Около тридцати лет работает она в отделе вневедомственной охраны на Рижском мясоконсервном комбинате. В 1947 году награждена медалью «За трудовую доблесть», с 1969 года носит звание ударника коммунистического труда. В 1981 году как инструктор собаководства при ОВД Октябрьского района города Риги занесена в книгу Почета. О каждой собаке она говорит, как о дорогом и близком существе… Но пусть лучше рассказывает она сама.
— С ранних детских лет, сколько себя помню, я любила животных, но собак и лошадей любила особенно. В тяжелые годы разрухи, девчонкой, делилась с бездомными собаками, которых приводила с улицы, едой. Они потом так и жили около — во дворе, под лестницей… Жильцы гоняли их, но и кормили. Раз даже лошадь подобрала и привела во двор. Она упала, груз был непосильный, возчик избил ее и ушел. Мы ее кормили несколько дней, потом за нею пришел хозяин.
Жили мы в Одессе. Там я встретила и своего будущего мужа, и тоже не без участия собаки. Ехали в трамвае из Аркадии. Вошел моряк, трамвай дернулся, и моряк встал собаке на хвост. Я, конечно, не удержалась и выругала его, но мне он понравился. А потом этого моряка привел к нам его друг, наш знакомый. Судьба, что ли… Вскоре мы поженились.
Жили дружно. Муж мой тоже любил животных; случалось, приносил под шинелью подобранного одинокого щенка. Потом его дарили кому-нибудь. Когда муж учился в Ленинграде и мы жили в общежитии, я как-то тоже подобрала щенка; когда была проверка, спрятала под одеялом. Собаки были у нас всякие. Среди них и породистые — пойнтер, сеттер-лаверак, боксер. Овчарки появились уже после войны.
Когда началась война, я выехала из Одессы и взяла с собой собаку: поскольку муж был моряк, это не составило особого труда. Да много места она и не заняла, пролежала почти всю дорогу под койкой.
Собака была со мной в Кисловодске; там я работала в госпитале. Оттуда уезжала санитарным поездом, и на этот раз пришлось оставить нашего четвероногого Мишку квартирной хозяйке, у которой снимала угол. Потом я писала ей, что хочу приехать за собакой, но получила ответ, что после моего отъезда пес отказался от пищи и пал. Конечно, я очень переживала и долго печалилась о Мишке, хотя к тому времени у меня уже была другая собака.
Моя мама, эвакуируясь в Ростов-на-Дону, была вынуждена оставить в Одессе овчарку Джека. Потом она специально вернулась в Одессу за Джеком.
Кроме Джека, у мамы еще была обезьянка Яшка, общий любимец. И вот, когда мама уехала, он очень скучал и в конце концов, как уверяла мама, повесился… Что с Яшкой в действительности произошло, для меня так и осталось загадкой, но мама очень долго считала себя виноватой в его смерти. Но так уж вышло. Сами понимаете, война.
Война принесла тяжкое горе. Мой муж был тяжело контужен и умер в госпитале, в Фергане, куда перебралась и я.
Как только освободили Одессу, вернулась в родной город. Уже в сорок пятом записалась в Одесский клуб служебного собаководства (к тому времени у меня появилась овчарка Куна), ходила на занятия на дрессировочную площадку, хотя еще не представляла, во что все это выльется.
Время приносит тяжелые испытания, горе и несчастья, но время и лечит… Жизнь берет свое! Я снова вышла замуж. Правда, под старость опять осталась одна… Но мне кажется, что муж всегда со мной, просто уехал в командировку и скоро вернется.
Снова мне попался человек, который разделял мою, ставшую неотъемлемой частью моего существования, любовь к животным, понимал меня. Впрочем, будь он другим, не были бы мы и вместе…
Второй мой муж был военным, и в 1947 году мы оказались в Риге. Здесь работа с собаками стала моей профессией.
На работе у меня сейчас пятьдесят собак и щенки.
Работа очень интересная, так как у каждой собаки свой характер и свои особенности. Обслуживают собак семь вожатых, кормят, варят, чистят зоны, моют питомник и посуду, ухаживают за нашими трудягами, а я организую тренировку, подбор животных и прочее. Работа такая, ни с какой другой не сравнить…
Вначале было очень тяжело. Собаки часто гибли от рук злоумышленников — их травили. Так продолжалось, пока не провели операцию «Мясо». Переодели охранника вожатым и таким образом разоблачили и поймали воров. После этого перестали травить и собак.
На охране использовались когда-то и кавказские овчарки. А однажды привели собаку — помесь дога с овчаркой. По кличке Тарзан. Не хотели брать, упросили. Тарзан выглядел очень добрым, по крайней мере сначала. Ласкался к людям.
Раз были в засаде, подъезжает машина (за мясом!), двое вышли, их попытались задержать. Те, конечно, сопротивляться. Началась потасовка. Собака кинулась на одного из них и вырвала у него клок из мягкого места, но похитители все-таки отбились и уехали. Известили все больницы (ждали, что раненый вынужден будет обратиться в больницу), и через десять дней преступника задержали.
Дебют Тарзана оказался удачным.
Но работал Тарзан недолго. На территорию попали две бродячие собаки, он очень переволновался из-за них, а утром его нашли у сетки мертвым: сердечная недостаточность. У него и раньше наблюдались случаи — не выходил из будки, когда приходили кормить, но на это не обращали внимание. А пес оказался с пороком сердца.
Вообще, начнешь рассказывать, многое вспоминается. Как погиб Джек, овчарка! Он никогда ночью не спал, всегда сидел за сеткой и чужих облаивал. Раз ночной вожатый не вышел на дежурство — сейчас же нашлись охотники воспользоваться представившейся возможностью, чтобы перебросить краденую продукцию через забор. Джек лаял, мог их разоблачить, тогда стальным прутом проткнули ему горло. Вскоре он погиб.
Каждая собака у нас со своим характером, со своей биографией, со своими приключениями.
Как-то две собаки убежали — как их проглядели, не ведаю. Не было два дня. Пришли виноватые-виноватые…
Однажды лайка Пича увела одного пса, Норда. Его сбила машина, добрая женщина подобрала, выходила, потом отдала в зоопарк, охранять. Утром, когда служащие пришли кормить зверей, он лает, никого не пускает — охраняет. Пича пришла через две недели. Нагулялась — и домой…
У нас свой врач — Дагния Рудольфовна Сириус. Она настоящий знаток животных, спасла от болезней немало собак и щенков.
Заболел пес по кличке Дик, с ним стоит в паре Белка. Красивые злобные овчарки. Дик не встает, не ест, не пьет, на посторонних не реагирует. Белка здорова, но она переживает за Дика и тоже не ест, не пьет и на посторонних не реагирует. Думали, Дик падет, но благодаря хорошему уходу и лечению поправился. И Белка повеселела, стала нести службу с полной отдачей…
Была у нас кавказская овчарка Тайга. Привели ее в пятимесячном возрасте. Выросла красивая и злобная собака, но к своим была очень добрая, ласковая. И вот в одно утро во время кормежки вожатая обнаружила Тайгу павшей, после установили, что собака была отравлена. Нужно было унести собаку из зоны. А с нею в паре работал кобель Бобик, овчарка. Бобик никак не подпускал к Тайге, тащил ее мертвую в будку за шкуру. Кое-как с трудом увели Бобика и тогда вынесли Тайгу. Собравшиеся сотрудники комбината смотрели на это тяжелое зрелище и не хотели верить, что собака может так переживать смерть своей подруги.
Вообще, собаки часто подают пример любви и ненависти: они вместе с тобой радуются и переживают, это я испытала на себе. Их ласка, привязанность лечат, учат стойкости.
Овчарку Лориса отдал нам хозяин, так как не мог держать. Сначала пес был очень ласковый. В один прекрасный день — утром это было, зимой — вожатая после кормежки зашла к Лорису за грязной миской, а с ним стоит красивая овчарка Эллия. Лорис подбежал к вожатой и начал вырывать у нее тряпку. Вожатая не отдавала, тогда он сбил ее с ног… Словом, дело дошло до больницы. Так одна неосторожность или, вернее, непонимание психики собаки может довести до беды. Случай поучительный. С того времени Лорис сделался неузнаваемым. Злобным. Я так думаю: конечно, вечная настороженность, постоянное ожидание каких-либо гнусных выходок со стороны разных подонков, не желающих жить как все — честным трудом, тоже оставляют свой след, сказываются на характере собаки… Лорис и в дальнейшем проявлял свой нрав, но вожатая не хотела с ним расставаться: когда он нес службу, можно было не беспокоиться. Но потом он совсем озверел. Работники службы переживали, расставаясь с ним, но он стал всем страшен.
Бывают у нас свои пенсионеры. Это собаки, которые долго и безупречно несли свою службу. Они заслужили свою миску супа с мясом. Их кормят, выгуливают, ухаживают за ними. Они доживают до конца своих дней.
Для меня все собаки одинаково дороги. Вот только не хочется думать, что годы идут и придется расставаться со своими подопечными. Буду работать, сколько смогу…
В 1899 году в Париже, на одном из островов реки Сены, было открыто кладбище для собак и других животных. Когда после церемонии открытия присутствующие вошли на территорию кладбища, первое, что они увидели, был большой мраморный памятник. Верхом на собаке, крепко держась за шею, сидел ребенок. Это был памятник сенбернару Барри.
В давние времени в Альпах, там, где сходятся границы трех государств — Франции, Италии и Швейцарии, был основан монастырь Святого Бернара, и ближайший перевал, соединяющий Швейцарию с Италией, стал именоваться Большим Сенбернарским перевалом.
После бури или снежного обвала монахи обязательно выходили на поиски пострадавших на перевале. Помогали им выращенные в монастыре и специально обученные большие, сильные собаки. Со временем собак этой породы стали называть сенбернарами. Они прекрасно ориентировались на местности, знали наиболее опасные места, человека чувствовали даже сквозь толстый слой снега.
Среди сенбернаров были такие собаки, слава о которых разошлась по всему свету. Но самым знаменитым был Барри. О нем писали газеты, журналы, издавались книги, в которых быль перемешивалась с легендами. По-разному пишут и о гибели Барри. Сегодня трудно проверить достоверность фактов, имевших место в начале прошлого века. Мы приведем ту версию, которая кажется наиболее правдоподобной и объясняет надпись на парижском памятнике: «Он спас сорок человек и был убит сорок первым…»
В суровую зиму 1812 года Наполеон и его армия покинули горящую Москву и начали отступление под непрерывными ударами русской армии.
Потерпев поражение в России, Наполеон не думал складывать оружие. Он стал вновь готовить армию для продолжения войны. Но солдаты начали дезертировать.
Один из дезертиров оказался в районе Большого Сенбернарского перевала в Альпах. В пути его застала пурга. Он упал в расселину, засыпанную снегом, и, измученный, заснул под снежным покровом. После пурги Барри, направленный на поиск пострадавших людей, нашел дезертира, откопал и, как учили, лег на него, чтобы согреть замерзшего. Но когда человек пришел в себя, открыл глаза и увидел заснеженную морду зверя, первое, что он подумал: волк! Он выхватил нож и ударил собаку…
Раненый Барри оставил спасенного им человека и побрел к монастырю, оставляя за собой кровавый след. В монастыре ему остановили кровь и обработали рану. Проезжавший купец, узнав о положении Барри, упросил настоятеля монастыря разрешить ему увезти собаку в Берн, где была лечебница для животных.
Барри уложили в сани. Его вышли проводить все жители монастыря.
В Берне собаку подлечили. Но вернуться к своей благородной спасательной работе из-за полученной раны и старости он уже не смог. В 1814 году его не стало. Чучело Барри стоит в Бернском музее естествознания.
Это было давно, в 30-х годах, когда я только начинал свою ветеринарно-врачебную практику в Дагестане, но я до сих пор не забыл старого чабана Лукмана Муртазаева и его верного пса Рагаца…
Впервые я встретился с ними летом.
На высокогорные пастбища я поехал верхом на маленьком сером коньке местной породы. К задней луке была приторочена бурка.