После снятия постов при отходе от берега катерники заметили неожиданно вынырнувшие из-за облаков самолеты противника, которые с ходу сбросили несколько бомб. На катере не растерялись и вовремя открыли огонь из пушек и пулеметов. Атаки пикировщиков продолжались, 18 самолетов с черными крестами закружили над «морским охотником» смертельной каруселью. На палубу рушились вздыбленные бомбами водяные столбы, в корпус врезались осколки и пули. Комендоры старшины 2 статьи Рулева вели огонь с полной скорострельностью. Носовое орудие краснофлотца Свистунова сразило выходивший из пике бомбардировщик, который врезался в воду. А через минуту такой же успех выпал на долю пулеметчика краснофлотца Софронова. Действиями комендоров и пулеметчиков уверенно управлял помощник командира старший лейтенант Александр Бородавко. Отличился командир отделения рулевых старшина 2 статьи Векшин, который, стоя на руле и не ожидая команд командира, совершил маневр уклонения от пикирующих бомбардировщиков, от сброшенных бомб и от пушечно-пулеметных трасс. Несмотря на серьезные повреждения, катер своим ходом возвратился в базу. За мужество и отвагу в этом бою командир МО-121 старший лейтенант Кроль, его помощник старший лейтенант Бородавко и старшина 2 статьи Векшин были награждены орденом Красного Знамени. Не остались без наград и остальные моряки, отличившиеся в бою. Так славно началась боевая деятельность «морских охотников».
Особую известность «морские охотники» получили в десантных действиях. Ни один десант, высаженный в годы войны в Заполярье, а их насчитывается более сорока, не обошелся без их самого активного участия. Уже 6 июля 1941 года они участвовали в высадке тактического десанта в губе Западная Лица. Несмотря на сильное противодействие противника, десант был высажен без потерь. Через несколько дней в том же районе был высажен более крупный десант в составе пехотного полка, усиленного батальоном морской пехоты. Здесь особенно отличился катер МО-123 старшего лейтенанта Василия Лозовского. «Морские охотники» после захвата плацдарма доставляли туда пополнение и боезапас, а после выполнения десантом поставленной задачи участвовали в снятии его с побережья, занятого противником. Все это происходило в условиях воздушных атак противника и обстрелов с берега.
Июльские десанты североморцев были первыми морскими десантами в Великой Отечественной войне.
Образцы мужества и массового героизма показали катерники Заполярья при высадке крупного десанта в составе 12-й отдельной бригады морской пехоты под командованием полковника Рассохина на южное побережье Мотовского залива в ночь с 27 на 28 апреля 1942 года. В высадке десанта участвовали почти все «морские охотники» под командованием командира дивизиона капитана 1 ранга А. М. Спиридонова. Катера действовали решительно и смело, несмотря на сильное противодействие противника с воздуха и с суши, быстро высадили своих десантников, а потом пересаживали десантников со сторожевых кораблей и тральщиков. Затем катера доставляли высаженному десанту боеприпасы, продовольствие и пополнение, эвакуировали раненых и больных. Катера успешно справились с задачей по эвакуации десанта 12–13 мая.
В этих многодневных непрерывных боевых действиях отличились командиры отрядов катеров капитан-лейтенанты Василий Груздев, Соломон Раскин, Василий Бабанов, командиры звеньев и катеров старшие лейтенанты Михаил Артамонов, Федор Бондарев, Владимир Гущин, Сергей Демидов, Григорий Константинов, Дмитрий Лысов, Георгий Маккавеев, Алексей Рощин, Петр Явон.
После стабилизации линии фронта по реке Западная Лица немцы к осени сорок второго года создали разветвленную систему обороны южного побережья Мотовского залива, состоящую из ряда опорных пунктов. Они располагались на господствующих высотах и были прикрыты несколькими рядами минных и проволочных заграждений. На вооружении опорных пунктов находились артиллерийские и минометные батареи различного калибра в хорошо защищенных укрытиях, а также доты и дзоты с пулеметными гнездами. Опорные пункты оборонялись пехотными, артиллерийскими и минометными подразделениями, для размещения которых были построены утепленные казематы с бетонными покрытиями и необходимыми коммунальными удобствами. Все сооружения опорных пунктов надежно прикрывались от наблюдения различными маскировочными средствами.
Вражеские опорные пункты создавали серьезную опасность для плавания наших кораблей и судов, снабжающих воинскими грузами и пополнением войска Северного оборонительного района на полуостровах Средний и Рыбачий, обстреливая их своей артиллерией. Наибольшую помеху представлял опорный пункт «Пикшуев», расположенный ближе других к урезу воды, недалеко от мыса и маяка того же названия. Для уточнения системы обороны на подходах к этому опорному пункту в ночь с 30 на 31 августа сюда был скрытно высажен разведывательный десант под командованием старшего лейтенанта Грачева. Взвод разведчиков, двигаясь к опорному пункту, натолкнулся на небольшую группу немецких солдат, внезапно их атаковал, уничтожил нескольких солдат и захватил двух пленных, которые дали ценные показания об обороне опорного пункта «Пикшуев», о расположении огневых средств и составе гарнизона, насчитывающего до двухсот егерей горно-стрелкового полка. На основе этих данных командование СОРом приняло решение уничтожить этот опорный пункт.
Для выполнения этой задачи в десант был выделен стрелковый батальон 12-й бригады морской пехоты под командованием майора Боровикова, насчитывающий 326 бойцов. Несколько дней батальон усиленно тренировался на гористой местности, сходной с местностью вокруг опорного пункта.
Для высадки десанта были назначены «морские охотники» МО-121, МО-125, МО-135 и шесть мотоботов под командованием командира отряда катеров капитан-лейтенанта Василия Бабанова, имевшего опыт десантных действий и хорошо знавшего район предстоящей высадки. Наибольшую трудность всегда представлял выход десантников с катеров на берег в сухом виде. Для этого на каждом катере имелись специально сконструированные и изготовленные облегченные десантные трапы, которые выбрасывались с форштевня, как только катер упирался в берег. Один конец трапа надежно крепился к форштевню катера, а на другом конце был смонтирован ролик, который скользил по скалистому берегу и обеспечивал устойчивое положение трапа при качке катера.
Десант высаживался в ночь с 10 на 11 сентября в двух пунктах: в трех километрах западнее и южнее мыса Пикшуев. По замыслу оба отряда десанта после высадки должны были обойти опорный пункт с двух сторон, соединиться в районе высоты, прозванной «картошкой», после чего атаковать его с тыла. Первый отряд во главе с майором Боровиковым был высажен быстро и скрытно. В полночь при продвижении по намеченному маршруту этот отряд засек неизвестную ранее батарею противника, которая вела огонь по второму пункту высадки. Комбат приказал командиру роты автоматчиков старшему лейтенанту Белозерову атаковать эту батарею, что было блестяще выполнено. Атака автоматчиков была настолько внезапной и стремительной, что немцы даже не успели открыть по ним огонь. Орудийная прислуга была расстреляна автоматным огнем, семь комендоров вместе с командиром батареи были взяты в плен, а четыре 75-мм орудия подорваны.
Второй отряд высадился не в одном пункте, как было предусмотрено, а в двух, на полчаса позднее первого отряда и менее удачно, так как в самом начале высадки был обнаружен и обстрелян артиллерией и минометами из опорного пункта противника. Быстро и четко высадили по сорок десантников МО-135 старшего лейтенанта Василия Лозовского и МО-125 старшего лейтенанта Ефрема Мальханова.
На этих катерах отличились командир отделения минеров старшина 2 статьи Егор Гольнев и командир отделения гидроакустиков старшина 2 статьи Александр Чирков. Малые глубины у береговой черты не позволили катерам подойти вплотную к берегу. Тогда эти старшины, оба могучего телосложения, спрыгнули с катеров и, стоя по грудь в холодной воде, удерживали на своих плечах дальние концы трапов, по которым в считанные минуты сбежали десантники, не замочив даже ног.
Мотоботы, имеющие осадку больше, чем у «морских охотников», не всегда могли подойти вплотную к берегу из-за малых глубин, и зачастую приходилось переправлять десантников на берег с помощью других плавсредств. Это было хорошо известно командованию из опыта высадки прежних десантов, но из-за отсутствия специальных высадочных плавсредств приходилось привлекать и мотоботы. Так случилось и на этот раз с мотоботом СКА-215, на борту которого находились 72 десантника. Он сел на мель в десяти метрах от берега. Командир мотобота старшина 1 статьи Малыгин спустил на воду шлюпку с десантниками, которую краснофлотцы Русинов и Царев, находясь в воде, несколько раз перетаскивали от мотобота к берегу и обратно, пока все десантники не были переправлены на берег. Мотобот снялся с камней во время прилива и самостоятельно своим ходом возвратился в губу Эйна.
Из-за задержки с высадкой более чем на час этот отряд под командованием старшего лейтенанта Грачева при движении к опорному пункту натолкнулся на засаду немцев. Завязался бой, длившийся около двух часов, в котором отличился взвод разведчиков лейтенанта Зуева, уничтоживший в скоротечной схватке до 30 солдат. В этом бою погиб политрук Исаев, возглавивший одну из атак.
Задержка с высадкой второго отряда и вынужденные непредвиденные бои на пути к опорному пункту привели к тому, что встреча отрядов состоялась с опозданием почти на четыре часа. Близился рассвет, но майор Боровиков все-таки решил атаковать опорный пункт «Пикшуев». Бой был ожесточенным, он закончился только к восьми часам утра. Десантники отошли к месту высадки первого отряда, где их ждали «морские охотники» и мотоботы, которые отошли от берега без особого противодействия в связи с пониженной видимостью — с неба сыпался снег.
Всего десантом майора Боровикова было уничтожено около 200 и захвачено в плен девять солдат и офицеров противника, разрушено и взорвано 6 дотов, 13 дзотов, 5 складов с боеприпасами, 3 продовольственных и вещевых склада, 10 землянок, 2 палатки, четыре 75-мм орудия, 10 минометов, 2 станковых и 5 ручных пулеметов, более сотни ящиков со снарядами и патронами, электро- и метеостанции. Была захвачена и вся документация опорного пункта «Пикшуев», который был полностью разрушен и до конца войны в Заполярье немцами не восстанавливался.
Разгром немецкого опорного пункта в районе мыса Пикшуев послужил основанием для принятия командованием Северного флота решения о проведении более масштабных десантных действий по разрушению системы вражеской обороны на южном побережье Мотовского залива. К тому же для закрепления достигнутого успеха было заманчиво использовать благоприятную обстановку, когда противник еще не успел опомниться от понесенных потерь.
Через несколько дней вышел приказ командующего флотом о высадке десанта в ночь с 17 на 18 сентября для уничтожения сразу трех опорных пунктов противника: «Могильный» (в районе губы Кислой), «Обергоф» (посредине между мысами Пикшуев и Могильный, на господствующей высоте в этом районе) и «Фишерштейн» (на западном берегу губы Западная Лица). Этот приказ явился полной неожиданностью для исполнителей. Подготовленных сил к проведению такой десантной операции не было (а до ее начала оставалось всего трое суток), кроме батальона Боровикова из 12-й бригады морской пехоты.
Началось спешное формирование десантных отрядов, которое продолжалось до самой высадки. Не осталось времени для сколачивания десантных подразделений и для проведения крайне необходимых тренировок по высадке и отработке действий на берегу. Первый отряд десанта, собранный из различных частей 63-й бригады морской пехоты, численностью 300 человек под командованием капитана Буянова предназначался для действий против опорного пункта «Могильный». В этот отряд были включены группа разведчиков штаба флота в количестве 50 человек под командованием старшего лейтенанта Фролова и взвод саперов численностью 60 человек. Против опорного пункта «Обергоф» был нацелен второй десантный отряд, костяком которого являлся батальон майора Боровикова, пополненный до общей численности 300 человек за счет других подразделений 12-й бригады морской пехоты. В третий десантный отряд, которому предстояло действовать против опорного пункта «Фишерштейн», была выделена усиленная разведрота 82-й бригады морской пехоты численностью 200 человек. Общее руководство подготовкой десанта и его действиями на берегу возлагалось на командира 12-й бригады морской пехоты полковника Рассохина, командный пункт которого был развернут на берегу губы Эйна.
Для высадки десанта были выделены девять «морских охотников» и семь мотоботов. Командиром высадки был назначен командир дивизиона истребителей подводных лодок капитан 1 ранга Александр Спиридонов. Командирами высадочных средств для каждого десантного отряда и командирами пунктов высадки были назначены командиры отрядов катеров капитан-лейтенанты Григорий Константинов, Соломон Раскин и Василий Бабанов. «Морские охотники» и мотоботы перешли из Кольского залива в бухту Озерко и в губу Эйна ночью за сутки до высадки десанта. Несмотря на принятые меры по маскировке стоянки высадочных сил, их сосредоточение не осталось не замеченным противником.
Первый десантный отряд капитана Буянова был размещен на трех «морских охотниках» и трех мотоботах. Они почти одновременно подошли к намеченному пункту высадки, но некоторые из них не сразу смогли приткнуться к берегу из-за малых глубин. Перед самой высадкой взлетела немецкая осветительная ракета, осветившая часть района высадки, а вслед за ней ударили вражеские пулеметы. С катера МО-121 старшего лейтенанта Дмитрия Лысова открыли огонь из пушек по пулеметной точке и подавили ее. Достичь внезапности при высадке десанта не удалось. Но незначительное противодействие не помешало высадить десант в назначенное время и без потерь.
Десантники двинулись к опорному пункту «Могильный» двумя группами. Первая группа, в которой находился капитан Буянов, при подходе к опорному пункту была обнаружена и обстреляна противником из пулеметов и минометов. Десантники укрылись за камнями. Со второй группой отряда связь была потеряна. Она где-то блуждала в темноте, потеряла ориентировку и к опорному пункту не вышла. Потеряв управление и понеся потери, капитан Буянов не решился атаковать опорный пункт и дал сигнал к отходу к пункту посадки на катера.
Разведгруппа штаба флота при отходе оказалась отрезанной и окруженной. Во время прорыва из окружения был тяжело ранен старший лейтенант Фролов, которого с поля боя вынесли старшина 2 статьи Мотовилин и краснофлотец Хабалов. Почти сутки находилось в окружении отделение разведчиков старшины 1 статьи Виктора Леонова (впоследствии дважды Героя Советского Союза), отбивая яростные атаки немецких егерей. Глубокой ночью, израсходовав почти все патроны и гранаты, разведчики прорвали кольцо окружения и отошли к месту высадки, где их снял катер МО-132 лейтенанта Бориса Ляха.
Но не всем разведчикам удалось выбраться в эту ночь к побережью. В следующую ночь катер Ляха возвращался из бухты Озерко в Кольский залив. Сигнальщик старший краснофлотец Николай Гомырин обнаружил на берегу мерцающий огонек. Катер приблизился к берегу и принял на борт четырех разведчиков. Затем Лях направил свой катер вдоль побережья и в трех пунктах снял с берега еще 14 разведчиков.
Второй отряд майора Боровикова был высажен с трех «морских охотников» и двух мотоботов, при этом достичь внезапности тоже не удалось. Мотобот СКА-216 с 70 десантниками на борту при подходе к берегу крепко сел на прибрежные камни и самостоятельно сойти с них не смог. Катер МО-111 старшего лейтенанта Виктора Рябухина попытался стащить мотобот с камней, но его усилия оказались безуспешными. Тогда Рябухин решил подойти к мотоботу, снять с него десантников и высадить их на берег. Однако при подходе к мотоботу катер сам сел на камни и поломал два винта. Его стянул с камней МО-133 старшего лейтенанта Михаила Артамонова, после чего МО-111 на одном моторе добрался до губы Эйна.
Немцы, обнаружив сидящий на мели мотобот, открыли по нему минометный огонь, от которого получили ранение 17 десантников и несколько человек из команды мотобота. Убедившись в невозможности сойти с камней, во избежание потерь от обстрела противником командир мотобота со своим экипажем и десантниками вплавь перебрались на берег. Капитан 1 ранга Спиридонов приказал командиру МО-133 расстрелять и поджечь мотобот, что и было исполнено.
Отряд майора Боровикова после высадки двинулся к опорному пункту «Обергоф» тремя группами.
Первая группа, в которую входила рота автоматчиков, возглавляемая командиром отряда, при движении в обход опорного пункта обнаружила колонну немецких солдат, направляющихся к опорному пункту. Автоматчики в стремительном броске атаковали эту колонну и в скоротечном бою уничтожили до 75 солдат и офицеров, а одного немца взяли в плен. Через некоторое время эта группа натолкнулась на небольшой опорный пункт и с ходу разгромила его.
Вторая группа, в которой находились разведчики под командой старшего лейтенанта Хижнякова, вышла на немецкую засаду и завязала бой, длившийся более двух часов, но преодолеть сопротивление противника не смогла.
Третья группа во главе с командиром роты разведчиков старшим лейтенантом Грачевым при следовании к опорному пункту в темноте подошла к высоте, обороняемой немцами, и вступила в бой, продолжавшийся почти пять часов. В ходе этого боя разведчики уничтожили до 50 солдат и офицеров, взорвали 10 дотов и дзотов, захватили в плен немецкого снайпера.
Таким образом, отряду майора Боровикова не удалось до наступления рассвета приблизиться к опорному пункту «Обергоф», и он был вынужден дать сигнал к отходу в пункт посадки на катера.
Третий отряд из-за опоздания к месту посадки был высажен хотя и скрытно, но на полтора часа позже назначенного времени. Продвижение отряда к опорному пункту «Фишерштейн» было недостаточно организованным. В результате отряд не сумел в темное время подойти к объекту атаки и тоже возвратился к пункту посадки, не выполнив задачу.
Снятие десанта с побережья проходило, когда уже рассвело, и немцы оказали сильное противодействие артиллерией и минометами. Десантников поддерживали огнем батареи 104-го артиллерийского полка, расположенного на полуостровах Средний и Рыбачий. По данным корпостов, находившихся с десантниками, они быстро заставляли замолчать вражеские боевые батареи. Десантники потеряли почти 100 человек убитыми, и около 100 бойцов получили ранения различной тяжести. Эту неудачу остро переживали и десантники, и катерники.
Действия десанта и катеров явились предметом тщательного разбора на всех уровнях. Основной причиной неудачных действий десантных отрядов была признана необоснованная поспешность в их подготовке. Не была выявлена в достаточной степени система обороны противника на южном побережье Мотовского залива, в результате чего десантники неожиданно встречали опорные пункты, неизвестные ранее, на преодоление которых вынуждены были затрачивать много времени. Не удалось достичь внезапности как при высадке десанта, так и при его действиях на берегу. В пунктах высадки не были в полной мере разведаны глубины, из-за чего катерам и мотоботам не всегда удавалось с первого захода подойти к берегу. Неудачно был выбран командный пункт командира десанта на берегу губы Эйна, а не в районе действий. В результате он не смог уверенно управлять десантными отрядами и оперативно реагировать на изменение обстановки. Командование еще раз убедилось в непригодности мотоботов в качестве высадочных средств. В то же время было отмечено, что десантники и катерники проявили смелость, мужество и бесстрашие. В схватках с врагом они уничтожили более 200 солдат и офицеров, много различных береговых укреплений, вооружения и боевой техники, захватили пленных и трофеи. Уроки этого десанта были учтены в последующих десантных действиях в Заполярье.
Мне показался примечательным и интересным рассказ об увлекательном случае, который произошел в один из майских дней сорок второго года, когда пять «морских охотников» после проводки конвоя из Мурманска в Иоканьгу возвращались в Кольский залив.
Командиром конвоя был командир отряда катеров капитан-лейтенант Соломон Раскин. Вместе с ним на катере МО-126 лейтенанта Алексея Рощина шел недавно назначенный командиром дивизиона капитан 1 ранга А. М. Спиридонов с намерением оценить действия командиров и экипажей катеров при выполнении боевого задания.
Катера шли в строю кильватера экономической скоростью. Погода благоприятствовала переходу. Волнение моря не превышало трех баллов. Изредка шел снег, а иногда в редких разрывах сплошной облачности проглядывало тусклое солнце. На мостике, как бы невзначай, завязался разговор на «гастрономическую» тему, начатый командиром отряда. Дело в том, что из-за однообразной пищи, бедной витаминами, у моряков участились случаи желудочно-кишечных болезней и заболеваний десен. В пище преобладали консервированное мясо, сухое молоко, яичный порошок. Частично выручала треска, вылавливаемая в больших количествах после «профилактического» бомбометания, применяемого при проводке конвоев или при получении контакта с подводной целью.
При подходе к Харловским островам на ходовой мостик поднялся комиссар отряда политрук Петр Кохановский, который проявлял постоянную заботу и изобретательность в улучшении питания моряков. Он сразу включился в разговор.
Харловские острова славились обилием птиц (здесь гнездилось множество чаек, ар и гагар), а значит — постоянным наличием в их гнездах яиц. По уверениям Петра Кохановского, из этих яиц получалась прекрасная яичница, вкуснее и питательнее которой нет ничего на всем белом свете. Это был явный намек на желательность кратковременной остановки у островов для высадки на них «яичного» десанта.
Неизвестно, чем бы закончилось практическое решение «яичной проблемы», если бы тишину не нарушил звонкий голос сигнальщика краснофлотца Серкова: «Справа 50, алые паруса». Так внезапно была прервана «гастрономическая» беседа, и взоры всех на мостике и на верхней палубе обратились в сторону обнаруженной на хмуром горизонте «сказочной» цели.
Опытный глаз сигнальщика не ошибся. Действительно, в бинокль были хорошо видны два паруса, правда, не алого, а ярко-оранжевого цвета. Это был корабельный моторный бот, который медленно, но уверенно продвигался под парусом к побережью Кольского полуострова. Получив от комдива разрешение на сближение с этим ботом, лейтенант Рощин увеличил ход до полного, предусмотрительно сыграв боевую тревогу, подозревая, что под мотобот замаскировалось немецкое судно-ловушка. На боте, увидев приближающийся боевой катер, несколько человек поднялись, замахали руками и что-то неразборчиво закричали. Среди их голосов сигнальщик уловил крик, который вызвал у него радостную улыбку. Он бодро и громко доложил: «Товарищ капитан 1 ранга, на боте ругаются по-нашенски, значит, русские».
«Морской охотник» подошел к боту с кормы. На банках и днище бота, сидя и лежа, размещались около пятидесяти человек, все бородатые и одетые во что попало, а за рулем сидел крепкий мужчина с окладистой бородой такого же рыже-оранжевого цвета, как и паруса на мотоботе.
Отдав приказание спустить паруса, командир катера забрал с бота двух матерщинников и взял мотобот на буксир. На вопрос, зачем ругались матерно, один из них, оказавшийся, как и его товарищ, с потопленного немцами советского транспорта, ответил: «Когда мы увидели приближающийся вооруженный катер с наведенным на бот пулеметом, то побоялись, что нас могут принять за немцев. Вот и стали материться по-русски, чтобы нас признали за своих».
Далее кочегары, перебивая друг друга, рассказали, что после гибели нашего транспорта их подобрал американский транспорт, который вскоре тоже был потоплен немецкой подводной лодкой. Уцелевший экипаж судна во главе с капитаном, тем самым, что сидит за рулем бота, высадился на судовой мотобот. Это произошло у кромки полярного льда. Уже пошли седьмые сутки, как бот движется в южном направлении, пройдя почти пятьсот миль. Сначала бот шел под дизелем, а когда кончился газолин, подняли оранжевые паруса в надежде, что их кто-то обнаружит. Такими яркими парусами снабжаются все американские спасательные плавучие средства.