— Что же делать? — воскликнул Александр.
— Будем поддерживать сердце.
В глазах Александра сверкнули слезы.
— Знаешь ли ты, какое у него сердце?.. Если он умрет, я никогда не…
— Договаривай, Саша, — сказал я. — Ты никогда не простишь мне…
Александр нахмурился. На скулах его вздулись желваки. Тихо, едва сдерживая ярость, он сказал:
— Дурак!.. Анри Нордстен, ты дурак!..
Когда я уже приготовил шприц, Ян очнулся.
— Что это? — встревоженно спросил он.
— Кардиак, для сердца.
— Не обманываешь?
— Кардиак, тебе говорят! Зачем мне обманывать?
— Ладно! — Он закрыл глаза и продолжал: — Я не выношу других лекарств… Запомни это раз и навсегда, Анри, мой организм не выносит других лекарств. Не наделай глупостей!
— Будь спокоен, Ян!
Ночь тянулась мучительно долго. Кризисное состояние больного продолжалось. Когда восток озарился первыми лучами дня, у нас зародилась робкая надежда.
Часам к десяти, температура понизилась. Теперь для нас не было предмета дороже термометра. Тоненький блестящий столбик ртути отмечал возвращение Яна к жизни.
В полдень Ян открыл глаза и, поглядев на нас, заявил, что хочет поговорить со мной наедине. После того как наши товарищи с явной неохотой вышли из помещения, Ян сказал следующее:
— Видишь ли, Анри, сыворотка оказалась слишком слабой. Я не сомневался, что они больны корью. Там, в подземелье, мне стало ясно, что для успешного лечения такой обостренной формы болезни, необходимо приготовить сыворотку из крови человека, перенесшего здешнюю, форму этой болезни. Я обдумал все. Сопротивляемость наших организмов гораздо выше, чем у туземцев. Следовательно, мой организм должен был справиться с этой болезнью. Тут не было никакого риска. Я был убежден, что все кончится благополучно и ввел себе кровь больных туземцев. У меня нулевая группа крови… Я только боялся, что заражения не произойдет. Но вирус оказался очень активным. Вообще, надо сказать, что это… очень энергичный вирус! — Ян усмехнулся. — Я просил тебя не делать мне никаких инъекций. Нельзя было вмешиваться в естественный ход болезни, мой организм должен сам справиться с нею. Я уверен, что выживу. Вчера, правда, я немного струхнул, но теперь совершенно спокоен.
Я не сказал Яну ни слова. Только крепко обнял его.
Да и что можно было сказать! Какими словами я мог выразить волновавшие меня чувства…
Ян выздоровел. Он вышел победителем из борьбы с болезнью, которая развивалась именно так, как он предполагал. После тяжелого кризиса состояние его начало быстро улучшаться. На третий день он уже вставал с постели, к нему вернулся аппетит.
Нужно ли описывать нашу радость? Александр ухаживал за Яном, как заботливая нянька, и готовил специально для него вкусные блюда. А Полли чего только не вытворял, чтобы позабавить Яна и доставить ему удовольствие. Он даже разыскал сборник стихов на польском и принялся читать вслух больному. Не зная польского, он так коверкал слова, издавал такие нечленораздельные звуки, что даже вечно невозмутимый Ян не выдержал и взмолился, чтобы мы немедленно вывели из помещения этого сумасшедшего физика, после чего Полли дал торжественную клятву, что выучит на польском целую оду.
Мы были счастливы!.. Четверо людей вновь обрели веру в свои силы, которая помогает им жить на расстоянии миллиардов и миллиардов километров от родной Земли.
Мы приготовили сыворотку из крови Яна. И снова отправились к хрустальной пещере. Теперь мы не сомневались в победе над коварной болезнью и боялись только одного — что едва ли застанем в живых больных детей. Утешало нас лишь то, что мы сможем помочь другим заболевшим.
Вход в пещеру был открыт, мы спустились вниз.
— Э-ге-ей! — крикнул Полли.
В ответ прозвучало многократное эхо. Мы стояли, озадаченно глядя друг на друга.
— Ушли, — сказал Ян. — Убежали.
Куда?.. Почему?
Мы долго плутали по лабиринтам пещеры и везде обнаруживали следы людей — сосуд для воды, очистки плодов, светильники, предметы неизвестного нам предназначения. В глубине пещеры наше внимание привлекла ниша, которая отличалась от других таких же ниш большими размерами. И здесь на полу имелась постель из мха, покрытая шкурами.
— Смотрите, что я нашел, — воскликнул вдруг Полли. Он держал в руке прозрачную пластинку величиной с ладонь.
— Слюда, — сказал я.
— Да, но на ней есть какие-то знаки.
Действительно, на слюдяной пластинке можно было различить знаки и фигуры.
— Интересно! — сказал Ян. Он внимательно осмотрел пластинку и заявил: — Это письмена.
— Письмена?
— Да, в этом не может быть никакого сомнения.
Между тем Александр, который осматривал другой конец ниши, издал возглас удивления. Мы подошли к нему. Здесь на стене были высечены различные фигуры и множество линий.
— Это карта, — взволнованно сказал пилот. — Географическая карта!
— Если мы пороемся еще немного, то, пожалуй, найдем и атлас, — пошутил Полли.
— Брось свои шутки, ты лучше взгляни сюда! Вот этот знак обозначает четыре географических направления. А это — океаны, здесь вот — континенты. Ясно вам?
— А этот кружочек? — съязвил Полли.
— Ты мог бы сам догадаться!.. В этом кружочке находимся мы с вами, — торжественно заявил Александр. — Понятно? На острове. Мы попали на остров. И если подумать хорошенько, то можно сообразить, что и ветры, которые здесь дуют, подтверждают это.
— В таком случае, эти квадратики, — сказал неуверенно я, — не что иное, как города?