежище стояло на месте. То тут, то там были видны фигурки гулегов и Братьев Елей. Похоже, отвыкшие от поражений Фой Мьёр решили держать совет. Возможно, они вспомнили о Копье Брионак и о Черном Быке Кринанасса, что сокрушил их воинство и убил их товарища. Глядя на то, как бегут из крепости их слуги, они могли решить, что Черный Бык появился и здесь. Крэг-Дон и Кэр-Малод связывались в их сознании с поражениями, и потому они избегали их. Возможно, они решили не подходить и к Кэр-Гаранхиру.
Впрочем, причины, заставлявшие Фой Мьёр медлить, не слишком-то интересовали Корума. Он был рад и краткому отдыху. Убитых следовало похоронить, раненых - поставить на ноги, стариков и женщин укрыть в безопасном месте, воинов и рыцарей, многие из них были женщинами, следовало экипировать как следует, а ворота поставить на место.
- Что-то Фой Мьёр заосторожничали, - задумчиво произнес Гоффанон. - Они трусливы, как шакалы; наверное, поэтому и живут так долго.
- Гейнор тоже последовал их примеру. Насколько я понимаю, бояться меня ему особенно нечего. Он же этого словно и не видит. И все же, я думаю, Фой Мьёр скоро придут сюда, - сказал Корум.
- Честно говоря, я и сам так считаю, - ответил ему сидхи. Он стоял на крепостной стене рядом с Корумом и, нахмурив брови, точил топор.
- Смотри, там какие-то огоньки мерцают, и дымка какая-то странная.
- Я уже это видел, - сказал Корум. - Но что это - не знаю. Думаю, Фой Мьёр готовят нам очередной сюрприз.
- Смотри, - воскликнул Гоффанон, показывая вниз. - К нам едет Ильбрик. Наверное, он увидел, что битва кончилась нашей победой и решил присоединиться к нам.