Саша тупо смотрел на большие синие буквы «ГРУ» в развернутом удостоверении и честно пытался согнать в кучу разбегающиеся мысли. Хотелось сделать дебильное-дебильное лицо и переспросить: «Чиво?» Но было подозрение, что это не поможет.
Он успел прочитать, что зовут его незваного гостя Игорь Семенович, и заметить дату рождения. «Сорок четыре года… выглядит моложе, кстати», — неизвестно зачем отметил парень. Пожал плечами, откинулся на спинку стула и уставился на визитера.
— И… что вам от меня нужно?
— Во-первых, хотелось бы знать, каким именно образом вы освободили квартиру своей однокурсницы от… некоей сущности. Во-вторых, как и зачем вы ее вообще в эту квартиру призвали.
— Я? Я ее не призывал! — возмутился Саша. Потом сообразил, посмотрел на собеседника подозрительно. — Вы что, хотите сказать, что ГРУ занимается… такими вещами?
— Тринадцатый отдел — только этим и занимается, — спокойно подтвердил майор. — Психофизическая и энергетическая безопасность страны и ее населения, в частности. Конечно, мы не выезжаем на каждую «нехорошую квартиру» в городе и не изгоняем полтергейстов. Но этот случай — особый.
— Почему? — недоуменно спросил Саша, но его собеседник покачал головой.
— Об этом, Саша, вы узнаете не раньше, чем начнете с нами сотрудничать. Для начала хотелось бы услышать ответы на мои вопросы.
Майор не повышал голоса, почти не менял своего доброжелательного тона, но Саша внезапно кожей почувствовал исходящую от этого человека опасность — как тогда, на лестнице. По спине побежали холодные мурашки, в горле пересохло.
— Я мог бы вас заставить, — глухо произнес Рогозин, и Саша почувствовал, что не может шевельнуться — тело словно окаменело, в ушах зазвенело. — Но не стану…
Миг — и все вернулось, как будто ничего и не происходило. Саша выдохнул обессилено, обмякая на стуле.
— Хотя бы потому, что у вас крайне высокий порог сопротивляемости, и реакция может быть непредсказуемой, — невозмутимо продолжил майор, и Саша заметил, что он тоже расслабился и слегка сменил позу. — Еще не хватало, чтоб вы снова в панике выпрыгнули в окно. Так что обойдемся без суггестивных техник.
— С Катей вы тоже… эти ваши техники… применяли? — пробормотал Саша. Ему вдруг очень захотелось пить, но встать и пойти на кухню — означало повернуться к гостю спиной, а этого он категорически не хотел, хоть и понимал, что это глупо — если б его хотели убить, давно убили бы.
Майор непонимающе нахмурился.
— С чего вы взяли? Вашу подругу просто расспросили, достаточно вежливо, я надеюсь…
— Она ничего не помнит. Точнее, не хочет помнить. Считает, что мы все выдумали, — выпалил Саша, сам не заметив, что в голове невольно прорезалась потаенная обида на Катю. — Она же тоже видела… ощущала… а теперь говорит, что это все воображение… и обсуждать отказывается… вы ей что, воспоминания стерли? Заблокировали веру в паранормальное, что ли? Я не понимаю, она же сама была в теме, истории всякие рассказывала, о сущностях рассуждала…
— Вот оно что, — Рогозин отвел взгляд, сцепил пальцы в замок, задумчиво оперся на них подбородком. — Нет, Саша, ничего подобного мы не делали. Вы, наверное, насмотрелись всех этих фильмов про страшные спецслужбы, «люди в черном» и прочее, да? У них, кажется, был такой приборчик — нажал на кнопочку, и память стерлась…
Он перевел взгляд на Сашу, и тот кивнул, подтверждая, что помнит.
— Я всегда мечтал о приборе с обратным эффектом, — неожиданно доверительным тоном сказал майор. — Чтоб нажал на кнопку — и человек ничего не забудет, не позволит себе забыть. Знаете, почему наша деятельность засекречена? Понятное дело, что никто не оповещает население о новейших разработках, но все военные технологии рано или поздно выходят на поверхность и находят применение в мирной жизни — ядерный распад, спутники, интернет... А мы все так же в тени — еще при НКВД были спецотряды экстрасенсов, целые научные институты — при Сталине, но до сих пор об этом никто всерьез не говорит. И все потому, что средний обыватель страшно боится всего нового, непонятного, неведомого. Ты его хоть носом в это ткни — отвернется и будет кричать, что это все игры воображения. По сути своей, большинство людей до сих пор не слишком отличается от средневековых упрямцев, твердивших, что Земля плоская. Ладно, в космические путешествия и ядерные бомбы они еще способны поверить. Космос далеко… А вот каково этакому среднему обывателю смириться с мыслью, что есть силы, окружающие его, подвластные — теоретически — любому, его соседу, начальнику, ему самому? Что сосед может быть энергетическим вампиром, что на кухне может поселиться паразит из иного мира, что некто может прийти в его квартиру и подчинить своей воле? В отличие от ядерного взрыва, здесь не поможет самый надежный бетонный бункер… единственный выход — самому научиться контролировать окружающие потоки энергии, а это значит — развиваться, трансформировать себя, подниматься над собой… Вы не поверите, Саша, именно этого он, обыватель, боится больше всего. Боится настолько, что готов отрицать очевидное.
Саша молчал, пораженный этой тирадой. Майор явно увлекся, сам того не замечая, начал жестикулировать, глаза его засверкали.
— Сколько я видел таких вот Кать, — с горечью сказал он. — Которые смотрят тебе в глаза стеклянным взглядом и твердят, убеждая самих себя: «Ничего не было!» Что такое реальность, Саша? Это интерпретация, только и всего. Люди сами выбирают, что видеть, а чего не видеть. И предпочитают не видеть того, что разрушает их уютный маленький мирок. У них под носом можно творить что угодно — никто не заметит… Одно дело — рассуждать об этом, запугивая себя до сладкой дрожи страшными сказками… а стоит столкнуться с реальным феноменом — включается отрицание. Не нужны никакие «люди в черном» — они и сами прекрасно справляются…
Рогозин провел ладонью по лбу, улыбнулся виновато — мол, что-то понесло меня не туда.
— На самом деле, — продолжил он уже спокойнее, — природные способности есть у всех, но нужно обладать определенным складом характера, определенной смелостью, чтобы их не блокировать. Вот у вас, Саша, произошел, как мы это называем, пробой по визуальному каналу — вы увидели нечто, что обычно глазами не фиксируется. И то, что вы до сих пор не ударились в панику и не ушли в глухое отрицание, это очень хороший признак.
— Почему хороший? — осторожно поинтересовался Саша. Он немного расслабился, слушая излияния майора — теперь, когда тот не пытался давить на психику своими загадочными техниками, а, напротив, сам заговорил откровенно и прямо, он стал Саше почти симпатичен. Его манера разговаривать, этот строгий костюм и небрежность позы, заметно накачанные мускулы и в то же время очки и взгляд интеллигентного университетского преподавателя — все это создавало в чем-то неуловимо противоречивый, но впечатляющий образ. Возможно, так и должен выглядеть представитель спецслужб — Саше сравнивать было особенно не с чем, не с третьесортными же сериалами по НТВ про вечно бухих спецагентов, в помятых трусах убегающих от очередной бабы?
— Ну, во-первых, потому, что развитие собственных способностей — априори хорошо. Самая достойная цель для живого существа, по моему глубочайшему убеждению. А во-вторых, потому, что именно таких сотрудников мы ищем.
— Сотрудников? — Саша и рад был бы не отвечать на каждую реплику вопросом, точно попугай, но что поделать, если получаемая информация его то и дело шокировала.
Майор кивнул, с легкой улыбкой разглядывая его обалдевшее лицо.
— Я уже примерно представляю, что произошло в той квартире. Сначала вы эту сущность боялись, и ничего не получалось, а потом разозлились, и все как-то само получилось, верно?
— Да, но… я ее не вызывал, — почему-то Саше захотелось оправдаться. — Я ее только выгнал, Катя попросила… Она уже там была вроде, Катя жаловалась на какие-то звуки, а потом Фарид… ну, это один из геологов… ее друзей с геофака… Хотя они все вместе что-то творили, их пятеро было, или шестеро, сейчас…
Рогозин жестом остановил его.
— Я понял, понял. Это сейчас не главное. Главное — то, что вы безо всякой подготовки, без опыта — верно я понимаю? — на чистом энтузиазме, справились с этим существом.
— Ну… да, — Саша посмотрел на собеседника недоверчиво. — Вы хотите сказать, что у меня есть способности… экстрасенса? То есть, я понял, способности есть у всех, но… вы предлагаете?..
— Способности и умение их не отрицать, — уточнил майор. — Я предлагаю вам работать на Тринадцатый отдел. Пока что — в качестве консультанта. Такая работа не попадает под статью «Воинская обязанность», но, если все пойдет хорошо, насчет службы в армии беспокоиться не придется.
— И что я там буду делать… барабашек изгонять? — Саша нервно хихикнул. Он чувствовал, что близок к истерике, после всего этого нервного напряжения.
— И это тоже, если придется, — подтвердил Рогозин. Он внимательно смотрел на Сашу, ожидая ответа.
— Ну… а если я не соглашусь, что со мной будет? — Саша и сам понимал, что иногда перегибает палку, но любил расставлять все точки над «i», «ё» и прочими буквами, отягощенными диакритическими знаками.
Майор пожал плечами.
— Да ничего не будет. Будете жить себе, как жили. Можете даже пойти о нашей встрече рассказать кому угодно. Таких рассказов полна желтая пресса, ничего нового человечество не узнает. Только знаете, Саша, путь одиночки тернист и приводит иногда в такие дебри, что ни в сказке сказать, ни пером описать. А однажды признав перед собой правду о себе и окружающем мире, довольно сложно вновь вернуться к отрицанию. И что будет, если вы завтра придете к еще одной университетской подруге, а у нее на кухне такая же тварь сидит? Только в три раза больше, страшнее и разумнее. Не видеть ее — не получится, справиться — не получится, махнуть рукой — совесть заест… или нет? В общем, вам решать, я настаивать не вправе.
— Да я, в общем-то, согласен, — пробурчал Саша. Не то чтобы его напугали слова Рогозина, но… что-то в них было. Действительно, глупо отказываться от предлагаемых возможностей.
«Идиот, это же спецслужбы, это контракт на всю жизнь, оттуда только вперед ногами уходят», — тут же панически завопил какой-то противный внутренний голос, почему-то сильно напоминавший голос Сашиной мамы. В голове замелькали дурацкие ассоциации — черные «Волги», люди с квадратной челюстью и в черных очках, Джеймс Бонд ново-голливудского разлива и еще почему-то Уилл Смит… а, ну да, «Люди в Черном», твое имя отныне Джей, для всех ты умер и бла-бла-бла…
— Тогда завтра после учебы за вами заедут, — сообщил майор и поднялся. — Завтра и обсудим все подробнее — этих ваших таинственных геологов и их методы… Последний вопрос, Саша — зеркальный щит вас кто-то учил ставить, или это тоже спонтанно?
— Какой щит? — в который уже раз за вечер Саша обалдело захлопал глазами.
— Понятно, — усмехнулся Рогозин. — Должен сказать, это было впечатляюще. Но вы хоть заметили тот момент, когда я пытался на вас воздействовать?
— Ну… да, но… вы же сами сказали… что не будете… — осторожно заметил Саша.