Единственная аккуратная капелька упала в серую пыль — и тотчас исчезла. Вместе с пылью, башенками из пожелтевших бумаг и почему-то столом. Рассохшийся стул остался на месте — только вместо кривых ножек вдруг появился высокий деревянный ящичек, к боку которого Диллиан без промедления приложил пора-ненный палец.
Маленькая дверца распахнулась; внутри, на характерно продавленной по кругу синей подушечке, лежал тот самый лист, чье изображение красовалось на подошвах «лыжника»; его ровным слоем покрывали те же змейки, что и в книгах в доме Дагаллиана.
— Вот старый паршивец, — выразил свое негодование Владыка, убирая палец от ящичка и вперившись в текст.
Все тотчас вернулось на свои места — и стол, и хлам, и даже пыль лежала так, словно ее никто долгое время не тревожил. Его Величество вертел в руках одинокий кленовый листик, беспомощно глядя на него серовато-белыми глазами, в которых, казалось, время от времени пропадали зрачки.
— Да что конкретно случилось-то? — не утерпела я.
— Корону забрал один мой старый знакомый, — процедил сквозь зубы Диллиан. — Заявил, что иначе меня в гости не заманишь… старый паршивец, нашел время! Он ж живет у демона на рогах!
— Не в прямом смысле, надеюсь? — без особой надежды уточнила я, но тут мое исконное невезение меня подвело:
— Нет, — отозвался Владыка. — Но очень далеко. Боюсь, что этот узурпатор фигов может добраться до короны раньше меня…
— Ну так чего мы тут рассиживаемся? — с непонятно откуда взявшимся азартом поинтересовалась я.
Отчего-то происходящее все больше и больше напоминало мне беготню по высшим бюрократическим инстанциям за мифическим штампом на великую бумажку, которую надо оформить всенепременно быстрее конкурента, — что-то в этом было такое родное и привычное, что в события просто невозможно не втя-нуться…
На обратной дороге мы столкнулись с дворецким. Средних лет мужчина, на полпальца выше Диллиана — тот самый мужик при полном параде, что сломя голову несся навстречу Эртрисс во время моего первого визита во Дворец; но вот то, что его ноги на пару миллиметров утопают во мраморном полу, словно не-отъемлемая его часть, я заметила только сейчас.
— Ваше Величество, — вежливо поклонился он так и не вылезшему из доспехов Владыке, которого, по идее, просто никак не мог узнать, — миледи. Если позволите, я думаю, вам не следует задерживаться. Его Величество Эсеро отбыл около часа назад, и их колония…
— Я понимаю, — прервал его Диллиан, приподняв забрало. — Как обычно, на восход?
— Разумеется, — невозмутимо отозвался на этот шифр дворецкий и еще раз поклонился. — Прошу меня извинить, дела.
— Конечно, — безобидно хмыкнул бывший Владыка в ответ, вернув забрало на место.
А дворецкий как ни в чем ни бывало шагнул в стену — и будто растворился: сначала вдруг стал полностью мраморным, потом покрылся вязью цветочной резьбы, а затем выпуклость в форме человеческого тела плавно втекла в камень, словно так оно и было.
— Что за?.. — уже не надеясь на нормальные объяснения происходящего, пролепетала я. — А если ты так…
— Если я так сделаю, то расшибу себе лоб или помну шлем, — честно ответил Диллиан. — Дворецкий появился в тот момент, когда пропал главный архитектор Дворца и его имя исчезло со всех бумаг. Отец говорил, что он совсем не меняется. Но магией от него никогда и не пахло, — Его Величество растерянно пожал плечами. — Все, что я в действительности знаю о собственном дворецком — это то, что он всегда служит только нашей династии и почему-то в любой момент времени может определить, где я нахожусь.
— А как его зовут?
— Дворецкий.
— Аа… — обескуражено протянула я. Длинный список под заглавием «Не понимаю!» увеличился на еще один пункт. — Ладно, в этом дурдоме и не то возможно. А что за Эсеро?
— А это, собственно, тот самый старый паршивец, который украл мою корону, — сообщил и без того очевидное Владыка. — Сейчас нам надо догнать его колонию, отвесить ее главе хороший подзатыльник, забрать безделушку… а там посмотрим.
«Там посмотрим». Многообещающе и тоскливо, но, в самом деле, что мне делать, кроме как надеяться на Его Величество?
— Колонию? — переспросила я, решив хотя бы пополнить знания об этом странном местечке.
— Тилры живут колониями, преимущественно под землей.
— Мм? — совсем растерялась я.
— Сама увидишь, — отрезал Диллиан, неделикатно подтолкнув меня вперед.
То, что мы втихаря угнали со Дворцовой стоянки, усыпив стражу, больше всего походило на помесь летающей пластинки с велосипедом. Устройство состояло из двух тонких металлических кругов: на одном размещалось нечто вроде штурвала, на втором — кресло, украшенное сложной конструкцией ремней безопасности; если там где-то и подразумевалось наличие двигателя, то он себя ничем не выдавал — ни шума, ни вибрации. Может, магия — я уже готова верить в любой идиотизм, лишь бы он работал…
Все это пластинчатое безобразие непонятно как держалось в полуметре от земли и реагировало на наклон корпуса: наклонишься вперед — полетит вперед, откинешься назад — остановится и опустится вниз; а вот с какой стати нужно поворачивать «штурвал» влево, чтобы поехать направо, и почему это нельзя исправить той же магией, для меня так и осталось загадкой. Как бы то ни было, устройство пере-мещалось со скоростью хорошего велосипеда и, в принципе, для недалеких поездок вполне годилось.
Черт возьми, именно недалеких!!!
Каменную глыбу Дворца мы огибали добрых несколько часов; к тому моменту, когда за очередной башней показалась, наконец, широкая проторенная дорога из города, впереди уже забрезжил робкий серенький рассвет; но на мне все еще сказывались сутки, почти полностью проведенные в постели, а Владыка… да кто его знает, может, ему и вовсе спать не нужно. Зато желудки у нас урчали практиче-ски в унисон, выводя такие сложные рулады, каким позавидовал бы любой менестрель.
— Приедем к Эсеро — опустошим все кладовые, — клятвенно пообещал Диллиан, поймав мой жалобный взгляд.
— Заметано, — воодушевленно кивнула я. — Кстати… может, все-таки расскажешь, что ты там за бред нес про воскрешение? У вас это действительно возможно? Пока время есть…
— Угу, — помрачнел Владыка. — В общем…
Династия, к которой принадлежал Диллиан, — династия Эйлэнна — никогда особо к власти не стремилась. Поначалу это было обычное благородное семейство, славное в основном тем, что большая часть его отпрысков в бесшабашной юности всенепременно либо прибивалась к шайкам разбойников, либо радостно пускалась в плавание по крохотному океану с очередной порцией пиратов. Кто-то впо-следствии выкручивался, кто-то — нет, но о близости ко Двору никто не грезил даже как о возможной индульгенции.
Еще на том этапе род Эйлэнна перебежал дорогу роду Серого Сокола — приезжей семейке откуда-то с окраины Альянса Двух Галактик. За давностью событий забылось, что именно произошло, — но от возможности оскалить клыки в сторону соперника не отказывался ни один из кланов.
А потом королеву прежней династии угораздило выйти замуж за некоего Калта Эйлэнна, показавшего себя отличным полководцем в очередной пограничной стычке, и вся власть фактически перешла к его роду. Но, несмотря на свалившуюся на них ответственность, от характерной бесшабашности новые правители отказываться не собирались: одна из наследниц, невзирая на требования собственного наставника, выдернула из местного Ада настоящего демона — так, за компанию, чтоб было с кем поболтать вечерами. Разъяренная тварь, поняв, что как минимум до смерти нахалки ей придется торчать на поверхности, изображая преданного товарища принцессы, недолго думая проклял всю династию, пообещав, что представители ее всегда будут жаждать лишь свободы, но никогда не смогут покинуть трон, будучи прикованными к одному месту. Впоследствии этот самый демон, включив наконец соображалку, осторожно науськал род Серого Сокола, и тот недоученную магичку прикончил, но к тому моменту у нее наблюдалось порядка двух наследников, от того же самого демона и рожденных, что, впрочем, папашу не остановило — его и след простыл, а проклятие начало действовать.
Путем нехитрых опытов выяснилось, что, если хоть кто-нибудь из династии Эйлэнны не появляется в Зельтийере в течение трех месяцев, вокруг начинают происходить наистраннейшие вещи — то на город не пойми откуда налетит цунами или тайфун — это в паре сотен тысяч километров от ближайшего моря! — то разразится эпидемия какой-нибудь болезни с характерно магическим запахом, но лечащейся исключительно возвращением путешественника на опостылевший трон…
Вскоре стало очевидно, что династия с легкой руки демона стала неистребляемой: после нескольких гражданских войн и революций, в ходе которых тщательно убивали всех из рода Эйлэнна, где-нибудь на окраинах города в течение все тех же трех месяцев обнаруживался чудом выживший наследник. А потом включилась местная Гильдия Магов, радостно объявившая, что рассчитала наконец мощь проклятия: если оно не сбудется, то отдача от него сотрет в пыль добрых полгорода.
Но Серый Сокол как с цепи сорвался, потрясая длиннющими свитками с родословными и яростно утверждая, что трон на самом деле принадлежит им, а того самого полководца, женившегося на королеве, Эйлэнна у них нагло переманила! Выслушав их доводы и тщательно обследовав род на предмет еще од-ного проклятия, гильдейские маги развели руками и посоветовали обратиться к целителям…
Как бы то ни было, на данный момент насчитывалось порядка пятидесяти попыток свергнуть Эйлэнну, из них десять — почти удачные: Владык успешно мочили в сортире, но затем узурпаторы бесследно исчезали, а через некоторое время объявлялся очередной наследник.
В этот раз все вышло несколько сложнее. Диллиан клялся и божился, что наследников наделать еще не успел, а братьев или сестер не подарили родители, — то есть проклятие вполне могло и не сбыться… но в тот момент, когда Серый Сокол вонзил в спящего Владыку меч, в его покои вошла Паучиха — так прозвали добрые служанки и горничные свою не менее добрую и миролюбивую начальницу.
Девица разбила о голову убийцы первую попавшуюся вазу, и, добив бессознательного вражину, воскресила Диллиана, отдав за него свою жизнь.
— Вот так просто?