Да, множество доселе не раскрытых тайн окружают вроде бы завершенное дело Матроса.
Неясно, к примеру, куда делся матросский «сундучок» со всеми капиталами «крестного батьки», судя по всему, немалыми… Смешно сказать, но единственный обнаруженный и изъятый вклад на его имя составляет астрономическую сумму в… 15 рублей 73 копейки. Между тем в приобщенном к делу блокноте Матроса есть такие вот записи: «Вадиму 1000 руб., мне 1000, когда стихло…», «когда стихло — 1200», «когда Жорик забрал себе 2000…», «на каждого — 1250 руб.», «22 тысячи — Аветисян» и так далее…
Как-то не согласуются между собой эти две суммы: 22 тысячи и 15 рублей 73 копейки…
Из дела Матроса очевидно, что его связи не ограничивались Днепропетровском. Вот записка, полученная им из тюрьмы, расположенной в другом украинском городе: «Шурик, все получил, что ты передал. Постарайся сделать через Свету на тюрьме, чтоб я не сидел в транзите, а съехал на больницу до этапа… Валику передай, чтоб постарался побыстрей побеспокоиться за Лапу, а то его могут выписать. Жду свиданку, а после встретимся в Киеве».
Каналы связей Матроса, подобно каналам на Марсе, до сей поры остаются неисследованными. А жаль. Известно, к примеру, что одного слова Матроса было достаточно, чтобы устроить человека в Москве заведующим ювелирной мастерской.
И по сей день неясно, по чьему же все-таки личному указанию и за какие заслуги Матросу — единственному в микрорайоне — был проведен телефон, в то время как и поныне нетелефонизированными остаются квартиры многих ветеранов войны. В областном управлении связи утверждают только, что телефон был установлен по распоряжению «самых высоких инстанций».
Остались весьма расплывчатыми и обстоятельства признания вполне вменяемого Матроса психически ненормальным. Как могли поверить его дилетантской театральной симуляции такие опытные специалисты, как врач-психиатр Аверьянова-Самарская, врач-невропатолог Клеванник и, наконец, профессор Днепропетровского мединститута Блохина, подтвердившая диагноз «циклотимия депрессивная», лопнувший как мыльный пузырь при первой же серьезной экспертизе?
Помните, я просил обратить внимание на то, что должность Джамалутдина Раджабовича Адамова, благодаря которому во многом и был обезврежен Матрос, сегодня предваряется применительно к нему прилагательным «бывший»? Ему бы еще работать и работать, но не выдержал, ушел на пенсию…
Чего же не перенес этот крепкий, суровый на вид человек, оперативник экстра-класса?
Не смог он вынести того плохо замаскированного давления, которому по сей день подвергаются люди, так или иначе причастные к расследованию дела Матроса и смежных с ним дел. Факты такого давления множественны.
Всем понятно, что даже связи Матроса в правоохранительных органах не гарантировали бы ему столь долгой неприкосновенности, не имей он прямого выхода на некоторых руководителей города и области. И поскольку попытки глубже вникнуть в дело Матроса до сей поры наталкиваются на невидимую стену, то можно заключить, что кое-кто из них до сих пор находится у руля.
Неужто и впрямь бессмертна мафия? Не настало ли время раскрыть все нераскрытые тайны?
Многое изменилось в Днепропетровске за последние несколько лет. Печально известный «Юбиль» (ресторан «Юбилейный») — излюбленное место посиделок Матроса и его ребят — превратился в диетическую столовую: сел, так сказать, на диету. Бандитский катран кафе «Льдинка», бывшее фактически частной лавочкой Пекуровского и Чертка, трансформировалось в cугубо безалкогольное кафе «Орбита». Не вспарывают более ночную тишину города выстрелы и крики: «Мама, ко мне идут!!!» Сам Матрос, осужденный к 12 годам лишения свободы, пребывает в местах, не столь отдаленных от Днепропетровска и, по рассказам, не очень тяготится назначенным ему строгим режимом. В таких же недалеких местах «отдыхают» от налетов и грабежей многие его ребята (многие, но не все: по подсчетам Адамова, 30–40 амурцев еще находятся в розыске).
И теперь самое время спокойно поразмыслить над тем, почему все происшедшее оказалось возможным не в Донецке или Харькове, даже не в Одессе-маме, а именно в Днепропетровске. Произошло это далеко не случайно.
В Днепропетровске на протяжении многих лет ребята Матроса располагая ли неограниченной властью, во многом подменив собою городское официальное руководство.
У амурцев были свои «следствие» и «суд». Был у них бандит по кличке Глаз, известный как «прокурор Амура». Он определял потенциальные кандидатуры для рэкета и вместе с Матросом выносил «приговоры».
Мильченко, как мы уже знаем, совмещал роль «прокурора» с ролью «верховного» третейского судьи.
— Матрос был незаурядной личностью, — сказал в разговоре со мной старший следователь по особо важным делам Главного следственного управления МВД СССР С. В. Серебренников. — Он хорошо изучил Уголовный кодекс, прекрасно разбирался в низменной людской психологии и правилах третейского судейства, выдавая себя за поборника справедливости. Деньги и страх — вот два «кита», на которых зиждился его авторитет. Такой человек не мог не взлететь на гребень преступной волны… Но не было бы волны — не было бы и Матроса…
Что же породило эту мутную амурскую волну? Породил ее, как ни странно, штиль, точнее, застой, основным признаком которого было отсутствие гласности и демократии.
Днепропетровская область, прослывшая кузницей руководящих кадров самого высокого уровня, долгие годы была запретной зоной для всякой — даже самой невинной — критики.
Автор этих строк помнит, как в разгар застойных лет один из его коллег сочинил критическую заметку об отсутствии электролампочек и мужских носков в торговой сети одного города. Он там еще пытался острить, что, дескать, поскольку нет лампочек, то можно и без носков шлепать — все равно в темноте никто не увидит. Не ахти какая, честно говоря, сатира. И тем не менее, заметка эта с треском слетела с полосы одной из центральных газет по единственной причине: речь в ней шла о Днепропетровске…
На фоне полного критического иммунитета, постепенно распоясывались, теряя чувство реальности, некоторые областные руководители, в том числе и руководители УВД. Оно и понятно: за 14 лет (!) ни одной проверки по линии МВД СССР в области не проводилось! Потому-то и преступность здесь принимала откровенно мафиозные формы. Подчеркиваю: во всей области, а не в одном только областном центре.
Помните — как, сунувшись в Кривой Рог (см. главу V), получили неожиданный отпор ребята Матроса? В этом городе были свои «ребята». Недавно завершился процесс по банде, много лет орудовавшей в Кривом Роге и его окрестностях. В банду входили среди прочих и… офицеры милиции, в том числе майор — начальник дежурной части райотдела. В дневное время эти «стражи порядка» несли, как пишут в милицейских многотиражках, «нелегкую вахту по охране социалистической законности», а по ночам, сняв милицейскую форму, становились самими собой — бандитами и грабителями. Они нападали на людей, автогеном резали сейфы… В арсенале банды были не только пистолеты и автоматы, но и два пулемета.
В другом крупнейшем городе области — Днепродзержинске — была обезврежена вооруженная банда… студентов местного индустриального института. Будущие инженеры в свободное от лекций и семинаров время увлекались такими не предусмотренными программой дисциплинами, как грабеж и разбой.
Вот что происходило за вывеской «Запретная зона», одним из порождений которой и стали рэкетиры, сами себя называвшие амурскими ребятами.
Сейчас, когда амурские волны — волны бандитизма и коррупции — разбились о волнорез гласности и возвращенной законности, очень хочется верить, что новое руководство области поможет раскрыть все нераскрытые тайны дела Матроса. Это и будет лучшей гарантией того, что амурские войны — вместе с войнами столетними, пуническими и паническими — навсегда канут в невозвратное прошлое.
В последнее время прессу все чаще упрекают в необъективном отношении к милиции: дескать, если верить публикациям, то чуть ли не все поголовно милиционеры предстают коррумпированными жуликами. Конечно же, это не так. Просто органы внутренних дел, ранее столь же закрытые для критики, как Днепропетровская область, не являются более запретной зоной для журналистов.
Да, недостатков у милиции хватает, НО тем не менее подавляющее большинство ее сотрудников — люди честные и смелые.
Завершая повествование, я хотел бы назвать имена тех работников милиции, которые в труднейших условиях слежки, шантажа, а то и прямого давления сверху раскручивали это особо сложное (по определению Верховного Совета СССР, продлявшего сроки содержания обвиняемых под стражей) уголовное дело.
Помимо уже названных Д. Р. Адамова и С. В. Серебренникова, особо отличились: заместитель министра внутренних дел Украины Г. В. Бердов, уже после дела Матроса героически проявивший себя при ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС; старший следователь по особо важным делам МВД УССР В. Д. Бутиков; старшие оперуполномоченные управлений БХСС МВД СССР и УССР В.А.Петров и В. Б. Моцар, старший инспектор инспекторского отдела МВД СССР ныне начальник уголовного розыска Молдавии В. М. Заславский, старший следователь следственного управления УВД Днепропетровского облисполкома, В. И. Фесенко, заместитель начальника отделения отдела уголовного розыска УВД Днепропетровска Я. Н. Константиновский и члены следственной бригады. МВД СССР, руководимой Серебренниковым, — заместитель начальника следственного отдела — УВД Ивано-Франковского облисполкома С. В. Кочмар, следователь следственного управления УВД Запорожского облисполкома В. В. Проценко, следователь следственного управления УВД Днепропетровского облисполкома В. Н. Григорьев, следователь Никопольского РОВД А. В. Долидзе, следователь следственного отдела УВД Курского облисполкома А. А. Суров, следователь Заводского РОВД Орловского облисполкома Ю. В. Заикин.
Не пробегайте этот список глазами. Вчитайтесь в него и мысленно поблагодарите всех этих людей, чей труд незримо присутствует в нашей повести.