— Расслабься, это меня вчера соседка угостила. Я их уже ела и, как видишь, жива!
— А чего это соседка тебя кормит? — поинтересовался я. Яблоко и правда оказалось неплохим.
— А почему нет? Одинокая старушенция, впервые человеческое общение получила. Я, знаешь ли, могу быть очень милой!
Это я знал. Как и то, что со мной Лита не бывала милой никогда — из принципа. Очаровательные улыбки, сочувствие и симпатия доставались всем остальным, я же огребал колкости и ироничные комментарии. Правда, и сам в долгу не оставался… замкнутый круг.
— О чем думаешь? — заглянула мне в глаза Лита.
— О мадагаскарских лемурах.
— Эти мне твои эротические фантазии по утрам…
Вот, что и требовалось доказать. Ехидна.
Безопаснее всего в таких обстоятельствах будет сменить тему:
— Ты уже начала знакомиться с местными?
— Конечно, чем мне еще заниматься! Кое-что удалось выяснить… Женька и его жена поселились в этом доме, хотя раньше здесь никто не жил. Это «раньше» включает в себя одиннадцать лет, то есть, с тех пор, когда умерла хозяйка дома.
— А кому принадлежит сам дом?
— Ее сыну. Здесь жила одинокая женщина с сыном, а до этого — ее родители, это вроде как семейное гнездышко такое. Но сын отправился в город учиться и больше сюда не возвращался. Когда женщина умерла, в дом никто не ехал, так что Женька стал первым. Жили они тихо…
— Женька и тихо — несочетаемые понятия!
— Под «тихо» я подразумеваю, что Женька ни с кем не конфликтовал. Пьющей части деревни было на него глубоко плевать. У непьющей части он покупал продукты, чем обеспечивал им солидный заработок, так что они Женьку боготворили. Но вообще он в деревне мало времени проводил, в основном у реки, один раз в горы ездил. О существовании Лино, похоже, никто не подозревал. Местные даже не знают, что Женька мертв.
— Ты им веришь?
— Верю, — без промедлений ответила Лита. — Ты знаешь меня, я неплохо разбираюсь в людях. Они не врут и ничего не скрывают, с Женькой не было проблем.
Вот оно как… Моя смотрительница наивностью не отличается, она не стала бы говорить такое просто из глобального доверия к людям. Скорее всего, местные жители и правда проще портянки, они ничего не знают, а тот, кто убил Женьку, и не позволит им узнать.
Только кто это? Кто способен убить двух взрослых людей и водное чудовище так, чтобы было незаметно?
— Лита, вчера во время осмотра я наткнулся на какое-то ограждение…
— Во время осмотра, который я тебе запретила? — холодно поинтересовалась моя смотрительница.
Я только скривился, но оправдываться не стал.
— Не мог удержаться, каюсь! Так вот, в лесу есть стена, а за ней — люди.
— Это что, загадка?
Она иногда находит очень неудачные моменты для шуток…
— Ага, а ответ — огурец! Можно посерьезней? Так вот, я не смог заглянуть внутрь, видимо, это что-то очень секретное.
— Странно, — нахмурилась Лита. — Мне не говорили ни о каких секретных объектах в этом районе. Да и местные ничего не упоминали.
— А ты попробуй спросить непосредственно о стене!
— Ладно, попробую, когда будет возможность…
— А возможность у тебя будет сейчас — сюда кто-то идет.
Я почувствовал приближение человека задолго до того, как Лита могла увидеть или услышать что-то. Сначала я полагал, что это просто ранний прохожий, но человек свернул к нашему дому… Вернее, свернула, потому что сюда направлялась женщина.
Я уже знал, где спрячусь: на чердак никто, кроме меня, без лестницы не полезет. Оставалось только подпрыгнуть, уцепиться когтями за старые, но крепкие доски и подтянуться. Надо сказать, справился я вовремя: в дверь уже стучали.
— Лита, ты дома?
— Да, сейчас открою!
Пока я прятался, моя смотрительница успела сбегать в свою комнату и накинуть что-то. Ну понятно, встречать гостей фактически в нижнем белье — не самая удачная идея!
Я слышал, как внизу хлопнула дверь; незнакомая аура стала ближе.
— Здравствуйте, баб Стася! — голос Литы звучал непривычно звонко и мелодично. — Извините, заспалась!
— Как же, заспалась, — почему-то засмеялась старушенция. — Я и не знала, что ты с молодым человеком приехала!
Опа… А бабуля-то — Шерлок Холмс!
— Что вы, я одна отдыхаю! — Лита была отличной актрисой, вот и сейчас отыграла молодцом.
Однако невидимую мне бабу Стасю было не так просто смутить:
— Ой, не ври, дочка! Ты — лисичка хитрая, но я на свете побольше твоего пожила, трех мужей похоронила! Я знаю, что так глаза блестят и такой румянец на щеках только после ночи хорошей любви!
Восемь, девять — аут! Если б я был ящерицей, я бы хвост от удивления отбросил. При этом я чувствовал волну смущения, которая накрыла мою смотрительницу, и с трудом сдерживал хохот.
Баба Стася подтвердила мои догадки: