Опустившись на колени, Софи обхватила рукой член Зейна и нежно припала к нему губами. Он откинул голову, тяжело дыша сквозь плотно сжатые зубы. Она понимала, что он уже близок к освобождению. Возможно, она покорялась ему, но сейчас он был полностью в ее власти, несмотря на то что именно она стояла на коленях.
Софи наклонилась и провела языком по его возбужденному члену. У нее не было предрассудков по поводу оральных ласк. Да, в студенческие годы она часто слышала от подруг их рассказы об оральном сексе, но никогда не интересовалась подробностями. В те годы она совершенно не предполагала, что когда-нибудь сможет думать об этом процессе с удовольствием. Она просто сидела рядом с подругами и смеялась, когда того требовала ситуация. В мыслях она всегда была далеко от них.
Но сейчас она точно понимала, чего хочет.
— Софи, — простонал Зейн, потрепав ее по волосам. — Ты уверена, что хочешь этого?
Софи наполняло чувство свободы и рвущееся наружу ощущение силы и уверенности.
— Я не знаю, как это нужно правильно делать. Я даже никогда не фантазировала на эту тему, но мне очень хочется доставить тебе удовольствие.
Впервые Софи с легкостью призналась в неопытности, не стараясь продемонстрировать, что чувствует себя уверенно. Рядом с Зейном она готова была совершать любые безумства.
— Ты вряд ли сделаешь что-то не так. — Голос Зейна был сдавленным.
Софи наклонилась и провела языком по головке. Зейн вселил в нее уверенность, что она делает все верно. Испытывая опьяняющую легкость, Софи раскрыла губы и взяла его член глубже, языком лаская по всей длине и пробуя на вкус. Она сжала в руке основание его члена и продолжила мучительную ласку. Зейн все еще держал ее за волосы и от наслаждения крепко сжимал их. Она чувствовала, как он расслабляется под ее настойчивыми ласками.
Внезапно Зейн сильно дернул Софи за волосы, и она застыла от неожиданности.
— Прекрати.
Никогда она не видела его так близко к пику наслаждения. Она забыла о боли, и дрожь невольно пробежала по ее спине.
— Почему? — Зная ответ, Софи невольно улыбнулась.
— Иначе все так и закончится.
Щеки Софи раскраснелись, бедра дрожали от возбуждения.
— Так это отлично.
— Ну уж нет. Я знаю способ доставить наслаждение нам обоим.
Зейн поднял Софи, прижав ее к себе. Она чувствовала прикосновение волос на его груди к своей нежной коже, чувствовала прижимавшуюся к ее животу горячую плоть. Она яростно обвила его ногами. Зейн быстро пересек кабинет и понес Софи в свои покои. Она обняла его за шею, не отрывая от него взгляда.
Софи оглянулась, рассматривая новое помещение. Дыхание сбилось, когда она увидела размеры стоящей в дальнем углу комнаты кровати. Софи показалось, что было бы восхитительно оказаться в ней с Зейном, в груде подушек под тентом. Это была эротическая фантазия… первая в ее жизни фантазия.
Сердце Софи ускорило ритм, когда Зейн положил ее на кровать и снял с нее брюки и трусики. Он расположился между ее бедер и нежно посмотрел ей в глаза.
— Я еще успею изучить твое тело.
Они оба знали, что у него не будет такой возможности, но сейчас это не имело никакого значения.
— Да, позже, — кивнула она.
Зейн поцеловал Софи, медленно входя в ее жаркое лоно. Они подались навстречу друг другу, сокращая до минимума расстояние между их телами. Зейн взял ее руки и завел их за голову, удерживая ее в таком положении. Он сделал решительный толчок, доставляя ей неописуемое удовольствие. Софи растаяла в океане неземных ощущений. Он прервал поцелуй и опустил голову ниже, переключившись на ее соски. Втянув один сосок в рот, Зейн ускорил толчки, постепенно теряя самообладание. Софи почувствовала, что он близок к оргазму.
Зейн переплел пальцы Софи со своими и продолжил сильными толчками врываться в ее тело, подводя их обоих к пику наслаждения. Она видела, как его лоб покрылся потом от напряжения, и через мгновение пришло долгожданное освобождение и их тела отдались волнам удовольствия. Зейн содрогался в мощном оргазме и на мгновение забыл обо всем: о Сурхаади и чувстве долга… остался только он сам.
Шторм наслаждения закружил Софи в вихре ощущений. Она лежала рядом с Зейном, слышала его сбившееся дыхание и чувствовала, как дрожат его мышцы.
Теперь Софи точно знала, чего хочет, и понимала, что чувствует.
— Я люблю тебя.
Зейн с трудом пытался отдышаться, и распростертая на нем Софи казалась ему очень тяжелой. Он отодвинулся от нее и выругался на всех известных ему языках. Совсем недавно он клялся самому себе, что никогда больше к ней не прикоснется. И он не сдержал свое слово. Ощущение стыда, мерзкое как деготь, закралось в его душу.
Если бы решение о будущей свадьбе зависело только от него! Если бы Зейн мог, то тут же разорвал бы помолвку и остался рядом с Софи навечно. Но у него были обязательства перед Сурхаади, Кристин и Лейлой. И прежде всего перед Софи. Она заслуживала самого лучшего.
— Не делай этого, Софи, пожалуйста. — Зейн умолял ее, хотя прежде всего именно ему стоило задуматься о последствиях своих действий. Нужно было хорошо подумать, прежде чем прикоснуться к ней, зная, что она девственница. Но Зейн поддался ее чарам.
— О чем ты? — Ее глаза расширились от удивления.
— Ты прекрасно знаешь, о чем я. Не говори о чувствах, пожалуйста.
— Но именно сейчас я хочу открыться перед тобой. Я уже говорила, что слишком долго пряталась от своих истинных желаний и чувств, и не собираюсь делать этого впредь. — Софи отбросила одеяло, обнажая нежную кожу, которой Зейн только что касался.
Хотел бы он, чтобы она спряталась и закрыла от него свое безупречное тело, на которое ему было так же больно смотреть, как и на солнце.
— Ты действительно это сделаешь? — спросила Софи.
— Сделаю что?
— Женишься на Кристин? Ты действительно женишься на ней, выполнив тем самым долг перед своей страной?
— Конечно. Я не собираюсь менять своего решения! — Сам того не замечая, Зейн вновь задел кровоточащую рану. Он тут же замкнулся, закрылся от Софи, воздвигая разрушенные только что стены.
— Жить только лишь интересами других — неправильно.
— Но я должен жить именно так. Я был рожден для этого, но в юности трусливо избегал своих обязанностей. Но теперь я собираюсь пойти до конца. Всего лишь несколько мгновений слабости, а именно ты, Софи, моя слабость, ничего не изменит. Когда Кристин прибудет сюда, я во всем ей признаюсь. И с того момента буду хранить ей верность.
— Долг перед народом — не причина для свадьбы. Нет смысла давать свой обет кому-то только потому, что хочешь верно служить своей стране. А как же любовь?
— А что вообще такое любовь? — прорычал Зейн, и внутри закипела неизвестно откуда взявшаяся ярость. Почему упоминание об этом чувстве так его задело? Почему он ощущал себя так, словно ему вбили кол прямо в сердце? — Разве когда-либо в истории любовь имела смысл? Она никогда и никого не доводила до добра. Жасмин любила Дэмьена. И Лейла полюбила Джеймса Чатсфилда, и что из этого вышло?
Зейн понимал, что ему стоило молчать, но уже не мог остановиться. Ярость брала верх над его самообладанием. Он понимал, что злится совсем не на Софи, но обрушивал всю силу своей ненависти на ее хрупкие плечи.