— Ну не знаю, — улыбнулся юноша, — с тобой куда угодно, но тебя муж не отпустит со мной, а самому делать там нечего.
— Эх, Максим-Максим, муж меня никуда не отпустит, и я без него тоже никуда не поеду. А тебе нужно развеяться. Когда последний раз в зеркало смотрелся? Иди и посмотри на себя: задерганный, бледный, вид уставший, — хватит, езжай на море, отдыхай!
На этом сотрудники разошлись каждый своей дорогой. А Максим всерьёз задумался об отдыхе.
Первую часть отпуска Максим решил провести в деревне, погостить у бабушки, а во второй половине, — поехать на море.
По дороге в деревню пришлось отстоять очередь за билетами, услышать много: о миллиардерах в правительстве, о болезнях и грязном климате, о ценах на лекарство несоизмеримых с пенсией. Дорога в душном автобусе тоже была не радостной: место досталось на солнечной стороне, занавесок на окнах не было, солнце то и дело что доводило до теплового удара. А здесь ещё этот пассажир с кроликом в клетке для птичек.
— Ты наш или не наш? Чей будешь? — с вопросов начал диалог пассажир.
— Ваш я, внук бабы Ярыны, еду проведать её, — ответил Максим.
— А…, помню-помню, это ты с ободранными штанами лазил яблоки воровать к деду Процику, помню тебя, — сказал пассажир.
— Не воровал я никаких яблок, вы что-то путаете, — возмутился юноша.
— Та он это, он, — из-за спины послышался голос пожилой женщины, — он, воровал!
— Уважаемые граждане, не воровал я ни у кого яблок! — громко сказал Макс.
В автобусе начались обсуждения. Многие из пассажиров утверждали, что знают Максима, доказывая своему соседу по сидению, что это он воровал яблоки, и зерно воровал из коморки, и капусту у колхозных коз, и ел сам, потому как любил капусту. Один из пассажиров даже выдумал историю, что Максим у него рыбацкие снасти украл и вёсла унёс из лодки.
— Вымахал, думал, мы его не узнаем, — сказала впереди сидящая женщина лет пятидесяти. После чего все пассажиры в автобусе засмеялись.
— Ишь, как, а теперь городским стал, детство своё не хочет признавать, — сказала женщина сзади.
— Из нашей деревни в город много переехало. У нас ни работы, ни удобств. Внучка, Машенька, школу заканчивает, тоже в город хочет, а куда ещё? — сказала за спиной Максима возмущающаяся старушка.
— У твоей Маши и здесь хватает работы, очереди людей стоят у двора, — подхватила разговор женщина спереди.
— Хватает, но гадание — это не работа, она врачом хочет стать, — ответила старушка.
Максим ехал и посматривал на часы, жара и разговоры пассажиров утомили его. Не смотря на небольшое расстояние до деревни, дорога была долгой. Заезжали по пути во все сёла, как правило, асфальта в селах не было, но зато вырытые колёсами ямы, словно после бомбёжки, были везде. И вот, наконец, в окне показалась деревня бабушки. Автобус, проехав ещё несколько минут, остановился у колодца. Юноша вышел вместе со старушкой, которая в дороге сзади поддакивала, когда обсуждалась его личность.
'Машенька, я здесь!' — громко позвала девушку старушка.
Максим посмотрел в сторону девушки и, просто, обомлел…. К старушке шла та самая рыжеволосая девушка из троллейбуса, у которой на пальце был перстень со змеями.
'Этого не может быть! — подумал Макс. — Она, точно, это ведь она!' Молодой человек бросил взгляд на её кисть руки и снова увидел тот самый перстень, грани которого ослепили сознание юноши.
Девушка подошла к бабушке, взяла у неё сумку с продуктами и поздоровалась. Её завораживающий взгляд напомнил Максиму первую школьную любовь, которой он так и не признался в своих чувствах. Поздоровавшись с незнакомкой, молодой человек предложил свою помощь.
— Нет, спасибо, она не тяжёлая, — ответила девушка.
— А мне показалось она тяжелая, — оправдываясь, продолжал настаивать на своём Максим.
— Это внук бабы Ярыны, приехал из города погостить. В детстве всю деревню обокрал, яблоки так сильно любил, — влезла в разговор бабка.
Максим едва не умер со стыда после услышанных слов. Но чему удивляться, ведь в транспорте он про себя наслушался столько, что как в поговорке: 'Век воли не видать!' Девушка увидела в привлекательных глазах молодого человека неудобство, и чтобы как-то скрасить картину, сказала:
— Да, сумка действительно тяжелая, — и улыбнувшись молодому человеку, отдала её юноше.
— Что с тобой Машенька? — от непонимания действий внучки, задала вопрос бабушка.
— Бабушка, — ответила Маша, повернувшись к старушке, — это было в детстве, там мы все чего-то делали не так. Я тоже, кстати, яблоки воровала у деда Процика.
— Ты, воровала у Процика? — удивленно переспросила старушка.
— Да, а чего? Яблоки у него вкусные, а в детстве стыда не испытываешь. У нас же нет таких яблок. Я же не спрашиваю: почему? — с улыбкой ответила внучка.
— Вот мы и пришли, — сказала бабка, — забирай сумку, молодцу надо к бабке, небось, давно проведывал, пущай идёт.
Максим отдал сумку. Ему не хотелось уходить. Он смотрел на Машу, а она на него. Сколько времени они так стояли, никто не заметил. После долгой паузы молчания юноша начал первым:
— У тебя красивый перстень с четырьмя змеями. Я никогда такого не видел.
— Змеи времени! — ответила Маша. — А откуда ты увидел змеев, они же на обратной стороне обода перстня?
— Увидел, зрение хорошее у меня, — улыбнувшись, сказал Максим.
— Зоркий, говоришь?… — улыбнулась девушка.
Солнце жарило беспощадно, намекая молодым людям, что нужно расходиться. Да и бабушку хотелось как можно скорее увидеть. Максим и Маша договорились встретиться завтра, а сегодняшний день посвятить своим бабушкам.
'Знакомый двор, — приблизившись к калитке дома, юноша ностальгически вспомнил моменты своего детства, — знакомый до боли в сердце. И сколько же я здесь радости и беззаботной жизни испытал?.. За всю жизнь не соберёшь. Даже столбики забора моим деревянным мечом помечены, это надо же, всё сохранилось. А вот и родненькая моя бабуленька во дворе цыплят кормит'.
Максим открыл калитку и вошёл во двор. Собака сразу подала голос. Бабушка, услыхав лай, увидела своего внука.
— Бабушка, родненькая, здравствуй! — быстрым шагом к бабушке пошёл Максим.
— Здравствуй Максик, внучек мой, золотой мой, дорогой, не забыл про меня, приехал проведать, — обняв внука, бабушка продолжала говорить. — Пойдем в дом, негоже на пороге стоять, пойдём.
Дом был старенький, глиняный, обложенный кирпичом, и в доме, даже в очень сильную жару всегда было прохладно. С тех пор, как в детстве родители Максима привозили его на летние школьные каникулы, в доме ничего не изменилось, всё было таким же, как и прежде, разве что новая в горошек скатерть на столе вносила свою поправку.
— Как доехал и почему не предупредил? — поинтересовалась старушка.