— А где же снег? — спросила она, повернувшись на скрип двери.
— Снег мешает, его сразу убирают.
— А Новый год? А снежки? А лыжи? А Дед Мороз?
— Новый год у нас — один день. А Деда Мороза просто не бывает.
— Ну, да… У вас все — не бывает. Но ведь все такое некрасивое. Серое и черное.
— Зато не требует покраски. Это рациональное решение.
— И воздух… Ты не чувствуешь ничего?
— Воздух как воздух, — Женька уже начал понемногу обижаться.
— Нет, ты же был у нас. Ты должен понять. У нас все вокруг живое. А тут даже ветры…
Сашка приподнялась на цыпочки, раскинула руки — как в сочинении, подумал Женька — и снова повернулась к нему:
— Ты не чувствуешь? У вас даже ветры — мертвые! У вас нельзя летать!
— С балкона летать нельзя, — солидно подтвердил Женька. — Балкон не для того сделан, чтобы с него летать.
Он тоже посмотрел вокруг. И чего она все недовольна? Вот дома. Вот дорога. Вот тротуар. Что ей не так? А ветер… Да пусть хоть и вовсе его не будет. Это же не повод.
Он не додумал, не повод чего, потому что Сашка задрала голову вверх:
— А там у вас что?
— Там крыша. У нас верхний этаж.
— Был на крыше?
— Зачем? — искренне удивился Женька.
— Ага! Не был! Полезли!
Она засуетилась, забегала, потащила его за собой. На лестничной площадке буквально обнюхала все углы, морщась по-прежнему, и увидела ведь лючок в дальнем углу и узкую пожарную лестницу, покрашенную черной краской.
— Вот! Полезли!
— Зачем?
— Ну, просто так… Это же интересно! И ветер там есть, наверное. Там высоко, там хорошо.
Она ловко карабкалась вверх, как обезьянка. Замка на люке не было — кому может вздуматься лазить по крышам? Женька тянулся сзади.
— Смотри, смотри! Тут здорово! Тут есть снег!
На крыше был снег, по которому протянулись ровной дорожкой Сашкины следы к самому краю, где невысокий, по колено, бортик отгораживал крышу от огромного пустого пространства, обрывающемуся вниз.
Женька подошел и осторожно заглянул вниз. Страшно! Он отвернулся от края и только поэтому увидел, как из-за будки с мотором лифта вышел мужчина в сером костюме.
— Во, — ткнул он локтем Сашку. — Наш психолог.
Но Сашка не обращала внимания. Она раскинула руки, вытянулась во весь рост, раскинула руки, превратив их в крылья расстегнутыми полами пальто, встала на цыпочки на самом краю…
— Женя, Жень! — сзади, около психолога, стоял отец.
Он смотрел с тревогой и показывал руками: в сторону, в сторону — и ко мне, иди сюда!
А справа и слева от него осторожно шагали вперед еще люди в сером. Все плечистые, крепкие, с открытыми красивыми лицами. Они улыбались и подмигивали Женьке. И ему почему-то стало страшно от этих одинаковых улыбок.
Женька повернулся, но Сашка уже с визгом сиганула вперед и вниз. Дунул ветер, но он был слишком слаб, чтобы поднять двенадцатилетнюю девчонку, одетую по-зимнему.
Все замерли. Женька не понимал, что случилось. Психолог что-то кричал в микрофон, тянущийся ко рту на тонком проводе. Папа шел к нему, слепо отодвигая с дороги серых.
Почувствовав движение сзади, Женька обернулся и успел заметить какую-то совершенно не реальную картину. Снизу поднимались огромные сани с крепким стариком яркой красной шубе с посохом в руке. Он качал головой укоризненно, а свободной рукой гладил по голове Сашку, смотрящую на него и смеющуюся.
Сашка поглядела на Женьку, подмигнула ему, помахала руками, миг — и нет никого. Только папка, налетевший и схвативший его в охапку.
— А ты говорил, Деда Мороза нет…
И темнота.
Женька болел долго. Из больницы его выпустили домой, бледного и слабого, только к самой весне, под яркое позднемартовское солнце.
— Ну, как наш подопечный? — спрашивал человек в сером костюме у человека в белом халате.
— Жить будет, — кривился тот.
Марку дали сверхнормативный выходной день, и он встречал сына с машиной, которую тоже дали. Они быстро донеслись до совсем нового дома-башни. Лифт поднял на двадцать второй этаж. Двери квартиры мягко чавкнули, откусывая лишний шум.
— Вот, я же говорил, что в старом доме — временно.
Женька молчал и только удивлено смотрел по сторонам. Он уже знал, что бонус с отца сняли, но предупреждение в карточку не вбили, потому что он активно сотрудничал. Он и сейчас, думал Женька, активно сотрудничает.