-Да, вижу. И мне нужно войти. Туда мне, войти. Надо мне....
Прозвучало это до красных онемелых скул нелепо и жалко. И не ухмылки мордоворотов послужили этому причиной, просто Роговец уже понял, что его не пустят и все остальное, что он будет говорить и делать, будет напрасным. Слова, просьбы, требования, попытка растолкать массивные тела и ухватиться за ручку Дверей. Его не пустят, он не войдет в Двери, он еще не может. Потому что у него еще нет Силы и главное, у него нет Права.
-Это закрытый клуб, уважаемый. Вход только для членов клуба. Доброй ночи вам, уважаемый, и до свиданья.
В голосе первого мордоворота не было ни насмешки, ни пренебрежения, ни скрываемого презрения. Голос его был негромок, тон вежлив и даже, вроде бы, немного уважителен.
Роговец молча кивнул, помедлил пару секунд, повернулся к Дверям спиной и направился обратно к своей машине. Что ж, он сделал все что мог. И он вдруг действительно понял, что сделал. Сделал то, что нужно, что хотел от него Город.
Восторг, эйфория, радость? Нет, ему просто необычайно хорошо от правильно сделанного дела. Это каламбур или этот, как его, палиндром? Без разницы. Широкая улыбка заставила расползтись губы Родиона Сергеевича, надрывая кожицу пленки едва зажившего шрамика на нижней. Он сел в машину и продолжая улыбаться, поехал по Городу домой. И не видел и не слышал, как первый спросил второго:
-Новый колдун или из Знающих низших?
-Нет, непохож. Но к Дверям его привел Город. Городу что-то не нравится за Дверьми, и он прислал его. Надо сообщить об этом сииаллу.
-Это необходимо сообщить сииаллу. Город не предупреждает второй раз, и Город его не любит.
Второй просто молча кивнул. Спорить он и не собирался. Этот Город их и нанявшего их сииалла действительно не любил. Лишь терпел.
Весна, сменившая непонятную, бесснежную зиму, не принесла ничего нового. Город его больше не звал, он больше не чувствовал зова Города, пока он не был нужен Городу.
Он все так же бегал по утрам, вечерами, через день, ходил в фитнесс-зал, так как в другие дни дома избивал обрезиненный манекен. Уже третий. Он не бил их, а именно избивал. Ему пытались, за весьма приличную сумму, терпеливо и настойчиво поставить удар, научить стойкам, уклонам и еще чему-то, но не выходило, не получалось ничего. Так, пародия и гротескная неуклюжесть. А потом еще и обиделись на него, когда на ринге замаявшийся с ним работать, фитнесс-тренер от души пробил ему в печень. Тогда он 'размотал до крови' молодого накаченного парня, как говорили потом, в раздевалке, восторженные очевидцы произошедшего и обзывали его стремительные, хлесткие удары каким-то звериным стилем. Роговец понимал, что это не его, но ставшее его личным. То, что приходит изнутри. Да и за зиму, благодаря приходящим из неведомых глубин его тела изменениям, он невероятно окреп, растряс, сжег, весь накопленный за долгие годы растительного существования жир. И мышц не стало, тело обвили тугие сухие жилы. Пришлось менять весь гардероб, даже нижнее белье, так как трусы сваливались с похудевших бедер. Да и не носил он теперь трусы, предпочитая им эластичные, тянущиеся боксеры. Впрочем, что такое смена гардероба по сравнению со сменой квартиры и семейного положения?
С Мариной он развелся без надрыва и истерик, спокойно так, по-деловому. Квартиру продали удачно, он взял однокомнатную и, оставив себе машину, ей приобрел 'двушку'. С детьми объяснился, не забыв напомнить, что теперь они сами платят большую половину выплат за ипотеку, счастливое и затянувшееся детство у них кончилось, как и отрочество.
М-да, отроки.... Одному двадцать девять, другой двадцать семь, дети, понимаешь. Ему уже внуков нянчить пора, а они все учатся, второе высшее получают.
И не стал он жадным и скупым 'под старую жопу', как в сердцах бросил ему в лицо сын, просто он понимал, что скоро ему понадобятся деньги. Много денег. Зачем и для чего, он пока не знал, но меры принял заранее. Тут в строку пошла и смена должности, ушел он в другой отдел руководителем на более высокий оклад. Заметили и оценили его вдруг прорезавшуюся способность принимать жесткие решения и давить на подчиненных.
А еще он поменял старую машину на новую. Совершенно случайно, ведомый странным чувством необходимости быть там, он попал на какой-то аттракцион невиданной щедрости и, участвуя в розыгрыше, получил по сиреневому билетику вполне приличный внедорожник. Не железнодорожный вагон на колесах, типа 'лендкрузера' или 'навигатора', но нормальный такой, добротный пикапный немец с уже установленной 'будкой'. И он ни минуты не сомневался, что это подарок от Города за ту ночь. Видимо тогда, у Дверей, он действительно сделал все правильно.
Кстати, о Дверях он тоже не забывал и иногда минут по пять сидел в машине в метрах двадцати от них, тяжело и хмуро смотрел, размышляя, загорятся ли они от бензина или лучше тут будет использовать самопальный напалм из мыла, керосина, канифоли и кое-чего еще? Очень сильно хотелось полить что-то на двери и поджечь это. А то, что Двери огня не переживут, он знал. Только наружные видеокамеры наблюдения останавливали его. Короче, не нравились ему Двери, сильно не нравились и Двери отвечали ему полной взаимностью, но осторожничали, ничего не предпринимали, никаких мордоворотов к нему не присылали. Более чем очевидно, Двери боялись Города.
Роговец откинулся на спинку кресла, покрутил шеей, разминая затёкшие мышцы. Очередной поиск в интернете вновь ничего не дал. Так, разрозненные упоминания о неких изгоях, но не отыскиваемых им иззи или чии. Так же о тупых Когтях Гнили и самой Гнили не было ничего. Поиски же 'шипяще-булькающих' привели на сайт каких-то извращенцев, после просмотра которого он долго мысленно отплевывался. Ладно, была бы порнуха разная, запретная или обычная, так не было же. Жрали просто кал друг у друга и делились потом восторженными впечатлениями о его вкусе и насыщенности. Абсолютно больные люди.
И о Дверях, разных, материалов было много. О Темных, Ведущих, Запретных, Скрытых. И все пустышка. Сайты и статьи с пространными рассуждениями и объемными статьями он просматривал бегло, почти не уделяя им внимания. Ну, вот кто будет писать подробно и с иллюстрациями о тайном и действенном? Да еще выкладывать это в интернет? Ага, пользуйтесь все, знайте все обо всем, и пусть никто не уйдет обиженным. Нет, Знание это сила, это Власть, это Право на что-то. Да, кстати, о Праве! Где он бросил тот рекламный буклет?
Буклет нашелся в самом неожиданном месте, в ванной, на корзине с бельем. Точно, он же вчера его взял на рецепшене фитнесс-зала и на автомате выложил перед душем из кармана тренировочной куртки.
'Белый колдун и экстрасенс, Постигший тайное и имеющий Право, Горуштан Стоун поможет вам решить ваши проблемы. Дорого, качественно, быстро'.
Проблем у него нет, но вот то, что этот Горуштан Каменный, имеет какое-то Право, его заинтересовало. Далековато, правда, почти шестьсот километров, но можно взять на работе пару отгулов и смотаться.
Роговец мазнул пальцем по экрану китайского сердитого и дешевого смартфона, набирая номер с рекламного буклета.
-Добрый день, я хотел бы записаться на прием.... Э, встречу, с Горуштаном Стоуном.
-Здравствуйте, вас приветствует офис Горуштана Стоуна! Мы очень рады вас слышать! Постигший Тайное и Имеющий Право всегда готов помочь вам! Вы, разумеется, уже ознакомились с нашим прайс-листом? Если нет, мы готовы помочь выбрать вам нужную для вас услугу!
-Спасибо, я знаю, что именно мне нужно. И ваши цены меня устраивают.
-Постигший Тайное и Имеющий Право оказывает помощь людям совершенно бесплатно! Всегда! Вы оплачиваете только сопутствующие расходы на магические ингредиенты!
-Да, да, я вас понял. Как насчет завтра, часов в семнадцать? Нет, лучше в восемнадцать?
-Восемнадцать часов, четверг? - звонкий голос девушки на другом конце телефонной лини стал отстраненно-деловым - Восемнадцать тридцать вас устроит?
-Да.
-Замечательно! Как к вам обращаться?
-Я не хотел бы имен. Присвойте мне номер. Допустим, номер сто.
-Я вас понимаю, мы всегда готовы сохранить анонимность наших клиентов, но если вы внимательно...
-Я в курсе и согласен на пятипроцентную надбавку.
-Прекрасно! Постигший Тайное и Имеющий Право с удовольствием встретится с вами в пятницу в восемнадцать тридцать, номер сто! Если вы желаете, то мы...
Роговец раздраженно надавил на красный овал отбоя, прерывая звонкий голос менеджера колдуна и экстрасенса. Номер сто! Вот же кретин, именно такой же номер у его машины! Сохранил, называется, анонимность! Впрочем, припарковаться можно и не у офиса этого познавшего и поимевшего, а потом дойти пешком, не рассыплется. Ладно, все ошибаются, лучше займёмся сборами в дорогу и предупредим зама, что его три дня не будет на работе. Очки взять с собой обязательно, их затемненные стекла смягчали его взгляд, ставший в последнее время жестоким и колючим.
Так, бритва, белье и костюм? Нет, зачем ему костюм, лучше джемпер и темную рубашку под него. Или футболку? В принципе, можно и то и это, а там по настроению оденет. Роговец вытянул из коробки ярко-голубую дорожную сумку, бросил на матрац, задумался, вспоминая, где у него лежат, в какой именно коробке, темные, еще не распакованные рубашки. И футболки. Нет, все-таки надо покупать что-то в квартиру. Шкаф там или вообще стенку. И кровать или диван. Нелепо тратить время на поиски нужной тряпки и спать на брошенном на пол пружинном матраце.
Во вторую сумку, черную и неброскую, очень удобную, он сложил такой же темный полуспортивный или как их еще называют, 'тактический', костюм, ветровку, лыжную маску и старые кроссовки. Удобные, разношенные, непромокаемы. И не жалко их выбросить, а выбросить придется. Немного подумав, добавил синие рабочие перчатки и пару латексных, хирургических. И ярко-красный маркер с широким пером. Файлы еще и широкий скотч. Зачем? Надо. Так нужно.
Этот Город встретил его неприветливо. На въезде, на стационарном посту ДПС его промурыжили почти три часа - долго и муторно сверяли номера двигателя и кузова, тщательно искали наркотики в багажнике и личных вещах, отыскивали по базе не оплаченные штрафы. В номере забронированной по интернету гостинице отсутствовала и горячая и холодная вода, зияло острыми краями разбитое окно, и не было других, свободных, номеров. Соседняя гостиница была закрыта на ремонт, а в третью, на которую указал Гугл, как почти всегда полупустую, заселился передвижной цирк. С полуслепыми медведями и верблюдами. Одно из животин, двугорбый козел, громко завыл и плюнул ему на лобовое стекло. Скотина.
На перекрестках для него горел только красный, а впереди стабильно глохли машины даже с автоматическими коробками. Десятки слепых очкариков и разноокрашенных 'блондинок' решили вдруг именно в этот день выехать на дорогу и продемонстрировать виртуозное владение тормозами, поворотниками и передними дверьми своих средств передвижения.
Чудом объехав уже третью, внезапно открытую перед ним дверь белого 'Рено', Роговец взбесился на чужой Город и через две сплошные, со средней полосы, на красный, мать его, развернувшись прямо на глазах у пары ДПСников газанул к выезду из Города. И никто не засвистел злой трелью вслед ему, не замигали проблесковые маячки на крыше патрульной машины, оставшейся стоять памятником, а не сжигающей покрышки в желании догнать и покарать наглого нарушителя.
Чужой город ему поверил и сделал это напрасно. Кинув вещи в комнату пригородного мотеля, Роговец дождался вызванного барменшей такси и, дожевывая на ходу пригорелый чебурек, отправился на встрече с белым колдуном и экстрасенсом. Он успевал, но впритык и сильно опасался, что чужой Город заметит его и вновь начнет создавать препятствия. Но Город его не заметил и новенький 'Хендай' с яркой эмблемой 'Яндекс-Такси' на бортах замер перед входом в офис колдуна ровно в семнадцать сорок пять. Вполне достаточно времени, чтобы пошарахаться вокруг офиса колдуна, осмотреться и заодно построить стратегию будущего разговора.
Оленев Андрей Игоревич, возраст восемьдесят пять лет, по паспорту сорок четыре, вес семьдесят восемь килограмм, рост метр шестьдесят семь, вдовец опять же по паспорту, в кости тонок, начинающий лысеть шатен, с глубоко посаженными карими глазами и неправильным прикусом действительно был колдуном. Но слабым, как говорили в их среде, колдуном без Книги. Про Свое Место он старался не вспоминать, осознавая, что если Книгу, хотя бы из двух страниц он и сможет создать к своему столетию, то Своего Места у него никогда не будет. Поэтому, когда-то серый или 'дымный', он все более темнел, начиная осторожно присматриваться к некоторым, ранее презираемым им практикам с темноватым 'душком'.
И деньги. Он начал собирать деньги. Не копить, нет, он не низший! Но кое-что, крайне необходимое ему для будущих ритуалов, стоило баснословно дорого. Поэтому золото, драгоценные камни, дорогой антиквариат и бесценные раритеты из До Времен, которые можно обменять например, на те же Капли Огня. Все больше и более. Он понимал порочность подобного, но убеждал себя, что это не станет его самоцелью, это всего лишь средства и материалы. Расходники.