— Ты знаешь, эта твоя идея… насчет повести… совсем не дурна…
— Пустая трата времени. Я раздумал.
— Ты что, серьезно?
— Я всегда говорю серьезно.
Еще через два дня они сели писать. С этого момента начались разногласия.
— Кто тебе сказал, что ты имеешь хоть какое-нибудь отношение к науке? — ехидно начинал один.
— А ты откуда взял, что хоть вот столечко смыслишь в фантастике?
— Вычеркни эту фразу! Она все портит.
— Ни за что!
— Тогда я ухожу.
— Скатертью дорожка!
Дверь яростно хлопала, заглушая возглас: «Бездарность!» Очень скоро все это повторялось в другой квартире, на другом конце города, к великому удовольствию соседей.
— Нет, нет, все это чушь… Фантасмагория…
— А насчет рыб, это что? Классика?
— Нет, я все равно не согласен!
— Твое дело.
— Ноги моей больше не будет в этом доме.
— Отлично!
Дверь захлопывалась с возгласом: «Бездарность!» И все-таки наступил день, когда с валика пишущей машинки была снята последняя страница. Вздыхая, один из них подумал: «И зачем я только связался с этим самонадеянным хвастунишкой! Все, что есть хорошего в этой книге — мое!» Второй же с грустью заключил: «Все слабое в этой книге — его дело!» Однако же все могло бы кончиться благополучно, если бы не случилось следующего:
— Был в издательстве.
— Ну?
— Собираются печатать!
— Ай-ай-ай!.. Что мы теперь будем делать?
— Да что, не такая уж плохая книжка.
— В сущности, это так. В ней есть и хорошие места.
— Ну разумеется! — подтверждение это сопровождается самодовольной улыбкой.
— Но есть и дрянные…
— Гм, что же поделаешь… У семи нянек…
Все это давно кануло в вечность. Мы сидели вдвоем за столиком и угощались на остатки гонорара. Впервые за столько времени мы, без неприязни и даже улыбаясь, поглядывали друг на друга. Мы уже собирались уйти, как вдруг кто-то спросил:
— Извините, эти места свободны?
Перед нами стояли четверо посетителей. Мы недоуменно взглянули на них, ибо кругом было много свободных столиков, и ответили:
— Да, да, пожалуйста. К тому же, мы уходим.
— Не спешите, мы хотим побеседовать с вами!
— Вот как? А не хотите ли, чтобы мы еще угостили вас?
— Вообще-то, полагается.
Мы просто онемели.
— Вы что, не узнаете нас? — спросил один из них.
Мы пригляделись к ним внимательнее. Обыкновенные молодые люди. Правда, одеты они были довольно-таки странно. Но не это нас смутило, а выражение их лиц.
— Не припоминаем, — ответили мы.
— Слышите, они нас не узнают, — воскликнул самый высокий из них. — Я, впрочем, так и предполагал.
— Мы не обязаны знать всех, не правда ли?
— Но нас — обязаны!
Это уже было слишком.
— Мы не любим глупых шуток.