— Ближе, чем Меркурий к Солнцу. Это невозможно. Насколько велики светила?
Денвере ответил.
— Все ясно. Чистой воды самоубийство. Ты и сам понимаешь. «Кукарача» не справится.
— Старушка справится со всем, что может предложить Большая Ночь.
— Только не с этим. Не обманывай себя. Она может доставить нас на Землю — с приземлением на Луне, — но ты мчишься на верную гибель.
— Я еще помню, чему меня учили, — сказал Денвере. — Мы выйдем из гипера таким образом, что планета окажется между нами и солнцами. Притяжение поможет нам опуститься на поверхность.
— Ну да, в виде мелких осколков, — с иронией заметил Хилтон. — Зря ты держал меня под наркотой. Если будешь помалкивать, мы изменим курс, полетим к Земле и никто не пострадает. А затеешь что-нибудь — получишь мятеж, и я рискну обратиться в Адмиралтейство.
Капитан издал звук, больше всего напоминающий смешок.
— Ладно, — сказал он. — Пойди взгляни на карты. Если пожелаешь поговорить, я у себя в каюте. Пошли, Дзенн.
Подтягиваясь на руках, он двинулся к трапу. Канопианец неслышно, словно тень, заскользил следом.
Хилтон вышел вслед за Денверсом и по дороге встретил Бруно с кофе. Промычав что-то невразумительное, первый помощник схватил закрытую чашку и втянул в себя жидкость со сноровкой, приобретенной долгой практикой пребывания в условиях невесомости. Бруно внимательно наблюдал за ним.
— Все в порядке, сэр? — спросил повар-врач.
— Конечно. А в чем дело?
— Ну… люди интересуются.
— Чем?
— Ну, как сказать, сэр… Вы никогда… вы всегда командовали взлетом, сэр. И этот канопианец… людям он не нравится. Они думают, тут что-то нечисто.
— Да неужели? — мрачно сказал Хилтон. — Они что, рассчитывают, что я приду и разрешу им валяться в постели, когда нужно заступать на ночную вахту? Они слишком много болтают, понятно?
Он хмуро посмотрел на Бруно и пошел дальше, к ходовой рубке. Несмотря на упоминание о мятеже в разговоре с капитаном, Хилтон был слишком опытным человеком, чтобы попустительствовать подобным настроениям, разве что в чрезвычайных обстоятельствах. Дисциплину необходимо поддерживать, даже несмотря на то, что Денвере, похоже, свихнулся.
Тс'сс и Саксон сидели за своими пультами. Селенит искоса взглянул на Хилтона, но бесстрастная маска под аудиофильтром не позволяла разглядеть выражение его лица. Однако Саксон резко крутанулся в кресле и возбужденно заговорил:
— Что произошло, мистер Хилтон? Какая-то путаница. По времени мы должны вот-вот сесть на Землю, но почему-то не садимся. Я не слишком разбираюсь во всех этих уравнениях и картах, а Тс'сс ничего мне не объясняет.
— Нечего объяснять, — сказал Тс'сс.
Протянув руку, Хилтон взял лежащую рядом с селенитом папку с расчетами и рассеянно сказал Саксону:
— Помолчи. Мне нужно сосредоточиться.
Какое-то время он изучал расчеты.
И обнаружил в них смертный приговор кораблю и экипажу.
Логгер Хилтон вошел в каюту капитана, прислонился к стене и выругался, негромко, но со вкусом. Когда он закончил, Денвере с усмешкой посмотрел на него.
— Ну что, усек? — спросил он.
Хилтон перевел взгляд на канопианца, который скорчился в углу, потихоньку расстегивая замки своего скафандра.
— Мои слова и тебя касаются, кошак, — заявил помощник капитана.
— Дзенну на это наплевать, — заявил Денвере. — У него хватает ума не обижаться на ругань. Да и меня, по правде говоря, тоже не волнует — пока я получаю то, что хочу. Все еще планируешь поднять мятеж и повернуть к Земле?
— Нет, уже нет, — ответил Хилтон и раздраженно, но терпеливо принялся перечислять доводы, загибая пальцы. — Нельзя перейти из одной гиперплоскости в другую, не выйдя сначала в нормальное пространство. А если мы выйдем в нормальное пространство, от удара «Кукарачу» может разорвать на куски. И мы в своих скафандрах будем плавать в пустоте, в тысяче миллионов миль от ближайшей планеты, поскольку сейчас, по-видимому, движемся вместе с быстрым гиперпотоком куда-то к краю Вселенной.
— Одна планета в пределах досягаемости есть, — сказал Денвере.
— Конечно. Та, которая на расстоянии тридцати тысяч миль от двойной звезды. И ничего больше.
— Ну? Думаешь, мы непременно разобьемся? Посадив корабль, мы сможем заняться ремонтом. Там есть все, что нам требуется. В глубоком космосе этого не сделаешь. Я понимаю, посадка будет нелегкой задачей. Но сейчас у нас нет выбора — или это, или ничего.
— И что потом?
— Этот канопианец, Дзенн, уже летал туда, шесть лет назад, — начал объяснять Денвере. — На грузовом гиперкорабле. Рычаги управления у них заколодило, и старая калоша выскочила из гипера не там, где надо. Они вынуждены были сделать аварийную посадку. В общем, сесть куда придется… Ну и тут как раз им подвернулась планета, уже открытая и занесенная на карту, но на ней еще никто не бывал. Они там отремонтировались и вернулись на торговые маршруты. Однако был на борту один парень, землянин, который подружился с Дзенном. Очень изворотливый парень, и, сдается мне, он был замешан в махинациях с наркотиками. Немногие знают, как выглядит растущий парайн, но этот тип знал. Однако не сказал никому. Он взял образцы, намереваясь позже добыть денег, зафрахтовать корабль и слетать на эту планету за парайном. Однако в каком-то дешевом ресторане на Каллисто его пырнули ножом. Правда, умер он не сразу, и ему нравился Дзенн. Вот он и поделился своей тайной с Дзенном.
— С этим полоумным? — спросил Хилтон. — Разве он в состоянии запомнить курс?
— Это, пожалуй, единственное, что канопианцы в состоянии запомнить. Может, они и слабоумные, но математика — их конек. Талант у них такой.
— Неплохо устроился — сначала шатался без дела, выпивал за чужой счет, а потом еще и получил место на корабле, — заметил Хилтон.
— Нет. Он показал мне образцы. Я немного говорю на его языке, поэтому-то он и поделился со мной своим секретом там, на Фриа. Ладно, поехали дальше. Мы приземляемся на планету — у нее даже названия нет — и загружаем парайн. Ремонтируем старушку, если потребуется…
— Еще как потребуется!
— И летим обратно.
— На Землю?
— Думаю, на Луну. Меньше проблем с посадкой.