— Конечно. Мы с Хэлен это уже обсуждали. Она зашла в наш офис во вторник перед тем, как поехать с мистером Пуром на это шоу. Кроме того, у нее были ключи, и она это могла сделать в любое время.
— Неплохо.
Вульф одобрительно кивнул головой.
— Это, и еще волоски в коробке сигар. Она готовилась к любой случайности. Все эти шаги делались не для вас, мистер Крэмер, а предназначались для присяжных, если только это дело дошло бы до суда. Кстати, джентльмены, не хотите ли пива?
— Нет, — бросил Крэмер насупившись. — Но у меня есть вопрос. Значит, во вторник настоящий мистер Пур не был у вас в офисе?
— Нет, здесь был Артур Хауэлл.
— Тогда где же в это время был мистер Пур?
— На шоу в Мэдисон сквер гарден.
Вульф дважды нажал кнопку звонка. Это означало, что Фритц должен принести пива.
— И опять миссис Пур доказала свою незаурядность. Посмотрите на ее расписание во вторник. Она приходит в офис компании Блейни и Пур в котором часу, мистер Гролл?
— Она пришла около полудня. Они с мужем пошли обедать, а потом хотели побывать на шоу.
— Благодарю. Таким образом единственное, что ей нужно было сделать — это извиниться и удостовериться, что мистер Пур пошел на родео один. Затем она встретилась с Артуром Хауэллом, который был одет примерно так, как одевался ее муж, и они приехали в мой офис. Около пяти они ушли. Где-то между моим домом и Мэдисон сквер гарден, где проходило родео, Артур Хауэлл вылез из ее машины и поехал на Центральный вокзал, чтобы на поезде добраться до Уайт Плейнс. Женщина, которая смогла убедить мужчину помочь убить ее мужа, наверняка убедила его, чтобы он поехал на поезде в Уайт Плейнс.
Фритц принес пиво, и Вульф налил себе бокал.
— Затем она доехала до Пятидесятой улицы, встретила мужа, который посмотрел шоу, и вместе с ним поехала в Уэстчестер, где они должны были увидеться с мистером Блейни. Отговорив мужа от этой встречи, она оставила его в ресторане Монти, поехала, скорее всего, на вокзал в Уайт Плейнс, встретила там Артура Хауэлла, поехала в пустынное, вероятно заранее выбранное, место, убила или отключила его, раздела и переехала на машине через его голову.
Раздался короткий вскрик и все посмотрели на Хэлен, которая сидела, закрыв лицо руками.
— Начав эту страшную игру, — продолжал Вульф после короткой паузы, — она не могла позволить дальше жить Артуру Хауэллу. Что если я или Арчи случайно встретили бы его на улице? Так как она вчера обращала внимание на детали, мне думается, что прежде чем переехать его, она накрыла голову плащом или пиджаком, чтобы на шинах не осталось ничего подозрительного. Что случилось с его одеждой, меня не интересует.
Нэро хлебнул пива.
— Затем она поехала к дому Блейни и, заглянув в окно, удостоверилась, что он один. Это давало ей возможность утверждать, что его не было дома и она его не застала. И здесь она предусмотрела все случайности. Если бы, в конце концов, тело Артура Хауэлла было опознано, то она бы сказала, что мистера Блейни не было дома в то время, когда произошло убийство Хауэлла, и это бы служило дополнительной уликой против компаньона ее мужа.
Вульф допил пиво.
— Все остальное было уже делом техники. Марта вернулась в ресторан Монти и сказала мужу, что не застала Блейни дома. Они пообедали, вернулись домой в Нью-Йорк и там она предложила ему сигару из новой коробки. Все шло по плану. Возможно, мой рассказ кажется слишком запутанным и сложным. В жизни все бывает проще. Конечно, нужно было позаботиться, чтобы ни одна фотография ее мужа не попала в руки газетчиков.
— А как насчет вашей расписки? — не унимался Крэмер.
— А, пустяки. Артур Хауэлл отдал эту бумагу ей, и Марта положила ее в карман мистера Пура. Это была важная деталь и, наверное, она проделала это сразу же после взрыва сигары.
— А вы между тем получили пять тысяч долларов?
— Совершенно верно, сэр.
— Но ведь мистер Пур никогда не платил вам этих денег. Вы же никогда его не видели, и не он вас нанимал для этой работы. А если вы скажете, что вам заплатила миссис Пур, то неужели вы получите деньги от убийц?
Это был последний, самый слабый аргумент в арсенале Крэмера, который никак не делал ему чести.
Вульф налил себе еще пива и выпил.
— Ну, платил ли мне мистер Пур или нет, он получил за это сполна.
Вот и попробуйте вникнуть в логику Нэро. Лично я ее совершенно не понимаю.
Колибри — самая красивая птица на Ямайке, а некоторые считают, что и в мире. Самец колибри достигает девяти дюймов в длину, из которых семь дюймов — хвост: два черных пера, причудливо переплетающиеся между собой и украшенные с внутренней стороны забавными фестонами. Голова и хохолок птички — черные, крылья темно-зеленые, длинный, алого цвета клюв и черные, блестящие глазки. Тельце — изумрудно-зеленого цвета, настолько яркого, что, когда на птичку падает луч солнца, она вспыхивает самым ярко-зеленым цветом. На Ямайке птицам, которых любят, обычно дают прозвища. Колибри называют птицей-доктором, так как две черные полосы на ее спинке напоминают фрак, который обычно в старые времена носили местные врачи.
Миссис Хавлок особенно любила два семейства этих птичек. С того самого времени, как вышла замуж и приехала в Контент. Она наблюдала, как они лакомятся цветочным медом, дерутся, устраивают гнезда, занимаются любовью. Сейчас ей было за пятьдесят, и перед ее глазами уже прошло столько поколений этих птах. Еще ее свекровь окрестила одну пару — Пирам и Фисба, а другую — Дафнис и Хлоя. Все последующие поколения получали те же имена, и теперь, сидя за чайным столиком на широкой прохладной веранде, миссис Хавлок наблюдала, как Пирам воинственно налетел на Дафниса, который, закончив собирать мед на своем кусте араукарии, старался завладеть чужой территорией. Две черно-зеленые птички как кометы прочерчивали пространство над широкой лужайкой, украшенной яркими растениями, пока не скрылись в роще. Но все знали, что вскоре они вернутся. Эта битва была скорее игрой, так как в этом большом, ухоженном саду меда хватало на всех.
Миссис Хавлок поставила чашку на столик и взяла сандвич.
— Что за несносные проказники, — добродушно сказала она.
Полковник Хавлок взглянул поверх газеты «Дейли Глинер».
— Кто?
— Пирам и Дафнис.
— О, да.
Полковник считал эти имена полным идиотизмом.
— Похоже, Батиста скоро ударится в бега. Кастро нажимает со всех сторон. Служащий в банке сказал мне сегодня утром, что в округе появилось много приезжих покупателей с большими деньгами. Он сказал, что уже продали усадьбу Белэр. Сто пятьдесят тысяч фунтов за тысячу акров, зараженных клещом. Купили и этот отвратительный отель «Голубая лагуна». Говорят, что Джимми Фаркхарсон нашел покупателя на свой крохотный участок. И за большие деньги.
— Что ж, я рада за Урсулу. Она терпеть не могла свое имение. Но мне не нравится, что бегущие кубинцы могут купить весь остров. Тим, откуда у них такие огромные деньги?
— Рэкет, профсоюзные фонды, государственные средства — один Бог знает. Сейчас Куба полна проходимцев и гангстеров. Они стараются во что бы то ни стало быстрее вывезти деньги с острова и вложить их в любое дело. Так как у нас конвертируемая валюта, то Ямайка для них вполне подходящее место. Человек, купивший Белэр, говорят, просто высыпал на пол в конторе Ашенхейма целый чемодан ассигнаций. Я думаю, год или два он посидит здесь, пока на Кубе либо все вернется на старые рельсы, либо Кастро окончательно там утвердится. А затем продаст Белэр, пускай с небольшим убытком, и уедет куда-нибудь. Ведь когда-то Белэр был прекрасным местом, и его можно было бы восстановить, если б кто-то по-настоящему о нем позаботился.
— Во времена дедушки Билла угодья этого поместья составляли десять тысяч акров. Нужно было три дня, чтобы объехать его границы.
— Сейчас Биллу на это наплевать. Готов поспорить, что он уже заказал билеты в Лондон. Потомки еще одной старой семьи покидают Ямайку. Скоро здесь никого, кроме нас, из старожилов не останется. Слава Богу, Джуди любит это место.
— Да, конечно, — сказала миссис Хавлок, стараясь успокоить разволновавшегося мужа, и позвонила в колокольчик, чтобы служанка убрала посуду после чая. На веранду вышла Агата, дородная негритянка в белой накрахмаленной наколке, какие теперь носили только служанки в семьях, живущих в отдаленных районах острова. За ней следовала Фэйпринс, молодая прелестная аборигенка из Порт-Мария, которую Агата готовила на место своей помощницы.