- Это плохо. Так нельзя, - сказал Ройд. - Тебе лучше это сделать сразу.
- Но ведь есть еще и вы. Без вас я не вернусь. Но один здесь я бы не остался ни за что.
- О чем ты говоришь?! - улыбнулся Бимон. - Последний шанс всегда у нас в кармане. Поговорим лучше о том, что здесь было. - Он сел в свое кресло и закинул ногу на ногу. Столько независимости и вызова было в его позе, что Ройд улыбнулся, а Стис сказал:
- Сейчас оно, кажется, отступило.
Оно, конечно, отступило, потому что все сейчас чувствовали себя свободнее.
- Так что же у нас есть? - спросил Бимон.
- Давайте соберемся с мыслями, - предложил Стис.
- Согласен. Хотя их не очень и много, - сказал Ройд. - Во-первых, это не является ни одним из известных полей материи. А предполагать, что существуют еще и неизвестные, я бы не осмелился.
- Но ведь не приснилось же это все нам? - слегка раздраженно сказал Бимон. - Ведь все это было!
- В том-то и дело, что было, - ответил Ройд. - Когда ты идешь по траве, изменения физических полей настолько незначительны, что не регистрируются аппаратурой и не учитываются ни в одной из теорий. Когда ты стреляешь из бластера, аппаратура регистрирует всплеск. Когда корабль проходит трехмерное пространство, не надо никакой аппаратуры. Это заметно и без нее. Но как оно может возникать и исчезать, не нарушив структуры пространства?
- Выстрел из кустов прошел сквозь силовой экран, - сказал Стис. - Этого не могло быть, потому что это был обыкновенный выстрел. А выстрел из бластера не может пробить силовой экран.
Бимон осторожно потрогал правую щеку.
- Она обожжена. Это видно, - сказал Ройд. - Нематериальный выстрел не может обжечь щеку. Но аппаратура ничего не зарегистрировала.
- А поле сознания? - спросил Бимон.
- Слишком много помех. Страх, охвативший нас, забил всю информацию, если она и была. Появись они, когда все спокойны, может быть, и удалось бы что-нибудь зарегистрировать.
- Можно попробовать, - предложил Бимон. - Будем ждать. Время у нас есть.
- Я думаю, все будет напрасно, - сказал Стис и кисло улыбнулся. - Сначала появляется страх, неосознанный, непонятный, а затем они.
- Похоже, что Стис прав, - кивнул головой Ройд.
- Они действуют на нас страхом, подготавливают нас к тому, что мы уже не можем сопротивляться, и лишь потом появляются.
- Но ведь мы еще сопротивляемся, - сказал Бимон.
- Мы отбили первую атаку, - глядя в глаза Бимону, проговорил Ройд, - но с потерями. Будет и вторая атака, и десятая.
- …и потом некому будет сопротивляться, - закончил Стис.
По спинам людей пробежал холодок.
- «Миссисипи, река моих предков!» - громко запел Бимон. Потом замолчал и тихо сказал: - Это была любимая песня Эго.
Стис удивленно посмотрел на него, а Ройд понимающе закивал головой.
Стало чуть легче.
- Хотите кофе? - спросил Стис.
- И бутерброд с кислым сыром, - вместо ответа сказал Ройд.
Стис твердыми шагами вышел из рубки, только рука его сразу не могла найти ручку двери.
- Что с ним? - спросил Бимон.
- Он не хочет поддаться страху.
Стис вернулся с подносом и поставил его на столик возле двери, чтобы никто не видел, как он расплескал кофе. Он дал каждому по бутерброду и по чашке кофе. Несколько секунд они молча пили кофе, потом Бимон сказал:
- Так что же у нас есть?
И еще несколько секунд прошло в молчании.
- Мы не знаем, что это такое, - сказал Ройд. - Но кое-что, характеризующее их, у нас есть.
- Например? - спросил Бимон.
- Перед тем, как им появиться, нас охватывает страх. Все начинается со страха.
- Это доказано неопровержимо, - подтвердил Стис.
- Второе. Они могут принимать любой облик. От зверя до человека. Вольно или невольно мы убили одного индивидуума, который умер очень похожим на человека.
- И исчез, - вставил Бимон.
- Что ты хочешь сказать?
- Он не умер. Он тоже катапультировался, когда его жизнь была в опасности. Их там было человек пять-десять. И они тоже исчезли. Они могут мгновенно перемещаться в пространстве в обе стороны.
- Хорошо, - согласился Ройд. - Предположим, что это их третье свойство.
- То, что они могут принимать вид людей, еще не говорит, что это их естественный вид, - сказал Стис. - Это делают специально для нас. Они знают, что мы не можем стрелять в людей.