— Только один, — ответил Керри. — Я, кажется, задремал. Да, точно, задремал…
— Давай закусывай, — приказала Марта. — Это твой последний шанс отъесться на моих хлебах, по крайней мере на этой неделе.
Керри машинально нащупал в кармане бумажник, вынул из него конверт и бросил его Марте.
— Вот твой билет, ангел мой. Не потеряй.
— Правда? Целое купе для меня одной? — Марта сунула билет обратно в конверт, радостно напевая. — Ты точно справишься без меня?
— Что? А, да-да, думаю, справлюсь. — Керри посолил авокадо и встряхнулся, словно освобождаясь от дремы. — Конечно справлюсь. А ты езжай в Денвер и помоги Кэрол родить ребенка. Как говорится, семейственность — прежде всего.
— Она моя единственная сестра. — Марта широко улыбнулась. — Ты же знаешь, какие они с Биллом нескладные. Им нужна твердая рука.
Керри не ответил. Он размышлял, наколов на вилку кусок авокадо и бормоча что-то под нос о Беде Достопочтенном.
— О чем это ты?
— У меня завтра лекция. Каждый семестр возимся с этим Бедой, черт его знает почему.
— Ты уже подготовился?
— Конечно, — кивнул Керри.
Он читал в университете уже восемь лет и знал программу наизусть.
Немного позже, за кофе и сигаретой, Марта взглянула на часы.
— Скоро поезд. Пойду закончу собираться. Посуду…
— Я помою.
Керри двинулся в спальню следом за женой, делая вид, что помогает ей. Потом отнес чемоданы в машину. Марта уселась, и они поехали на станцию.
Поезд пришел вовремя. Полчаса спустя Керри уже поставил машину в гараж, вошел в дом и широко зевнул. Итак: посуда, пиво — и в постель с книжкой.
Подозрительно поглядывая на радиолу, он прошел на кухню и принялся мыть посуду. В холле зазвонил телефон.
Звонил Майк Фицджеральд, он читал в университете психологию.
— Привет, Фиц.
— Привет. Марта уехала?
— Да, я только что со станции.
— Не хочешь немного поболтать? У меня есть неплохое шотландское виски. Забежишь на часок?
— Я бы с удовольствием, — ответил Керри, снова зевая. — Но буквально с ног валюсь, а завтра у меня тяжелый день. А как у тебя, подготовился?
— Спрашиваешь! Только что закончил очередную порцию бумаг, и мне нужно встряхнуться. Что с тобой?
— Ничего. Подожди минутку.
Керри положил трубку, оглянулся, и у него перехватило дух. Что такое?! Он пересек холл и остановился в дверях кухни, вытаращив глаза.
Радиола мыла посуду. Он вернулся к телефону.
— Ну? — спросил Фицджеральд.
— Моя новая радиола, — сказал Керри, старательно выговаривая слова, — моет посуду.
Какое-то время Фиц молчал, потом рассмеялся, но как-то неубедительно.
— Что ты несешь?!
— Я потом перезвоню, — ответил Керри и положил трубку.
Некоторое время он стоял, кусая губы, потом вернулся на кухню и стал разглядывать аппарат.
Радиола стояла к нему задом, ловко манипулируя несколькими тонкими щупальцами: погружала тарелки в горячую воду с моющим составом, драила щеткой, ополаскивала в чистой воде и наконец ровно устанавливала на сушилку. Лапки, похожие на плети, были единственным доказательством активности устройства. Деревянные ножки надежно упирались в пол.
— Эй! — окликнул Керри.
Ответа не последовало.
Он осторожно приблизился. Щупальца росли из отверстия под одной из ручек. Провод бесполезно болтался сзади. Значит, радиола работала без питания. Но как…
Керри отступил на шаг и вытащил сигарету. Радиола тут же повернулась, вынула из коробка спичку и подковыляла к хозяину. Глядя на ее ножки, Керри недоверчиво заморгал. Все-таки они не могли быть деревянными, поскольку гнулись, будто резиновые.
Радиола угостила Керри горящей спичкой и вернулась к раковине мыть посуду.
Вскоре Керри снова позвонил Фицджеральду.
— Я тебя не обманывал. Либо у меня галлюцинации, либо еще что-то в этом роде. Но чертова радиола дала мне прикурить!
— Подожди-ка, — неуверенно прервал его Фицджеральд. — Это шутка, да?