— Перец, — сказал Ким, — а зачем ты был утром на обрыве?
— Я надеялся повидать директора. Мне сказали, что он иногда делает над обрывом зарядку. Я хотел попросить его, чтобы он отправил меня, но он не пришел. Ты знаешь, Ким, по-моему, здесь все врут. Иногда мне кажется, что даже ты врешь.
— Директор, — задумчиво сказал Ким. — А ведь это, пожалуй, мысль. Ты молодец. Это смело…
— Все равно я завтра уеду, — сказал Перец. — Тузик меня отвезет, он обещал. Завтра меня здесь не будет, так и знай.
— Не ожидал, не ожидал, — продолжал Ким. не слушая. — Очень смело… А может, действительно, послать тебя туда — разобраться?..
Перец проснулся оттого, что холодные пальцы тронули его за голое плечо. Он открыл глаза и увидел, что над ним стоит человек в исподнем. Света в комнате не было, но человек стоял в лунной полосе, и было видно его белое лицо с вытаращенными глазами.
— Вам чего? — шепотом спросил Перец.
— Очистить надо, — тоже шепотом сказал человек.
«Да это же комендант», — с облегчением подумал Перец.
— Почему очистить? — спросил он громко и приподнялся на локте. — Что очистить?
— Гостиница переполнена. Вам придется очистить место.
Перец растерянно оглядел комнату. В комнате все было по-прежнему, остальные три койки были по-прежнему свободны.
— А вы не озирайтесь, — сказал комендант. — Нам виднее. И все равно белье надо на вашей койке менять и отдавать в стирку. Сами-то вы стирать не будете, не так воспитаны…
Перец понял: коменданту было очень страшно, и он хамил, чтобы придать себе смелости. Он был сейчас в том состоянии, когда тронь человека — и он завопит, заверещит, задергается, высадит раму и станет звать на помощь.
— Давай, давай, — сказал комендант и в каком-то жутком нетерпении потянул из-под Переца подушку. — Белье, говорят…
— Да что же это, — проговорил Перец. — Обязательно сейчас? Ночью?
— Срочно.
— Господи, — сказал Перец. — Вы не в своем уме. Ну, хорошо… Забирайте белье, я и так обойдусь, мне всего эта ночь осталась.
Он слез с койки на холодный пол и стал сдирать с подушки наволочку. Комендант, словно бы оцепенев, следил за ним выпученными глазами. Губы его шевелились.
— Ремонт, — сказал он наконец. — Ремонт пора делать. Обои все ободрались, потолок потрескался, полы перестилать надо… — Голос его окреп. — Так что место вы все равно очищайте. Сейчас мы здесь начнем делать ремонт.
— Ремонт?
— Ремонт. Обои-то какие стали, видите? Сейчас сюда рабочие придут.
— Прямо сейчас?
— Прямо сейчас. Ждать больше немыслимо. Потолок весь растрескался. Того и гляди…
Переца бросило в дрожь. Он оставил наволочку и взял в руки штаны.
— Который час? — спросил он.
— Первый час уже, — сказал комендант, снова переходя на шепот и почему-то озираясь.
— Куда же я пойду? — сказал Перец, остановившись с одной ногой в штанине. — Ну, вы меня устройте где-нибудь. В другом номере…
— Переполнено. А где не переполнено, там ремонт.
— Ну в дежурке.
— Переполнено.
Перец с тоской уставился на луну.
— Ну хоть в кладовой, — сказал он. — В кладовой, в бельевой, в изоляторе. Мне всего шесть часов осталось спать. Или, может быть, вы меня у себя как-нибудь поместите…
Комендант вдруг заметался по комнате. Он бегал между койками, босой, белый, страшный, как привидение. Потом он остановился и сказал стонущим голосом:
— Да что же это, а? Ведь я тоже цивилизованный человек, два института окончил, не туземец какой-нибудь… Я же все понимаю! Но невозможно, поймите! Никак невозможно! — Он подскочил к Перецу и прошептал ему на ухо: — У вас виза истекла! Двадцать семь минут уже, как истекла, а вы все еще здесь. Нельзя вам быт: здесь. Очень я вас прошу… — Он грохнулся на колени и вытащил из-под кровати ботинки и носки Переца. — Я без пяти двенадцать проснулся весь в поту, — бормотал он. — Ну, думаю, все. Вот и конец мой пришел. Как был, так и побежал. Ничего и. помню. Облака какие-то на улицах, гвозди цепляют за ноги… А у меня жена родить должна! Одевайтесь, одевайтесь, пожалуйста…
Перец торопливо оделся. Он плохо соображал. Комендант все бегал между койками, шлепая по лунным квадратам, выглядывал в коридор, высовывался в окна и шептал: «Боже мой, что же это…»
— Можно, я хоть чемодан у вас оставлю? — спросил Перец.
Комендант лязгнул зубами.
— Ни в коем случае! Вы же меня погубите… Ну надо же быть таким бессердечным! Боже мой, боже мой…
Перец собрал книги, с трудом закрыл чемодан, взял на руку плащ и спросил:
— Куда же мне теперь?
Комендант не ответил. Он ждал, приплясывая от нетерпения. Перец поднял чемодан и по темной тихой лестнице спустился на улицу. Он остановился на крыльце и. стараясь унять дрожь, некоторое время слушал, как комендант втолковывает сонному дежурному: «…будет назад проситься. Не пускать! У него… (неясный зловещий шепот). Понял? Ты отвечаешь…» Перец сел на чемодан и положил плащ на колени.
— Нет уж, извините, — сказал комендант у него за спиной — С крыльца попрошу сойти. Территорию гостиницы попрошу все-таки полностью очистить.
Пришлось сойти и поставить чемодан на мостовую. Комендант потоптался немного. бормоча: «Очень попрошу… Жена… без никаких эксцессов… Последствия… Нельзя…» и ушел, белея исполним, крадясь вдоль забора. Перец поглядел на темные окна коттеджей, на темные окна Управления, на темные окна гостиницы. Нигде не было света, даже уличные фонари не горели. Была только луна — круглая, блестящая ин какая-то злобная.