Меня перекосило от удивления. Ожидала чего угодно, но не этого. Лешка, решив, что мне видимо нужно помочь, встал и подошел ко мне. Я, с сомнением на него посмотрела. Богданов оперся коленом на край кровати, скидывая рубашку на пол.
Взгляд зацепил плечо. Длинный грубый шрам уходящий на спину. В голове вспыхнул тот день. Все в крови. Все в его крови. Он, я, его машина… потом дурацкое Маринкино гадание. А сегодня опер с пистолетом…
- Детка, ты чего? – изумленно прошептал он, опускаясь рядом со мной и обнимая, притягивая мою снова плачущую больную голову к себе.
- А если… если тебя и вправду… убь… убьют?.. – всхлипывала я, пытаясь унять дерьмовую, такую ненужную сейчас истерику.
- Переживать будешь? – хрипло рассмеялся он, но после того как я издала странный, гортанный звук, успокаивающе прошептал. – Замучаются убивать… Ну хватит реветь, - он поднял мою голову за подбородок и мягко коснулся губ. – В конце концов, я всегда могу позвонить тебе. Встанешь под пулю за меня.
- Бес проклятый… - сквозь зубы выдавила я, обнимая его за шею. – Ненавижу тебя…
- И я тебя. – Слизнув слезинку с моей щеки, нежно улыбнулся он, толкая на подушки и опустился сверху.
На этом ласка его иссякла. Краткий удар по коленям заставивший развести ноги. Он не снимал одежду с меня, он просто разорвал платье, впиваясь в нежную кожу груди жадными болезненными поцелуями, от которых крышу у меня сорвало. Я, обхватила ногами его за торс и выгнулась, почувствовав губы на своей шее. Щёлкнула застежка бюстгальтера и через секунду он полетел куда-то в угол.
Лешка резко прижался ко мне бедрами, срывая мой первый тихий стон. Удовлетворенно хмыкнул, расцепил мои руки на своей шее и прижал к мягкой обивке спинки кровати. Свободная рука огладила живот и скользнула за тонкую ткань оставшегося нижнего белья.
И снова пальцы во мне. Я охнула и рванула руками, в попытке притянуть отстранившееся, но необходимое сейчас мне тело. Но он удержал мои кисти, продолжая пытку пальцами.
Я заелозила под ним, глядя на усмехающееся в полумраке такое красивое и хищное лицо. Я знала, что он ждет, когда я попрошу. Но природное упрямство пока перекрывало похоть сознания. Однако его Лешка тоже сломил, куда-то надавив пальцами внутри, и я судорожно дернулась откинув голову и прикрыв глаза, пока эхо сладкой судороги стихало в кончиках всех пальцев.
- Моя упрямая детка, - хрипло прошептал он с деланным осуждением. – Еще раз?
Я раскрыла онемевшие губы, но вместо отчаянного, лживого «нет!» сорвался стон, когда он снова куда-то там нажал. И еще раз. Почти до оргазма. Я, не выдержав, посмотрела в его глаза, и, скривившись, негромко попросила:
- Леш, пожалуйста… сейчас…
Он довольно улыбнулся и отпустив мои руки, перевернул меня на живот. Заставил встать на четвереньки. Одна рука в волосы, оттягивающая голову назад и вынуждающая прогнуться в пояснице. Вторая стягивает безнадежно намокшее кружево с моих бедер. Звякнула пряжка ремня. Я ожидала первого толчка сродни животному удару. Но нет. Он вошел осторожно и очень медленно. Выдохнул сквозь стиснутые зубы и давая мне, дрожащей от этого ощущения, пару мгновений на то, чтобы привыкнуть.
А потом все. А потом начался адовый пиздец.
Он драл меня. Драл жестко. Так, как давно этого хотел. Меня разрывало под ним в пыль, на мелкие частицы, дробило на атомы. Глухие стоны от каждого его толчка, рождавшего такую бурю ощущений, что я себя не осознавала, нахлестывали волной на распаленный разум. Мои стоны становились громче, но я не слышала этого, чувствуя как свинец стекается огненной тяжестью вниз живота. Не понимала, что сама начала поддаваться бедрами ему на встречу. Как до боли горит кожа и гудят колени.
Оргазм накатил резко, как никогда раньше не было. Сжег сознание, душу и тело. Я забилась под ним, как будто током било, с губ сорвался протяжный всхлипнувший стон, в ответ на судорожное разрозненное дикое удовольствие, сокращающее мышцы по всему телу. Только когда цунами начало сходить, я поняла, что Лешка давно отстранился и только сейчас доведя себя рукой, кончил. Так красиво, как умел только он.
Несколько мгновений и он падает рядом, отведя с постели испачканную руку. Я, слабо дернув головой, поморщилась, безнадежно поздно осознавая, что акт-то незащищенный. А там здравствуйте в лучшем случае излечимые половые инфекции.
- Я чист. – Прекрасно расценив мой взгляд на его отведенной руке, хрипло прошептал Лешка. – И про тебя тоже знаю.
Я хотела было спросить откуда, но поняла, что язык онемел. Нда…
- Детка, я знаю про тебя все. В том числе результаты медосмотров, ведь и там бывает нехилый компромат. Мои люди рыли под тебя очень тщательно, уж очень мне хотелось… тебя.
Я закатила глаза и вяло дернула уголком губ, намекая, что он расчетливый козел. Лешка фыркнул и чмокнув меня в нос поднялся с постели, направляясь в туалет. Слабость все еще полнила вены. Я почти провалилась в сон, когда почувствовала, как он укладывает меня удобнее и укрыв одеялом, положил подбородок на макушку. Еще никогда и ни с кем я не чувствовала себя в таком комфорте, тепле, и полной защищенности.
- И вообще, почему я записан в твоем телефоне, как «Сатана»? – скосил на меня глаза сатана, выруливая на проспект. - В курсе, что значит моя фамилия? Богом данный! А ты не ценишь..
- Ну, у твоего темного покровителя своеобразное чувство юмора. – Фыркнула я, осматривая гель-лак на ногтях.
- Знаешь, может ты и права. Мне везет в делах и азартных играх. Ты тоже что ли в сатанисты ударься, пока людей разводишь на бабки в своей шарашке. Может мозгов прибавится.
- Чего ты пристал?! – разозлилась я. – Бес проклятый! Будешь меня мучить попрошу священника кадилом тебя избить. Святая вода не действует. Я тебе в кофе подливала уже. Так что все надежды на батюшку.
- В кофе? – вскинул он брови. – То-то я думаю, что у меня вечно после твоего кофе живот крутит…
- А-а-а, все же действует! – злорадно подытожила я, думая набрать еще святой воды.
- Едва ли. Просто предполагал, что ты настолько косорукая, что даже кофе приготовить нормально не можешь. А ты туда тухлую воду льешь. Что дальше? Мне уже оплачивать тебе психиатра?
Я, метнув на него раздраженный взгляд негромко начала читать молитву. Лешка саркастично улыбался, пока вдруг не охнул, резко побледнел и машину не занесло на дороге под оглушающие сигналы других автомобилей. Я вскрикнула от испуга, больно ударившись плечом о междверную стойку и в панике начала озираться, пытаясь понять что произошло. Пока до меня не донесся ехидный смешок сатаны, уже выровнявшего на дороге свой танк. Я с подозрением посмотрела на скалящегося Богданова.
- Ну ты так вдохновенно молилась, грех не подыграть. – Рассмеялся он, протягивая руку и взлохмачивая мою идеальную укладку. – Хотя что это я? Мне же как раз положено грешить, согласно твоей теории..
Лешка соблазнительно провел пальцем по моей шее, и коснулся ключицы, ухмыляясь и следя за дорогой. Я сбросила его руку, сгоняя зарождающееся возбуждение и запахнула куртку. Однако его пальцы сжали мое колено и с силой повели в верх задирая юбку карандаш до бедер. Я снова недовольно ее скинула.
- Детка, да ладно, ты обиделась что ли? – бросив на меня взгляд, с удивлением спросил он.
- Мы вообще на крестины твоего племянника едем. Люди ждут, - напомнила я, исподлобья на него посмотрев и оправив юбку.
- Подождут. Время еще есть.– Хмыкнул бросив взгляд на свои наручные часы и сворачивая с трассы в гаражный кооператив.
Я хотела было возмутиться, когда он тормознул в безлюдном тупике, но он мне не дал этого сделать. Навалился всей своей тушей и заткнул поцелуем. Я для виду посопротивлялась, но кого я обманывала?
Его губы горячие, сухие, страстные. Он притянул меня к себе, языком раздвигая зубы. Чуть отстранил, мягко улыбнулся.
- Даааа… Настасья Сергеевна, крышу-то у вас сорвало, - хриплым полушепотом резюмировал он, щекоча дыханием мои губы. – По сатане с ума сходите. Может порча на вас какая? К бабке сходить, чтобы отшептала?
- Заткнись. – Резко бросила я, и ринулась к нему, впиваясь в смеющиеся губы и вдавливая его собой в сидение.
Лешка опустил руку и сидение с мягким жужжанием отъехало назад, дав мне больше простора для маневренности. Его рука зарылась в волосы, безнадежно испортив всю прическу. Пальцы запутались в прядях и потянули их вниз вынуждая меня прервать поцелуй и откинуть голову назад.
Сердце бешено стучало. Он скользил языком, губами и зубами по коже шеи, вынуждая меня всю сгорать и содрогаться. Отдав бразды правления вспыхнувшему безумию, я вполне резво помогала ему освободить себя от одежды, порывисто распахнув его пальто и расстегивая пуговицы его рубашки.
Мне до безумия хотелось прильнуть к его обнаженной груди, вдохнуть запах его кожи, пройтись губами по ключице. Я тем временем забралась коленями на свое сидение и почти полностью расстегнула пуговицы его рубашки, чтобы прильнуть губами к адамову яблоку. Лешка прерывисто выдохнул и скинул с меня куртку, запустив руки под блузку. Пробежался пальцами по спине, добрался до крепежей лифа и расстегнул его. Я слепо шаря рукой расстегнула полусапожки и скинула их на пол.
Лешка помог мне забраться на него, сжав бедра пальцами прильнул к моей груди. Пальцы надавили, подсказывая сделать движение по его паху. Подчинилась. Обняла его за шею и откинула голову назад, повторив движение. Лешка на несколько мгновений отстранившись достал из бардачка упаковку презервативов. Они теперь были везде. В моей и его квартире, в офисе, в моей и его машине, в портмоне у него, у меня в сумочке. Мало ли когда кому то из нам приспичит. А приспичивало часто. С того дня, когда он отодрал меня у себя в квартире, это случалось ежедневно. А то и по нескольку раз, если он был не очень занят.