- Значит, это все-таки чудо?
- Нет, мой мальчик, но для его изготовления нужно особое умение. И каждый может научиться его делать.
- Даже дакоты?
- Даже дакоты. Но обычно мужчина, который делает такое оружие, не умеет делать ничего другого.
- Но ему же надо охотиться, чтобы есть?
- Нет, не надо. Он обменивает оружие на еду.
- Значит, кому нужно оружие, должен обязательно меняться?
- Yes.
Харка смотрел на ружье. Казалось, мысли его где-то далеко.
- Что думаешь ты, Далеко Летающая Птица, о духе медведя?
- Об этом я ничего сказать не могу. Я верю в другого духа, не в вашего.
- Твой дух хороший?
- Yes.
- Он великий?
- Yes.
- Он таинственный?
- Yes.
- Так значит, это тот же самый дух, что и наш, потому что двух Великих и Таинственных быть не может.
- Ты рассуждаешь умно, мой мальчик…
- Может твой дух околдовать?
- Я не слишком хорошо с ним знаком…
- А что говорят ваши жрецы?
- Не так-то просто тебе ответить, Харка. Одни люди говорят, что чудеса могли быть только в старое время. Другие говорят, что чудеса могут быть и теперь, третьи говорят, что чудес не бывает и что любое чудо можно объяснить.
- Но ты, Желтая Борода, мужчина и должен иметь собственные мысли. Скажи же, что ты считаешь правильным?
- А ты, Харка, еще не мужчина, ты только мальчик, но я бы хотел знать, что думаешь ты?
Харка вспыхнул, но заставил себя отвечать. Он сказал, что есть Великая Тайна, одна-единственная, но есть и много маленьких тайн, что есть Великий Дух и много разных меньших духов, что есть Великое Чудо и маленькие чудеса. Некоторые жрецы очень сильны и могут добиваться больших чудес, чем другие, которые не умеют так хорошо разговаривать с духами. Тогда воины жрецами недовольны и сменяют их.
- Это интересно, Харка. Ты хорошо все рассказал. Может быть, у тебя еще есть вопросы?
- Как ты думаешь, может ли дух медведя преследовать нас за то, что мы расстреляли того медведя, которого ты нарисовал?
- Да это же сплошная глупость. Мальчик, кто это говорит?
- Женщины в типи Чужой Раковины.
- Лучше бы они молчали.
- Хау, - подтвердил Чужая Раковина и поднялся, чтобы направиться к себе в типи и навести там порядок.
Медведь больше не показывался. После такого долгого сильного дождя найти следы было невозможно, а значит, нельзя было и преследовать зверя. Не оставалось ничего иного, как только быть настороже.
Утром Оперенная Стрела, брат Матотаупы, созвал воинов на Совет.
- Воины рода Медведицы из племени Оглала, большого племени дакотов, - начал он. - Я много думал, где запрятался этот медведь и может ли он еще принести вред нашему стойбищу. Ночью я видел сон. Я сам был медведь. Я бежал на юг, туда, где были брошены остатки бизоньих туш. Я был медведем и бежал туда, где мог что-нибудь поесть. Волки бросились в стороны, завидев меня, и никто не мешал мне. А когда я насытился, я снова направился на север, чтобы полакомиться в лошадином табуне рода Медведицы. Но тут против меня поднялся воин с копьем и убил меня. Что может означать мой сон?
Воины, собравшись вокруг, внимательно слушали Оперенную Стрелу. Один за другим поднимались они, чтобы высказать свое мнение.
- Разгадывать сны может только наш жрец Хавандшита, - сказал первый, которого звали Старый Ворон. - Подождем, пока он вернется.
- Нет, - возразил второй, которого звали Чотанка, что означало флейта. - Этот совет плохой. Дух послал нам сон, чтобы мы не сидели сложа руки, пока нет Хавандшиты. Давайте сами подумаем, что означает этот сон.
- Возможно, - сказал третий, - что медведь направился к остаткам бизоньих туш, думаю я.
- Да, - подтвердил четвертый. - Конечно, туда. Сон открыл нам глаза.
- Хау, хау! - разнеслось по кругу Совета.
И снова заговорил брат Матотаупы.
- Тогда спрошу я вас, мужчины, кто среди нас тот большой воин, который может убить медведя, прежде чем он нападет на наших мустангов, а то и разорвет на части наших детей?
Вопрос был встречен долгим молчанием.