— Кто он?
В полном молчании они услышали ответ:
— Как будто бы молодой Олли…
Пенн поднял руки над головой, начал что-то бормотать…
Шхуна, с которой сейчас переговаривались, называлась «Керри Питман», ее капитан был дальним родственником несчастного Джейсона Олли. Они как раз собирались возвращаться в порт и договорились, что заберут с собой старика Олли и его сына. Пенн, превратившийся только что снова в священника Боллера, поспешил в каюту, где был старик, и тот покорно поплелся за ним, еще не зная, что ждет его на борту «Керри Питман»: ему решили ни о чем заранее не говорить, и он покинул корабль Диско Троупа, так и не осознав, должен он благодарить или осуждать его капитана за то, что тот спас ему жизнь.
Том Платт увез Джейсона Олли на шхуну к родственнику. Пенн проводил их долгим взглядом, потом повернулся к стоящим на палубе, глубоко вздохнул и проговорил:
— Теперь вы все видите, что может молитва… Надеюсь, и впредь… мы… все… — Голос упал почти до шёпота, взор потух, он сгорбился, сник и в каком-то замешательстве закончил так: — Я… я не знаю, что такое со мной… где я… Дядя Солтерс, может, мы сейчас поиграем в шашки?
У того отвалилась нижняя челюсть от удивления, но он нашел в себе силы сдержаться и как ни в чем не бывало ответил:
— Конечно, Пенн. Я сам хотел предложить, но ты первый отгадал мои мысли, сынок.
Пенн, как всегда, застенчиво улыбнулся, услыхав похвалу, и зашагал в кают-компанию вслед за дядюшкой Солтерсом.
— Поднять якорь! — гаркнул капитан Троуп. — Живо! Уплываем с этого злосчастного места!
И его команда была выполнена как никогда быстро. Когда они были уже в пути и туман вокруг начал редеть, опять заговорили о Пенне, о том, что же с ним все-таки произошло и как это объяснить. В конце концов все пришли к согласию, что было очередное потрясение… вроде того, какое случилось во время того наводнения, когда его семья погибла. Тут ведь почти то же самое: вода, мертвые тела… Он и вспомнил. Особенно когда старика Олли увидел и услыхал, что тот сына потерял… Однако голова у него еще слаба, у Пенна то есть, вот он и вернулся в прежнее состояние…
А дядюшка Солтере закончил разговор:
— Что хотите можете говорить, а я уверен: мой Пенн вымолил сына старика Олли у океана…
И никто не возразил ему.
В следующие несколько дней капитан Троуп постоянно выискивал какую-нибудь работенку для своей команды: специально пытался занять их как можно больше, чтобы у них побыстрей развеялись мысли о случившемся со шхуной «Дженни Кушмен» и с ее моряками. И, если густой туман мешал рыбному лову, капитан придумывал дело на борту — например, уборку судна, подготовку свободного места для нового улова, для хранения засоленной рыбы и все такое.
Однажды рано утром, когда уже, казалось, все дела были переделаны, капитан крикнул:
— Ребята, внимание! Приближаемся к знаменитому мелководью, к нашей общей стоянке…
Харви не забудет до конца своих дней то, что представилось его глазам. Солнце, поднимавшееся над морем, освещало багровыми лучами паруса трех рыбачьих флотилий, стоявших на якоре с севера, юга и запада огромного участка мелководья — они его называли «банка».
— Настоящий город, — сказал он.
— Отец это место так и называет, — подтвердил Дэн. — Рыбачий город.
— Сколько же тут собирается? — спросил Харви.
— Если ты про шхуны, то несколько сотен наверняка, а людей больше тысячи.
— И зачем же?
— Лопух! Рыбу ловить! В это время здесь такие косяки ходят — треска, мойва! Даже киты встречаются. Но мы их ловить не будем, не бойся.
Хотел Харви ответить шутнику, что он уже почти ничего не боится, но не стал тратить время на словесную перепалку: смотреть по сторонам было куда интересней.
Шхуны разных видов и размеров продолжали прибывать со всех сторон, проворно лавируя среди скопления судов, бросали якоря; моряки перекликались друг с другом, здоровались как старые знакомые.
— Как раз поспели к мойве! — крикнули капитану Троупу с «Мэри Чилтон».
— Соли-то у вас хоть пригоршня осталась? Или одолжить? — весело спросили с «Короля Филиппа».
С «Генри Клэя» приглашали на ужин. Здесь было смешение наций, рас и языков, однако все понимали друг друга, не переставали улыбаться, обмениваться приветствиями и шутками, зачастую довольно едкими. Все, что происходило на море, становилось вскоре всеобщим достоянием, и потому о несчастье с «Дженни Кушмен», о пребывании выловленного из океана Харви на шхуне «Мы у цели» вскоре знали рыбаки всех флотилий.
Но вот возбуждение от встречи подошло к концу, и все занялись главным: спустили на воду шлюпки и ринулись на ловлю мойвы, которой здесь было видимо-невидимо. Впрочем, шутки и смех не умолкали, и, в том числе, по адресу Харви, который не слишком уверенно работал веслами, сидя вместе с Дэном в его «Хэтти С.», и все время задевал кого-нибудь веслом или бортом. Шутливые замечания раздавались на самых разных языках и диалектах, смысл их можно было легко понять, но, что отвечать, Харви, может быть, первый раз за свою недолгую жизнь не знал. И потому молчал.
Когда «Хэтти С.» и другие лодки со шхуны «Мы у цели» достигли нужного места, Дэн вручил Харви ручной сачок и сказал:
— Действуй по моей команде, иначе только рыбу распугаем раньше времени. Смотри внимательно!
Харви уже смотрел — ведь это было так интересно: только что казавшееся светлым море под их лодкой вдруг потемнело, затуманилось, словно заволоклось тучами. Это откуда-то из глубины появились стада, стаи, полчища мойвы (она же в других морях называется корюшка); среди этой массы тут и там, словно весенняя форель, стала выпрыгивать треска, она также охотилась за более мелкой рыбешкой. Но самыми опасными и грозными охотниками были здесь несколько хищных китов, тоже привлеченных добычей.
Харви запомнил злой маленький глаз, глядевший прямо на него из огромной серой туши, ему даже почудилось, что кит мрачно подмигнул ему.
Но вскоре стало не до того, чтобы глазеть по сторонам: вокруг столпилось множество лодок, они задевали друг друга, сцеплялись, что вело к быстротечным скандалам, а главное, пора было уже пускать в ход сачок и черпать, черпать, черпать… Хотя рыбы было ух как много, желающих поймать ее — тоже немало, и все куда опытней и ловчее Харви. И он старался изо всех сил работать сачком, зачерпывая как можно больше и делая это как можно быстрее…
Косяки мойвы исчезли также внезапно, как появились, за ними ушла треска, киты скрылись еще раньше во взбаламученной воде. Уже в сумерках Харви и Дэн вместе с другими рыбаками вернулись к себе на борт, чтобы при свете керосиновых ламп выгрузить рыбу и начать разделку. Все так устали, что работали молча и засыпали прямо за разделочным столом.
Не все бывало благополучно даже во время стоянки в городе кораблей. Однажды ночью с той самой французской шхуны, где Том Платт и Харви покупали табак, огромной волной смыло одного из моряков; он захлебнулся, бедняга, и не смог выплыть. Когда его обнаружили, он был уже мертв. На следующий день состоялись похороны по морскому обычаю. Французский корабль отплыл на более глубокое место, и там мешок с зашитым в него телом рыбака сбросили с борта.
Когда корабль вернулся на стоянку и снова встал на якорь, до рыбаков, находящихся поблизости, долгое время долетали звуки медленных мелодичных песен, похожих на гимны. Харви и Дэн слушали молча, а Мануэль негромко подпевал. Всем было не по себе: очередной несчастный случай лишний раз напоминал о постоянной опасности, которая их всех подстерегала на море.
Печальное событие не помешало продолжить лов, и Харви с Дэном вновь вышли на «Хэтти С.», вооруженные огромными черпаками и донным тралом. С одной из плоскодонок, кишевших вокруг, им крикнули, что французы распродают пожитки погибшего рыбака, и, если они хотят чего-нибудь купить, пусть поторопятся.
Сообщение вызвало некоторое недоумение у Харви, и он спросил Дэна: разве вещи бедняги не вернут семье? На что тот ответил, что, насколько он знает, у француза нет родных, но вообще-то подобные распродажи устраивают очень редко. Однако, если его команда так решила — что ж, можно съездить к ним на шхуну, верно? Заодно разогреемся немножко…
Вещей, разложенных на палубе французской шхуны, было негусто. Впрочем, наверное, многое уже разобрали. Мальчики увидели там вязаную шапку красного цвета, кожаный ремень с ножнами и торчащей из них медной рукоятью ножа, старую клеенчатую куртку, сапоги… Из всего этого Дэн выбрал нож, но ему всучили еще ремень и ножны. Правда, за все взяли совсем немного, и Харви подумал, сколько же ножей и ремней мог бы он купить на те деньги, что у него лежали в кармане, когда он свалился за борт.
Погода тут менялась чуть не ежеминутно: на обратном пути их захватил дождь, а потом они внезапно оказались в сплошном тумане. Но Харви уже не было страшно: он чувствовал себя самым настоящим моряком. Ну, может быть, почти настоящим, и был даже рад, когда Дэн предложил порыбачить еще немного, прежде чем вернуться. Они забросили донный трал, после чего стали рассматривать купленный нож, и Харви немного позавидовал его новому владельцу.
— Хорош ножик, — сказал он. — А чего они так дешево уступили, словно торопились продать?