— Госпожа, вам небезопасно оставаться здесь одной.
— Для меня здесь безопаснее, чем для кого–либо еще, — ответила она. — Делай, что тебе сказано.
Он ушел без дальнейших слов, забрав с собой своих солдат, и оставил ее одну в помещении приемной со все еще безголосым чиновником.
— Насчет тебя, малыш, — сказала она ему, — у меня другие планы. Хочешь вернуть свой голос обратно? — Чиновник тут же кивнул. — Я так и думала. Как ты думаешь, какую услугу я потребую от тебя взамен?
Его не нужно было просить. Он повел ее через дверь по коридору. Они прошли мимо десятков стражников, стоявших в карауле в полном вооружении, однако никто не пытался их остановить. Шейди плотнее закуталась в свои одежды друида, но под складками, чтобы никто не видел, пальцами правой руки она произвела ряд замысловатых движений, призывая магию к готовности и подготавливая себя ко всяким неожиданностям. Она не думала, что ей придется воспользоваться своей магией, однако, считала, что лучше быть к этому готовой. Она не могла доверять Сену Дансидану, не могла считать, что он будет действовать благородно в отношении нее, несмотря на ее статус государственного гостя. Она знала одно о Премьер-Министре Федерации — он сделает что угодно, если посчитает это необходимым, чтобы добиться того, чего он хотел.
Коридор закончился у пары двойных дверей с витиевато вырезанными узорами, которые были открыты. Комната за ними была освещена свечами, но углы и стены ее оставались в тени. Она услышала голос Сена Дансидана, ровный и убеждающий, напоминающий шипение. Голос змеи, подумала она. Однако она знала, как извлечь яд из его зубов.
Чиновник вопросительно обернулся, когда они оказались около дверей, не зная, что ему делать дальше. Она решила эту проблему за него, схватив одной рукой за шею и входя в комнату, ведя его перед собой.
Сен Дансидан сидел на диване с одной стороны, потягивая вино и разговаривая с укрытой в тени фигурой, расположившейся в самом углу комнаты, где темнота была плотнее всего. Шейди быстро осмотрела помещение, не обнаружив больше никого, кроме этих двоих, порывисто направилась к Сену Дансидану, развевая своими черными одеждами, и бросила к его ногам чиновника.
— Теперь готовы меня принять, Премьер-Министр? — тихо спросила она. Потом заметила стакан вина, который замер в его руке на полпути до рта, и улыбнулась. — Ну же, давайте. Допейте его.
Он так и сделал, внимательно за ней наблюдая, явно удивленный ее появлением, но не выглядевший к этому неподготовленным. Такого человека, как он, никогда нельзя застать врасплох. Она махнула чиновнику, который сквозь кашель смог выдавить несколько испуганных слов, быстро поднялся на ноги и выбежал из комнаты.
— Я как раз собирался идти к тебе, — произнес Сен Дансидан, опустошая стакан вина и поднимаясь. — Но я хотел обдумать то, что должен сказать, до того, как мы встретимся.
— У Вас было достаточно времени, чтобы обдумать все, что Вы скажете в течение следующего года. У Вас какая–то проблема? У Вас недостаток слов? Вы обнаружили, что Ваше ораторское искусство вдруг покинуло Вас? — Она немного помолчала. — Или Вы просто обеспокоены тем, как я отреагирую на Ваши двуличные действия на Преккендорране, о которых Вы не поставили меня в известность?
Лицо Премьер-Министра потемнело:
— Мне нет нужды за это извиняться. Я действовал, когда представился удобный случай, ты бы на моем месте поступила бы точно так же. Если бы я ждал, пока посоветуюсь с тобой, то эта возможность была бы навсегда потеряна. Не стоит читать мне нотации о том, как вести себя в качестве лидера Федерации. Я делаю то, что должен делать.
— О, да, — подтвердила она. — И, кажется, Вы рассказываете мне об этом, когда для Вас это удобно. Я не осуждаю Вас за решение напасть на Свободнорожденных. Я осуждаю за то, что Вы не поставили меня в известность об этом. Попахивает независимостью, которая граничит с бунтом. Неужели мы пришли к тому моменту, когда Вы считаете, что больше не нуждаетесь в союзе со мной? Или с орденом друидов? Неужели Ваш успех нашептывает, что Вы теперь настолько сильны, что Вам не стоит больше ни с кем объединяться? Именно такой путь Вы выбрали?
Она повернулась в сторону темной фигуры в углу:
— Или ныне Вы следуете указаниям кого–то еще, кто, как Вы думаете, может лучше вам советовать?
Наступило долгое молчание. Затем фигура в углу встала при помощи каких–то томных движений конечностей и туловища:
— Он советуется с тем, кто больше всех заинтересован, Шейди.
— Иридия.
Она выдохнула это имя, как проклятие. Иридия Элери — или, по крайней мере, бледное подобие эльфийской колдуньи, — вышла на свет. Что бы ни думала здесь найти Шейди, но только не это. Не было никаких причин для Иридии находиться здесь, ни в качестве союзника Сена Дансидана, ни в качестве слуги Премьер-Министра Федерации. Еще больше ее поразило то, как выглядела ее бывшая союзница — бескровная и высушенная, худая почти до истощения, и с таким жестким взглядом, какого она никогда прежде не замечала. Что–то с ней было не так, но Шейди не могла понять, что именно.
— Ты думала, что видела меня в последний раз? — спросила Иридия таким же бескровным голосом, как и ее лицо. — Ты считала, что я исчезла из Паранора и ваших друидских схем?
Шейди смотрела на нее, не зная, о чем именно она думала, но точно не об этом.
— Ты выгнала меня из Паранора, — продолжала Иридия своим безжизненным монотонным голосом. — Ты отказала мне в возможности отомстить человеку, обидевшему меня. Ты отобрала мою силу. Ты лишила меня моей гордости. Поэтому я пришла сюда, чтобы предложить свои услуги тому, кто гораздо лучше их оценит.
Шейди оглянулась на Премьер-Министра. Тот пожал плечами:
— Теперь она мой личный советник. Ее помощь для меня неоценима. Я надеюсь, ты не собираешься лишить меня этой помощи из ревности или ошибочного понимания предыдущих договоренностей.
Она скривила гримасу:
— Прошу Вас, Премьер-Министр, не пытайтесь выглядеть так глупо. Меня не волнует, кому Вы оказываете свое доверие. Даже ей. Она говорит правду. Она была изгнана, потому что не смогла сдержать свою клятву служить ордену. Ее не примут обратно, даже если она будет умолять вернуться. И, естественно, у меня нет намерений возвращать ее силой. Но Вам стоит задуматься о ее неспособности служить одному хозяину и спросить себя, какова вероятность, что она будет хорошо служить другому.
— Думаю, мне лучше судить о том, насколько хорошо человек мне служит, Шейди, — пожал плечами Сен Дансидан. — В конце концов, я был достаточно умен, чтобы заключить с тобой союз, не так ли?
— Союз, который, кажется, больше не нужен, учитывая то, что я знаю о вашем нынешнем положении.
Премьер-Министр вернулся к своему дивану и снова сел, едва скрывая на своем серьезном лице удовольствие, которое, как ей показалось, он испытывал от ее дискомфорта. Шейди хотелось расцарапать это лицо своими ногтями, однако она решила посмотреть сначала, куда все это заведет.
— Наш союз по–прежнему имеет значение, — сказал он, приглашая ее присесть. Она осталась стоять. — Как я сказал, я действовал на Преккендорране потому, что представилась такая возможность. Однако война не окончена, и мне все еще нужна твоя поддержка. И поддержка ордена друидов. Если я хочу успешно закончить эту войну со Свободнорожденными, то должен нажать на север и запад, чтобы вынудить их прийти к такому решению. А этого сделать я не могу, по крайней мере, без молчаливой поддержки друидов. К тому же, я знаю, что тебе тоже нужна моя поддержка. У тебя нет других союзов. Дворфы, эльфы, тролли и жители Приграничья — все отказывают тебе в преданности и верности, которые тебе так нужны. Они до сих пор не приняли тебя в качестве Ард Рис. А если уж на то пошло, то и в самом ордене не все приняли тебя.
Она ничего не сказала, придерживая свой норов, не показала ничего из того, что она чувствовала. Когда придет время, она раздавит его, как букашку — если предположить, что Иридия позволит ему прожить так долго. Шейди была уверена, что колдунья использовала его в своих собственных целях и продолжит это делать, пока у нее будет такая необходимость.
— Я не говорю, что ты не найдешь способ справиться с этими смутьянами, Шейди, — продолжил Премьер-Министр. — Но ты должна согласиться, что все станет гораздо легче для тебя, если мы сохраним наш союз, а не разорвем его. И, конечно же, так все будет и для меня гораздо легче.
— Особенно, если Ваша армия потерпит еще одно поражение, как то, что ей нанесли в проходах на севере Преккендоррана два дня назад. — Она улыбнулась. — Сколько людей вы потеряли? Больше тысячи? От рук горстки ошарашенных эльфов, которых вы согнали с высот?
Она насладилась изумлением, которое появилось на его лице и которое он безуспешно пытался скрыть. Он не ожидал, что она знает о поражении его армии, которое он изо всех сил старался оставить в тайне. Однако не было таких секретов, которые он мог бы скрыть от Шейди.
— Вы же победили их, Сен Дансидан. Они были рассеяны и находились в угнетенном состоянии, и все же вы позволили им похоронить в земле ваши силы преследования. За все годы, что я служила в армии Федерации, я никогда не слышала о такой глупости. Как вы могли позволить такому случиться?
— Хватит, Шейди. Ты уже повеселилась надо мной. Оставь это в покое. Я намерен исправить положение на Преккендорране за несколько дней. Когда я с этим покончу, вся армия Свободнорожденных будет разодрана в клочья, а моя армия окажется глубоко внутри их родных земель.
— Если я позволю вам это сделать. — Своим стальным взглядом она приковала к себе взгляд Сена Дансидана. — А сейчас я не уверена, что мне следует это сделать.
В его глазах промелькнула злость, в них загорелась ненависть к ней. Она не отвела взгляда. Молчание между ними затянулось.
— Ты набиваешь себе цену, Шейди, — вдруг произнесла Иридия Элери.
Ее голос был бесчувственным и холодным, как зимняя ночь. Шейди даже немного опешила. Что–то в Иридии Элери было не так. В ней что–то изменилось, причем навсегда, незаметное глазу, хотя казалось, что она была той же самой.
Она отвела взгляд от Сена Дансидана и оглянулась.
— Меня тревожит, что я могла связать союзом себя и, как следствие, свой орден, с глупцами. Думается мне, что я должна исправить такую ошибку. — Она еще пару мгновений изучала Иридию, потом снова повернулась к Сену Дансидану. — Скажите мне, Премьер-Министр, должна ли я сделать это здесь и сейчас?