— Отлично, инспектор Андри. Вы заслуживаете похвалы. Давайте посмотрим теперь, что вы нашли в шкафу!
— Вот, — дядя Андри указал на столик. Только теперь Юли заметил лежащую на нем плоскую металлическую коробку. Мальчик замер в ожидании. — Что она тебе говорит? — спокойно продолжал биолог.
Юли пожал плечами. Странный вопрос. Он сгорал от нетерпения и никак не мог понять, почему дядя Андри так медлит.
— Давай откроем, а? — предложил он молящим тоном.
— Опять спешишь, — сказал дядя, недовольный тем, что его способности раскрывать тайны не находят должной оценки. — Давай по порядку. Во-первых, коробка сделана из очень твердого и прочного металла — тантала. Во-вторых, она герметически закрыта, что в свою очередь…
— И в-третьих, сейчас же открой ее! — воскликнул Юли, внезапно отказавшись от игры. — Скорей!
Дядя Андри отвел с боков коробки два зажима, и крышка поднялась. Юли выхватил коробку из дядиных рук, взглянул на ее содержимое и тут же поднял голову. Взгляд его выражал бесконечное разочарование. В коробке лежала обыкновенная тетрадка с обложкой из искусственной кожи. И больше ничего…
Мальчик вздохнул и поставил коробку на стол. Кому интересна эта дедушкина писанина?.
Но дядя Андри, казалось, не разделял его мнения.
Он вынул тетрадь и задумчиво проговорил:
— В давние времена люди, потерпевшие кораблекрушение, попав на какой-нибудь необитаемый остров, бросали в море запечатанные бутылки с координатами острова и мольбой о помощи.
— Ну и что же? — В голосе Юли прозвучала слабая надежда.
— А эта тетрадка была обнаружена в бескрайнем океане, который мы называем кос…
— В космосе?
— Прочти сам!
Мальчик схватил тетрадку и раскрыл ее. Руки его дрожали. Белоснежные синтетические страницы были исписаны ровным, спокойным отчетливым почерком. На первой странице была изображена подробная карта звездного неба, усеянная какими-то цифрами и непонятными знаками. А на следующей странице он прочел:
«Друзья!
Мы не знаем, какой будет участь этого дневника.
Попадет ли он к вам в руки или же будет вечно блуждать по вселенной? Если вы обнаружите его, то знайте, что экспедиция в составе: биолога Анри Нордстена, физика Роберта Полли, (здесь в скобках было приписано другим почерком — „очень симпатичного, неженатого“), астронавта Александра Романова и филолога Яна Разумовского, — 3 сентября 2089 года по земному календарю достигла планетной системы звезды Эпсилон в созвездии Эридана. При посадке звездолет получил непоправимое повреждение, часть горючего пропала. Возвращение стало невозможным.
На следующий же день мы запустили в направлении Солнечной системы маленькую сигнальную ракету с радиопередатчиком, посылающим сигналы о помощи, наши координаты и сообщение о постигшей нас катастрофе.
Вторая ракета с коррелятивными данными была запущена 24 сентября. Этот дневник мы посылаем с нашей последней сигнальной ракетой. В нем описываются важнейшие события нашей жизни на этой планете, отдаленной от родной Земли почти на одиннадцать световых лет.
Друзья, может быть, мы никогда с вами не увидимся. Это печально. Но что же делать? Посвятив себя служению науке, мы и сейчас, в нашем трудном положении, продолжаем служить ей. Мы знаем, что и вы, оказавшись на нашем месте, не сдались бы. Часто ночью мы отыскиваем среди звезд маленькую мигающую звездочку — наше Солнце. Оно напоминает нам, что мы не одиноки во вселенной и должны выполнить свой долг до конца.
Мы уверены, что если одно из трех наших посланий попадет вам в руки, вы сделаете все, чтобы выручить нас. С этой надеждой, с этой верой легче жить…»
Далее следовали четыре подписи.
Здесь Юли поднял глаза от тетрадки и сказал дрожащим от волнения голосом:
— Дядя, что это?
Биолог задумчиво покачал головой.
— Ничего не понимаю.
— Ты слышал о такой экспедиции?
— Не могу припомнить ничего подобного.
— Живы ли они, как ты думаешь?
— Кто знает!.. — сказал дядя Андри, но спохватившись, тут же добавил: — О, наверное, живы.
— Несчастные!.. Сидят и ждут, когда придет спасение. Это ужасно, правда?
Дядя Андри посмотрел на него продолжительным взглядом.
— А может быть, спасательная экспедиция уже давно отправлена, — предположил он.
— Но об этом было бы известно всем, — убежденно возразил Юли и, подумав немного, добавил: — И почему дедушка спрятал этот дневник?.. И как он попал к нему?..
— Гм… Наверное… Ну, скажем, во время очередного космического рейса он обнаружил блуждающую ракету и…
— И после? — нетерпеливо спросил мальчик.
Дядя Андри, смутившись, замолчал. А Юли встал с постели и начал ходить взад-вперед по комнате. Ему припомнилось, как нахмурился дедушка, когда он спросил у него, что хранится в несгораемом шкафу. Неужели прославленный профессор скрывал какую-то ужасную тайну?.. Иначе почему он никому не сообщил о дневнике?.. Почему делал все возможное, чтобы он не попал в другие руки? Почему? Почему?.. Мальчик почувствовал, что ему не по силам эта большая загадка, с которой он случайно столкнулся.
— Не лучше ли прочитать этот дневник, чем напрасно ломать голову? — предложил дядя Андри, который догадывался, какие мысли волнуют мальчика. — Мы кое-что узнаем из него, не так ли?
Юли кивнул головой и вернулся в постель. А дядя Андри уселся поудобнее в глубоком кресле и начал читать вслух…
Не вижу выхода из положения, в котором мы очутились. Едва ли кто-нибудь из нас тешит себя надеждой на спасение. Думы о тех, кого я повел за собой и тем самым обрек на гибель, не дают мне покоя. Полли не перестает шутить, но по ночам долго не может уснуть.
Ян, как всегда, молчит, а мне кажется, едва ли существует более красноречивое обвинение, чем это молчание. Александр все сокрушается, глядя на прибор ориентации — главную причину несчастья — словно он сам был виноват в его неисправности.
А каково мне? Все эти люди попали в беду из-за меня и моей гипотезы, для подтверждения которой и была предпринята эта экспедиция. Я понимаю, что моей вины тут нет — случилось несчастье. Чтобы поправить дело, я готов на все… На все… Едва ли есть состояние, более гнетущее, чем то, когда не имеешь возможности даже пожертвовать собой ради спасения своих товарищей.