Риццоли вздохнула.
Ладно.
Поторопись. Не то она слишком сблизится с этим подонком.
Корсак не подонок, папа.
Откуда ты знаешь? Он пришел и забрал то, что ему не принадлежит.
Он пришел, потому что появилось свободное место. Ты ведь понимаешь, верно, что многое изменилось с тех пор, как ты бросил ее? Мама изменилась.
Я хочу вернуть ее такой, какой она была. Я сделаю все, что угодно, чтобы она была счастлива. Скажи ей это. Скажи, что все будет, как в старые добрые времена.
Джейн поглядела на свои часы.
Пора ужинать. Мне нужно идти.
Обещаешь сделать это для своего старого папы?
Да, обещаю. — Она соскользнула с дивана, радуясь возможности сбежать от этих пыльных подушек. — Береги себя.
Отец улыбнулся ей, впервые с того момента, как Джейн пришла сюда; появился слабый намек на привычную самонадеянность Фрэнка Риццоли. Папа восстанавливает свои владения.
Так и сделаю. Особенно теперь, когда я знаю, что все будет хорошо.
Я не стала бы на это рассчитывать, подумала Джейн, выходя из «Арабских ночей». Она с ужасом думала о беседе с Анжелой, страшилась ее реакции. Вероятно, начнутся крики. Каким бы ни было мамино решение, кому-то оно обязательно принесет страдания. Либо Корсаку, либо папе. А ведь Джейн уже начала привыкать к мысли, что Корсак станет членом семьи. Большой человек с большим сердцем, он любит Анжелу, в этом нет никаких сомнений. «Кого же ты выберешь, мама?» — задумалась Джейн.
Ощущение приближающейся беседы мучило Джейн по дороге домой, портило настроение во время ужина, купания Реджины и других вечерних ритуалов — чтения книжки и пяти поцелуев на ночь. Когда Джейн наконец-то закрыла дверь в комнату Реджины и отправилась на кухню, чтобы позвонить Анжеле, она чувствовала себя, словно человек, которого отправляют в камеру смертников. Она сняла трубку, снова повесила ее и, вздохнув, опустилась на кухонный стул.
Ты ведь понимаешь, что тобой манипулируют, — сказал Габриэль. Он закрыл дверцу посудомоечной машины и запустил программу. — Ты не обязана делать это, Джейн.
Я обещала папе, что позвоню ей.
Он совершенно спокойно может позвонить Анжеле сам. Несправедливо втягивать тебя в это. Их брак — это их проблема.
Застонав, Джейн уронила голову на руки.
А потому она становится моей.
Я просто скажу, как есть. Твой папа — трус. Он наделал делишек, а ты должна все исправлять.
А вдруг только я и могу это исправить?
Габриэль сел, оказавшись за кухонным столом рядом с женой.
Как? Уговорить ее принять отца назад?
Я не знаю, что лучше.
Твоя мама должна решить это сама.
Джейн подняла голову и посмотрела на мужа.
Как думаешь, что ей нужно делать?
Габриэль задумался под гудение и плеск посудомоечной машины.
Похоже, сейчас она очень счастлива.
Значит, ты голосуешь за Корсака.
Он порядочный человек, Джейн. Он добр к ней. И не станет ее обижать.
Но он мне не отец.
Именно поэтому тебе не стоит в это ввязываться. Тебя заставляют принять ту или иную сторону, и здесь твой отец не прав. Смотри, как он заставляет тебя переживать.
Через некоторое время Джейн выпрямилась.
Ты прав. Я не должна была это делать. Скажу ему, чтобы он сам позвонил маме.
Не чувствуй себя виноватой. Если твоей маме понадобится совет, она у тебя сама спросит.
Да. Да, я скажу ему. Только вот, черт возьми, какой у него там новый номер?
Джейн полезла в сумочку и выудила из нее мобильный, чтобы посмотреть на список контактов. Только теперь она заметила уведомление на дисплее: «Одно новое голосовое сообщение». Тот самый звонок, который Джейн отправила на автоответчик, когда говорила с отцом.
Она включила воспроизведение и услышала голос Мауры: «…сюда двоих детей, девочку по имени Клэр Уорд и мальчика по имени Уилл Яблонски. Джейн, их истории аналогичны истории Тедди Клока. Родных отца и мать убили два года назад. Приемных родителей убили только в прошлом месяце. Не знаю, связаны ли эти дела, но, черт возьми, это очень странно, как думаешь?»
Джейн дважды воспроизвела запись, а затем набрала номер, с которого звонила Маура.
Школа «Вечерня», — ответил женский голос после шести гудков. — Доктор Уэлливер слушает.
Это детектив Джейн Риццоли, Бостонское ПУ. Мне нужна доктор Маура Айлз.
Боюсь, она на озере, уплыла на вечернюю прогулку на каноэ.